Владимир Крепс - Клуб Знаменитых Капитанов Страница 14

10. Голос высокого тенора, очевидно, глотая слезы: «Все признаю… Фактов не было, хотя слон, шар и автобус были. Вы сами наблюдали, товарищ лейтенант… А что вы на это скажете?.. Вот нашел возле мусорной урны…»

11. Голос баритонального оттенка, скептически: «А что особенного?.. Обыкновенный томагавк, потемневший от долгой охоты на бизонов и какая-то круглая пуговица… Это даже не воздушный шар!..»

12. Голос высокого тенора: «Ну, откуда здесь взялся томагавк?.. И пуговица – позолоченная и даже импортная».

13. Голос баритонального оттенка, после паузы: «Очевидно, потерял какой-то покупатель… Здесь ведь много бывает путешественников, пионервожатых и даже капитанов дальнего плавания. Каждому нужна «Книжная находка»…»

14. Голос высокого тенора, неуверенно: «Товарищ лейтенант, а может, это обронили интуристы? Вон они на той стороне садятся в такси…»

15. Шум тронувшейся с места легковой машины.

16. Голос баритонального оттенка, энергично: «Скорее, Федотов! Догнать и вернуть вещи!»

Милейший Тартарен очень сокрушался, что его любимый томагавк исчез в совершенно неизвестном направлении. А любезный Артур Грэй пережил разлуку с пуговицей более чем хладнокровно. Очевидно, он надеялся, что Ассоль найдет такую же точно, чтобы пришить к его парадному камзолу.

Посоветовавшись с капитаном Воронцовым, мы решили несколько выждать на борту подводной лодки «Пионер», чтобы более не привлекать внимание милицейского патруля. Да и нам было очень приятно побыть подольше в этом уголке библиотечного мира, где каждая книга это корабль, плывущий к своему Читателю…

Поскольку мы находились в букинистическом магазине «Книжная находка», я счел вполне уместным сообщить моим коллегам об одной находке, сделанной при раскопках Помпеи… Как ведомо любому из юных друзей клуба, этот античный город двадцать четвертого августа семьдесят девятого года нашей эры погиб при извержении Везувия. Город был засыпан толстым слоем вулканических пород и пепла. При раскопках под пеплом были обнаружены остатки форумов, рынка, амфитеатра, театров, городских стен, мощенных камнем улиц с тротуарами. Почти полностью сохранился ряд жилых домов со стенными росписями и мозаичными полами. Но для нас представляет особый интерес обнаруженная под пеплом книжная лавка. Это подтвердило мнение историков, что первые книжные лавки появились в Риме в первом веке нашей эры.

Капитан корвета «Коршун» счел необходимым упомянуть, что первая большая библиотека на Руси была собрана Ярославом Мудрым в одиннадцатом веке.

В свою очередь Артур Грэй привел вопрос из анкеты, предложенной дочерями Карла Маркса своему отцу. Вопрос гласил: «Ваше любимое занятие?..» – «Рыться в книгах», – ответил великий мыслитель и революционер. К этому капитан галиота «Секрет» добавил, что русский писатель и революционер Александр Герцен писал: «Библиотека – это открытый стол идей, за который приглашен каждый». А любимец детей Лев Кассиль был рыцарем и поэтом книжного дела. Он писал: «…Шуршат страницы в тишине библиотек, это самый замечательный звук из всех, которые я слышал…»

Капитан Воронцов поставил на проигрыватель мягкую пластинку и со вздохом сказал:

– Но у книг бывают не только поэты и рыцари. Послушайте, что об этом думает сама книга… Вот – «Убедительные просьбы книги к своим читателям»…

Раздалось легкое шипение… И затем грудной женский голос зазвучал в салоне подводной лодки «Пионер»:

– Пожалуйста, не трогайте меня грязными руками: мне будет стыдно, если меня возьмут другие читатели. Не ставьте на меня локтей, когда читаете, не кладите меня раскрытой на стол лицом вниз… Вам самим не понравилось бы, если бы с вами так обращались. Не исчеркивайте меня пером и карандашом – это так некрасиво. Помогите мне остаться свежей и чистой, а я помогу вам быть счастливыми.

– Замечательно сказано! – выразил наше общее мнение капитан корвета «Коршун». – И мне лично это напомнило один старинный плакат двадцатых годов. «В чем счастье? – Счастье в победе. В чем победа? – Победа в знаниях. Где знания? – Знания в книгах».

Тартарен даже подпрыгнул в кресле от восторга. И тут же начал было длинную речь, из которой я успел уловить, что библиотеки и книжные лавки – это кладовые счастья!..

Наша в высшей степени интересная беседа была прервана, когда вернулся посланный в разведку юнга Павел Буняк, пересекший на борту «Пионера» два океана и хорошо известный всем нашим юным друзьям. Павлик доложил, что на улице полный штиль, фарватер свободен и только Шура Терентьев еще возится возле голубого микроавтобуса, сменив новую покрышку на такую же точно, взятую из багажника.

