Игорь Нерцев - Шуркина стратегия Страница 12

— Ага, — с обидой огрызнулся Серёжа, — храбрей тебя нету.

Шурка сорвался с места, за ним — Сергей.

Перегоняя друг друга, они лихо домчались до толстых бревенчатых ног домика. Ступеньки вполне исправной лестницы поднимались к его двери.

Ребята перевели дух, огляделись. Так удивительно было наконец оказаться в тени. Таинственной, страшноватой…

Огромные деревья с почти чёрными невиданной формы листьями важно шелестели над головой. От двух больших белых изоляторов под самой крышей домика провода уходили в неизвестность вдоль вереницы деревьев.

Застывая на каждой ступеньке, Шурка и Серёжа поднялись к дверце. Клиновидная щепка была просунута сверху вниз в плоскую металлическую петлю. На щепке у пересечения с петлёй жирно блестела карандашная черта.

Приятели переглянулись.

— Ещё можно вернуться! — сказал Серёжа, ногтем потихоньку подталкивая щепку снизу.

А Шурка ухватился сверху и вытянул щепку из петли.

Освобождённый металлический язык, неприятно звякнув, откинулся влево. Дверь сама стала бесшумно открываться на ребят. Они невольно попятились на пару ступенек вниз, в полной готовности задать стрекача.

Домик — с окнами во всю стену, коричневым крашеным полом и белым потолком без лампочки — был внутри совершенно пуст.

В окне слева, облитая солнцем, сверкала вдали игрушечная сахарная башня, из которой он впервые разглядел этот домик. За деревьями синело море.

— А здорово тут в пароход играть! — сказал Шурка. — В океанский!

И, поворачивая в воздухе воображаемое штурвальное колесо, скомандовал:

— Малый вперёд! Поднять флаги! Закрыть люки! Полундра на полубаке!

Потом обернулся и прикрикнул строго:

— Эй, там, в машине! Заснули, что ли?

— Шурка! — неожиданно сказал Серёжа. — Там внизу кто-то есть…

Шурка кивнул Серёже: давай, мол, выглянем?

Они шагнули к двери — и невольно отпрянули назад.

Внизу под лестницей стояла большая красивая остроухая овчарка.

Шурка рывком затворил дверь и замкнул её изнутри проволочным крючком.

Минут через пять мелькнула за окном зелёная фуражка, тяжело заскрипели ступени.

— А ну, открывай, нечего крючки ломать! — донёсся снаружи молодой бас. Шурка поднял крючок.

Наклонившись под притолокой, в комнату вступил ефрейтор. Зорко осмотрев ребят, он объявил без улыбки:

— Приказано сопровождать к вашим няням. Выходите!

Опасливо глядя по сторонам, ребята спустились по лестнице.

Собаки нигде не было. Больше её не видели. И потом, вспоминая, часто спрашивали себя: уж не приснилась ли она им обоим в один и тот же момент?

Возвращались прежней дорогой. Ребята впереди, ефрейтор — за ними.

Он шёл, приноравливаясь к скорости ребят, улыбался и часто сдвигал фуражку на затылок.

Но лишь только ребята начинали оборачиваться — моментально хмурил брови, сжимал губы и поправлял козырёк.

Таким он и остался в их памяти, так и в отряде потом рассказывали: грозный молчаливый великан…

…В возбуждённом событиями лагере не могли дождаться вечерней линейки. Приключения, переживания, фантастические слухи, споры очевидцев и всевозможные предположенья — всё это требовало «приведения к общему знаменателю».

Кое-где столкновение мнений грозило довести до драки, и спорщиков усмиряли окриком: «Да потерпите же вы, скоро линейка!»

Всех поразило известие о том, что «главный нарушитель» был задержан в кабинете Дмитрия Игнатьевича. Одни вообще не верили, другие, со ссылкой «своими глазами видели» утверждали, будто Дмитрий Игнатьевич собственноручно связал «злодея», третьи — активисты технических кружков — заявляли, что успех был достигнут с помощью радио, а Дмитрий Игнатьевич только был свидетелем подвигов Славы Малиновского и его команды.

Правдивее рассказывалось про женщину — тут действительно множество народа видело, как было дело. Истомлённые ошибочными нападеньями на ни в чём не повинных курортниц, младшие девчонки чуть было не пропустили настоящую «нарушительницу» (а она не спешила — позагорала, окунулась, и в платье, прилипающем к плечам, шла себе, помахивая босоножками)… Но в двух шагах разглядели: уж настолько «та самая», настолько — точь-в-точь с фотографии!

