Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов Страница 12

Его тут же скрутили и, попинав для порядка, под гул всеобщего одобрения повели к автобусу. Мне не терпелось узнать, кто он такой, но тут начался сам штурм, приковав к себе все внимание.

Одетые в противогазы военные, на ходу стреляя холостыми патронами, с ходу ворвались сарай.

Бац, бац, еще мгновение …. И наступила тишина.

Остатки дыма постепенно рассеялись, и, словно из преисподни, из них появились сумрачные силуэты омоновцев. Один из военных что-то бережно нес на руках.

Когда они подошли поближе, я увидел у одного из них здоровенный фингал под глазом.

Остановившись перед своим командиром, он четко отрапортовал: – Задание выполнено, террорист обезврежен. – И бросил к ногам подполковника широченные грабли.

– Вот он, террорист, – опасливо пнул он железяку носком ботинка.

Подполковник медленно наливался краской, а его подчиненные еле сдерживали обидный хохот.

– Похоже, он оказал вам яростное сопротивление? – смеясь, спросил руководитель группы. Его слова потонули во взрыве всеобщего веселья. Хохотала вся поляна, омоновцы, солдаты, зрители, ну и, разумеется, я!

Только избитому и помятому милиционеру было не до смеха. К ЕГО ТРЕМ ШИШКАМ РАЗГОРЯЧЕННЫЕ ОМОНОВЦЫ ДОБАВИЛИ БЛАНШ ПОД ГЛАЗОМ, УШИБ ГРУДНОЙ КЛЕТКИ И ХУГ СЛЕВА В РАСПУХШУЮ ЧЕЛЮСТЬ, К ТОМУ ЖЕ ОН НАГЛОТАЛСЯ ДЫМА И БЫЛ ПЬЯН.

Его тут же поместили в санитарную машину, стоявшую рядом на случай перестрелки, а подполковник, проводив бедолагу задумчивым взглядом, удивленно пожал плечами: – В первый раз вижу человека, трижды наступившего на одни грабли.

Сладкая месть

Как-то обиделся я на весь класс.

Дай-ка, думаю, отомщу. Как раз второй урок кончался. Нам в столовой завтраки приготовили.

Я со звонком сразу вниз помчался. Всех обогнал!

Подбегаю к нашему подносу. Вот здорово! Лежат на нем румяные сосиски! Чуть подкопченные! С обалденным запахом. Я такие люблю!

Посмотрел я вокруг. Никого из наших нет. Повезло!

Взял сразу три сосиски и в рот запихнул. А они вкусные, но горячие, еле прожевал.

Проглотил я их и еще три сосиски стрескал, а сам по сторонам кошусь! Вроде никто не видит!

Съел я таким макаром еще двенадцать штук. Чувствую, больше не лезет.

Коту местному, Тимофею, парочку под стол зашвырнул, тот обалдел от счастья!

– Кушай, котик, – поторопил я его, а сам с подноса остатки сгреб и жую, тошноту преодолевая.

С трудом заглотил!

В стороночку отошел, наблюдаю.

Тут наши ребята показались (вовремя я успел), голодные и радостные. Затормозили у пустого подноса, глаза вытаращили

– Где же наши сосиски?

А я стою – радуюсь! Правда, сквозь тошноту, но все равно приятно. Вот уж отомстил, так отомстил! Жалко, компот в меня весь не влез, на половину класса остался!

А те походили вокруг, поахали, кота Тимофея заметили. Рты поразевали. Поразились!

– Неужели Тимофей все сосиски слопал!?

Начали они меж собой спорить, Тимофей это или не Тимофей, даже к тете Даше – буфетчице побежали выяснять. Да только ничего не добились!

Нет сосисок!

Да и откуда им взяться, если я их собственноручно стрескал!?

Вскоре прозвенел звонок, и все пошли на урок голодные.

Сел я за свою парту, учебник достал. Только какая здесь учеба, когда, того и гляди, сосиски из горла полезут. В общем, получил я на этом уроке двойку и даже не расстроился, так мне плохо стало, следующий – еле досидел до половины, пока учительница мое состояние не заметила и к медсестре не отправила.