В предрассветном сумраке мы выбрались через окно из гостеприимной «Книжной находки». Нас провожала команда подводной лодки во главе с капитаном Воронцовым. У памятника Первопечатнику Ивану Федорову был выставлен почетный караул. И все восемь знаменитых капитанов отстояли там свою вахту.

От нас не отстал и любезный Шура Терентьев – ведь, как-никак, он был членом-корреспондентом клуба и кавалером нагрудного знака «Алый вымпел».

В самый разгар церемонии мы снова увидели милицейскую «Волгу» с четырьмя пятерками. Она медленно затормозила возле «Книжной находки» в тот момент, когда мимо памятника проходила церемониальным маршем команда подводной лодки «Пионер».

– Ну, что вы теперь скажете, товарищ лейтенант? – оторопело прохрипел бедный Федотов.

Его начальник спокойно щелкнул зажигалкой и раскурил сигарету.

– Скажу, что это обыкновенная репетиция парада. Поехали!

Через минуту и мы тронулись в путь. Баянисты «Пионера» провожали нас торжественным маршем…

Мы мчались по безлюдным улицам и проспектам Москвы, особенно прекрасным в этот предутренний час. И никого не интересовал голубой микроавтобус со спущенными занавесками, за рулем которого сидел обыкновенный водитель Шура Терентьев, с нормальным путевым листом и прочими верительными грамотами, которыми должен обладать путешественник на автомобильных дорогах.

– О любезный Джонатан Свифт! Не пора ли созданному твоим высоким воображением Лемюэлю Гулливеру закрыть походную чернильницу и спрятать гусиное перо в футляр? На сегодня новых приключений не предвидится… – произнес я про себя.

Но, очевидно, даже книжному герою невозможно заглянуть в будущее…

Когда мы подъехали к библиотеке, все было в порядке, если считать порядком, что окно второго этажа было раскрыто настежь и оттуда свешивалась веревочная лестница. Где-то раздалось пение первых петухов, и мы начали быстро подниматься в нашу старинную кают-компанию…

Тартарен со всем своим гремящим багажом карабкался последним при помощи Робинзона Крузо и Артура Грэя. Только Мюнхаузен оставался внизу, картинно опираясь на эфес своей шпаги, которую, по его утверждению, он выковал на Северном полюсе. Так это или не так, судить не мне. Но зато я мог иметь суждение о появлении желтой «Волги» с четырьмя пятерками. Завидев эту опасную машину, Мюнхаузен мгновенно поднялся по лестнице. Мы с ним вдвоем прикрыли окно и опустили штору. Должен признаться, что я оставил достаточную щелку, чтобы послушать, что будет дальше…

– Опять они, товарищ начальник, – заикаясь сказал старшина. – Теперь будут грабить школу…

– Меньше надо ходить в кино, Федотов, – устало произнес плечистый лейтенант. – «Фантомаса» и то всего три серии, а ты нагородил их сколько?.. От слона до школьной библиотеки. И тебе не стыдно?..

Милицейский патруль свернул за угол. Все мои друзья уже поднялись на книжные полки и входили в переплеты своих книг…

Где-то вблизи задорно и весело кричали петухи. Я явно опаздывал. Но и на сей раз мне улыбнулась судьба. Кто-то с летучего острова Лапута бросил спасательный якорь. Я удобно уселся на него, и меня буквально втащили в переплет, когда первый солнечный луч пробился в нашу кают-компанию…

Как я уже имел честь докладывать, мой роман не стоял на полке, а находился в корзине для бумаг, куда его уронила моя легкомысленная приятельница.

Легкий запах одеколона «Мечта» снова меня слегка одурманил… Но стоит ли говорить, что я с присущим мне самообладанием все же позаботился о том, чтобы бережно спрятать в кармане камзола вахтенный журнал с описанием всех удивительных приключений этой тревожной ночи.

И естественно, я не забыл мысленно передать нашим юным друзьям глубокий поклон от их покорнейшего слуги Лемюэля Гулливера…

Уважаемая Серафима Александровна!

Я не писала вам уже целых две недели, но сегодня какая-то неведомая сила заставила меня снова взяться за перо. Может быть, потому, что за окнами такая пасмурная погода с внезапными, почти сказочными отблесками солнца, как была в тот день, когда вы разгадали тайну «Инспекции чистого воздуха» Ну, помните эту организацию молодых парней, которые ходили по квартирам, выдавая себя за контролеров службы защиты воздуха. Они просили у хозяев пустые бутылки, по числу комнат, дули в них и закрывали резиновыми пробками. А затем удалялись навсегда, в совершенно неизвестном направлении, прихватив с собой «липовые» пробы воздушной массы. Эти ловкачи были в сговоре с приемщиками стеклянной тары и сдавали в хороший день до двух тысяч единиц порожняка. «Инспекция чистого воздуха» процветала, расширяла свои обороты, начала открывать филиалы в других городах… И тут на ее пути оказалась Серафима Александровна… Только вы могли все это распутать!.. Но мы с вами вовсе не нуждаемся в похвалах и торжественных одах, как, впрочем, и всякий профессиональный криминалист.