И раздался вопль, сильнее всех прежних. Несметная орда окружила «нарушительницу». А когда она легкомысленно попыталась вырваться и убежать — огромный живой ком обрушился на неё…

На фоне этих главных событий не привлекла большого внимания смутная молва ещё об одном происшествии. Будто бы двое мальчишек из второго отряда под шумок пытались убежать из лагеря, но их поймали пограничники уже далеко отсюда. За «сто километров».

Трудно было представить, чтобы кто-то всерьёз рвался из Ключевского. Чуть ли не все хотели бы остаться здесь ещё на смену.

Но, к общему удивлению, слух о беглецах начал подтверждаться, едва только выстроились на линейку.

Отдельно ото всех, под охраной четырёх пунцовых от важности рослых девчонок, стояли, потупившись, два мальчугана из второго отряда.

Ребята мельком взглядывали на них. Но вот хорошо знакомым движением руки Дмитрий Игнатьевич призвал всех к тишине.

Общее желание исполнилось: неожиданностей в игре было — хоть отбавляй.

Кто сыграл «нарушителей»? Молодые экскурсоводы из дальнего санатория. Виктор и Алла. За Аллу в штабе игры очень беспокоились: выдумщица, слова серьёзного не скажет, всё шуточки! Однако она точно выполнила договор — не считая неудавшейся попытки убежать от малышей.

А Виктор договаривался чётко, подробно, даже скучновато — но в игре проявил неслыханное мальчишество.

Никого не предупредив, он надел старый милицейский китель без знаков отличия, раздобытый в самодеятельном театре. Совершенно переменил причёску. И в таком виде вышел к дозорной линии.

Дмитрий Игнатьевич всем поставил в пример сообразительных дозорных из второго отряда. Никакие ухищрения не помогли «нарушителю».

Связной Владимир Углов вовремя доложил о нём штабу. Наблюдатель Геннадий Брыкин незаметно преследовал его.

Виктору, тем временем, пришла в голову ещё одна дерзкая мысль. Он решил заглянуть на секунду… в штаб! Похвастаться, что прошёл незамеченным!

Там, кроме Дмитрия Игнатьевича, находилась команда Малиновского: дежурили у своего передатчика. Радистка Вера Бойкова, не растерявшись, прошмыгнула мимо Виктора к двери, закрыла её на ключ, а ключ вытолкнула под дверь.

Виктор метнулся к окну… и увидел внизу Володю Битенкова вместе с Вовкой Угловым. «Всё!» — крикнул Вовка. По условиям игры «нарушитель» считался задержанным, как только дозорные покажут его начальнику штаба.

— Я думаю, — сказал Дмитрий Игнатьевич, — герои дня честно заслужили, чтоб мы не только назвали их имена, но и вручили им небольшие подарки.

Дружные аплодисменты всей линейки утвердили это предложение.

Инженеры Битенков, Малиновский и Забелин, притворно сгибаясь от тяжести, подтащили картонный короб с подарками.

Первыми были торжественно вызваны Вовка Углов и Генка Брыкин. Они получили по сигнальному фонарю с тремя цветными фильтрами и запасными батарейками.

Тут произошла неожиданная заминка. Вовка сначала фонаря не брал и пытался что-то объяснить вполголоса Дмитрию Игнатьевичу. Начальник лагеря, тоже вполголоса, убеждал в чём-то Вовку и вручил, наконец, фонарь.

Шорох восхищенья пронёсся по рядам, когда Вовка и Генка возвращались на свои места: Брыкин включил фонарь и на ходу менял цвета: красный, зелёный, жёлтый…

— Вера Бойкова! — вызвал начальник лагеря.

— Меня? — только на секунду смутилась Верка, но подходила уже гордым шагом, невероятно задирая нос.

Верке — с учётом её научно-технических наклонностей — был подарен небольшой микроскоп. Мальчишки смотрели и вздыхали, а все девчонки словно подросли от гордости за Верку.

Настала очередь малышей. Тут все были — как один, и коллективная храбрость была отмечена тремя коробками шоколадных конфет на весь отряд.

— Филимонов Гоша! Кузовкин Толя! — прозвучало над площадкой.

Гошка и Кузя догадались, что их вызовут. Они шагали уверенно, чинно, с непривычно-благообразным видом.

Ох и досталось им сегодня! После Шуркиного предупреждения они так усердно занялись поисками, что «камни дыбом стояли». Фотоплёнку нашли довольно быстро. Сообщили в штаб (у старшего отряда была прямая радиосвязь с «командой Малиновского», радист дежурил в тылах дозорной линии).

Из штаба передали приказ: немедленно явиться в фотолабораторию, проявить «секретные записи», поскорее высушить плёнку и срочно напечатать большие чёткие снимки, да так, чтобы каждое слово читалось. А выполнив задание, сдать лабораторию в образцовом порядке.