Ворчуны за бортом! - Филип Арда Страница 13

Тэмми Ух искренне ему улыбнулась. Роддерс Лэзенби выудил из брюк кошелёк и достал из него огромную пачку — я бы предпочёл сказать «кипу», пожалуй, так и поступлю — огромную КИПУ банкнот. Он вытянул деньги перед собой, и Лучик с Мими — они стояли у выхода, опустив на пол тяжёлый чемоданчик — с удивлением вытаращились на Роддерса.

— Прошу вас, заберите у меня эту до смешного огромную сумму, мисс Ух! — воскликнул богатый господин. — Она отягощает мой кошелёк, и из-за этого карман пиджака некрасиво выпячивается.

— Но, мистер Лэзенби... — возразила Тэмми Ух.

— Возможно, вы будете так милы и потратите эти деньги на себя? У меня мало времени. Вы бы очень мне помогли, правда. — Роддерс Лэзенби выпрямился. — Не могли бы вы ещё раз проверить, не осталось ли свободных комнат? Мало ли, вдруг вы одну проглядели...

Лучик с Мими всё так же с изумлением наблюдали за происходящим, широко распахнув глаза.

Тэмми Ух забрала кипу — да-да, КИПУ — банкнот и спрятала её в карман чёрного пиджака. Затем она ещё раз просмотрела гостевую книгу в кожаном переплёте и резко её захлопнула.

— Ох, как же это я... Совсем забыла, что номер «Панорама» с видом на порт свободен... Не знаю, как так вышло... — Актриса из неё была ужасная. — Номер чудесный. Спальня, отдельная гостиная и ванная комната.

Она отвернулась к ячейкам из старого тёмно-коричневого дерева, и её причёска слегка покачнулась. Тэмми Ух достала золотой ключ с брелоком каштанового цвета, на котором жирными золотыми буквами было выведено: «Панорама», и передала его Роддерсу Лэзенби.

— Желаете сразу пройти в свой номер? А с... э-э-э... бумагами разберёмся позже, — предложила она.

— Спасибо, — ответил Роддерс Лэзенби.

— Помочь вам с багажом?

После этих слов Тэмми Ух заметила, что никакого багажа у Роддерса Лэзенби нет. Тогда она обратила внимание на Лучика с Мими: они стояли у входа с чемоданчиком.

— Нетнет, не стоит. Благодарю вас, мисс Ух, но у меня уже есть два способных помощника, — отмахнулся Роддерс Лэзенби.

И два его способных помощника потащили чемодан на последний этаж отеля О’Нилла, потому что лифта в здании не было, а номер «Панорама» находился на самом верху.

— Спасибо, — поблагодарил их Роддерс Лэзенби, когда они наконец добрались до входа в его номер. — Дальше я сам.

Он вынул из кармана полосатых брюк две конфеты в разноцветных фантиках и протянул одну Мими, а другую Лучику.

— У них удивительный вкус, — сообщил он. — Очень странный. Чем-то напоминает старую кухонную тряпку, а что может быть вкуснее?

— Действительно, — с трудом выговорила Мими.

— Конечно, — тяжело дыша, добавил Лучик. Он тоже устал и запыхался.

— До свидания, — сказал Роддерс Лэзенби. — Спасибо вам за помощь!

Лучик с Мими побежали вниз по старой лестнице из тёмно-коричневого дерева, и руки у них ныли от тяжёлой ноши. Когда они спустились в холл, до них донеслись громкие голоса: с Тэмми Ух разговаривала крайне недовольная пара.

— Но я с утра забронировал номер «Панорама»! — возмущался незнакомый господин. — Я вас по голосу узнал! Это вы со мной разговаривали, когда я звонил в отель!

— Он прав, всё так и было! — настаивала его спутница.

— Мне очень жаль. — Тэмми Ух покачала головой. — Похоже, возникла путаница. Номер уже занят, и я не могу вас туда заселить, сами понимаете...

Мими дёрнула Лучика за руку и прошептала:

— Это они!

— Кто? — спросил Лучик.

— Они, — повторила Мими. — Макс и Марта. Они сидели за столиком в «Резвой свинке», а потом спрятались под него, когда твои родители начали кидаться в таверну бобами и болтами.

Лучик прищурился.

— И правда! — тихо воскликнул он. — Только в этот раз густые усы у Марты! Наверное, они поддельные.

Глава восьмая

Гавань

На следующее утро Лучика спозаранку разбудил мистер Ворчун, которого разбудил трубящий Пальчик, а слона, в свою очередь, разбудили сердитые рыбаки. Лучик, как обычно, спал под дверью у спальни родителей, и когда мистер Ворчун распахнул дверь, то тут же споткнулся о спящего мальчика. Спящий мальчик превратился в бодрствующего, а мистер Ворчун — в человека, который катится вниз по ступеням.

Наконец мистер Ворчун плюхнулся на пол у подножия лестницы (с хриплым

«Ай!»), поднялся и схватил первую попавшуюся дыню. Он протёр ею сонные глаза, закряхтел (дважды) и разрубил плод на две части с помощью деревянной спинки кухонного стула. Затем мистер Ворчун прижал влажную, сочную половинку дыни к ушибленному локтю, открыл заднюю дверь фургона и вывалился, быстро моргая, на рыночную площадь порта Айзека.

— Это вам не стоянка! — крикнул самый рослый из рыбаков ещё до того, как за мистером Ворчуном захлопнулась дверь. Это был настоящий громила с самой пышной седой бородой, самым синим вязаным свитером и самыми чёрными резиновыми сапогами во всей компании.

— Это верно! Ты поясни-ка ему по-хорошему, Крючок! — пробормотал человечек, одетый в точности как его рослый товарищ, но не с такой седой бородой и в подвёрнутых резиновых сапогах.

Остальные рыбаки поддержали Крючка ворчанием и мычанием, достойными самого мистера Ворчуна.

— Кто сказал, что здесь стоять нельзя? — требовательно спросил мистер Ворчун.

— Наверное, вы приехали поздно вечером, — уже не так строго проговорил Крючок. — Наверное, вы просто не поняли, что остановились на рыночной площади, где мы продаём рыбу.

— Мёртвую рыбу? — уточнил мистер Ворчун.

— Само собой! — воскликнул мини-Крючок в подвёрнутых резиновых сапогах. На самом деле его звали Моллюск.

— Итак, — начал мистер Ворчун и устроился поудобнее на верхней ступеньке. — Давайте-ка подытожим. Вы считаете, что мёртвая рыба важнее моей семьи и зверей? Важнее меня, живого и с бьющимся сердцем?

— Да ты чего! — оскорбился Моллюск.

— Я вот хотел спросить вас про слона, — снова заговорил Крючок и приподнял ногу. Подошва сапога оказалась измазана в