Та на меня взглянула, на кушетку положила, рубашку на животе задрала.

– Батюшки! – говорит. – Это от чего же он у тебя такой вздутый?

– От сосисок, – отвечаю сдавленно, а сам гляжу на нее с несчастным видом.

– От двух сосисок такого не бывает, – убежденно говорит медсестра, – они так не расширяются!

И до моего живота дотрагивается.

– Ой! – кричу. – Не давите так сильно! Больно же!

Ну, тут она такая ласковая сделалась. Улыбнулась испуганно. Вокруг пупка пальцем поводила. Предложила:

– Давай, малыш, мы тебе доктора вызовем. Поедешь с ними в больницу на красивой машине с маяками, полечешся с недельку.

И сразу к телефону!

Я как такое услышал, тут же выздоровел.

– Не надо мне никакого доктора! – кричу. – И больницы не надо! Не люблю я больницы!

– Не волнуйся ты так, – успокаивает меня медсестра, а сама телефонный диск накручивает.

Хотел я от нее удрать, да не тут-то было. Она предусмотрительно дверь на замок закрыла.

Вот тогда я по настоящему испугался! Во все горло заревел:

– Не хочу..уу в больницу! Отпусти..ите меня домой… Ик….. к маме!

Пока я орал, да упрашивал, времени прошло немало. Слышу, за дверью кто-то скребется! Доктора приехали!

Медсестра сразу за ключ. Дверь открывать. Меня рукой придерживает, чтобы в щель не ускользнул. Впустила врачей. Вновь закрылась. На меня пальцем показывает. Слова непонятные произносит.

Пошушукались они втроем немного и снова меня на кушетку уложили. Медсестру попросили выйти, рубашку задрали, тоже удивились, присвистнули:

– Чего же ты, голубь, такого съел? Не арбуз ли целиком заглотил? – спрашивают.

– Соси..иски ик …– сквозь слезы проныл я, – на завтрак.

– Так сколько же ты их съел, братец? – не поверили они.

– Д..д..д..двадцать че..че..тыре…. и компоту пь..ять стаканов. В школе на завтрак сегодня давали.

– Врешь! В школе постольку детям не дают, – усомнился доктор.

– А я са.аам в..вв..взял! В..в.всем назло.ооо! Ик!

Тут они рассмеялись и стали меня подробно расспрашивать.

– Ладно, – говорят, – на первый раз мы тебя в больницу не повезем и уколов болючих делать не станем. Ты и сам себя хорошо наказал за плохой поступок!

Справедливость

У меня сегодня хорошее настроение, просто отличное! Во-первых, мне исполнилось целых двенадцать лет и мама с папой надарили мне подарков, во вторых – потому что я стал уже взрослый для старых игрушек и роздал их знакомой малышне запросто так, не меняясь. Мне так понравилось дарить им игрушки что я, попросив у мамы много денег, накупил на них двадцать леденцов на палочке, пять ирисок и три конфеты «Мишка».

– Хочешь конфету? – спросил я первого попавшегося на дороге малыша, но тот, почему-то, заплакав, бросился удирать.

– Берите леденцы, угощаю, – догнал я группу первоклашек

Но те стали подозрительно к ним принюхиваться: – Чем это пахнет!?

– Дерьмом! – с досадой сказал я и, отобрав у них конфету, зашвырнул ее в помойку.

Следующие три угощаемых спросили, не отравленные ли они, а один, сказав спасибо, украдкой выкинул леденец в кусты. Наконец мне попались знакомые ребята, которые с жадными воплями: – Ух ты, какие конфеты! – разобрали у меня почти все угощение. Они лизали леденцы и жевали ириски, когда проходивший мимо малыш тоже потребовал у меня конфету. Я дал ему две и еще один леденец, после чего у меня осталась одна конфета, которую я достал, чтобы съесть. Я уже собирался откусить от нее кусочек, как услышал капризный голос: – А мне!?

Оглянувшись, я увидел высокую женщину, рядом с ней стояла крошечная девочка и требовательно тянула ко мне ручку.

– Больше у меня нету! – сказал я.

– Пойдем детка! – вздохнула женщина,