Огниво - Екатерина Вадимовна Зудова Страница 15

Он был рад, что Даша не видит его лица – заплаканного и мокрого от слёз.

– Вот кто тебя просил в драку лезть? – строго спросил Ваня.

– Я за тебя испугалась, – просто пояснила Даша.

– Испугалась она…

Сделали привал. Ваня сидел на земле и задумчиво смотрел, как Даша наощупь ищет в траве землянику. Вдруг он снял с девочки шарфик и завязал им себе глаза. Пошарил рукой среди нежных кустиков – и как она так ягоды находит?

Даша обернулась удивлённо и посмотрела на Ваню невидящими глазами. Потрогала его голову, нащупала шарфик на лице. Мягко спросила:

– Хочешь узнать, как это – незрячим быть?

Ваня согласно кивнул.

Даша велела ему идти за ней. Он робко шагал, прощупывая ногой дорожку, выставив руки вперёд.

– Попробуй изнутри видеть, – посоветовала девочка. – Не глазами. Запахи слушай, звуки.

Ваня уткнулся лбом в берёзу.

– Лесом пахнет.

Он погладил дерево по шершавой коре.

– Берёзка…

Даша сказала:

– Я бы, конечно, мечтала этот мир хоть одним глазком увидеть. Только мне кажется, что вы, зрячие, многого не знаете о нём. Как пахнет день. Как лес говорит. Слушай!

Ваня покорно прислушался.

– Птицы.

– Птицы, – подтвердила Даша. – А сколько их?

Парень пожал плечами. Почём ему знать?

– Один дятел стучит. Две сойки поют.

Ваня с улыбкой покачал головой. Ну даёт! Неужто всех птиц по голосам различает?

Они помолчали немного, прислушиваясь к звукам леса. Ваня услышал хруст веток и двинулся в том направлении, думая, что идёт к Даше.

– Я ведь ещё не всё тебе рассказал, – признался он, мучительно подбирая слова. – Тогда, в трактире… Ты меня прости!

В лицо ему ткнулась деревянная морда.

– Бог простит, сын мой.

– Лошадка! – обрадовалась Даша.

Ваня снял шарф и озадаченно взглянул на Куда-Надо. Кобылка же им сообщила:

– Всё, ребята, дальше без меня. Я всё-таки обычная лошадь, а не горнолазная.

Даша с любовью обняла лошадиную морду и нежно прошептала:

– Прощай, лошадка. Я тебя никогда не забуду!

Даже Ваня не удержался и потрепал кожаную гриву.

– Ой, вот только не надо этих сцен, – проворчала Куда-Надо. – Я старая больная лошадь, моё сердце не выдержит.

– Как же мы без тебя? – с грустью спросил Ваня.

Тут уж Куда-Надо взбрыкнула.

– Отстань от меня! Я высоты боюсь! – и пошла своей дорогой.

Ваня и Даша продолжили путь вдвоём. Не знали они, что верная лошадка следит за ними пристальным взглядом. Куда-Надо стояла у подножия горы и смотрела куда-то вверх. Там, вдалеке, взбирались по скалам две маленькие точки.

– Лишь бы забрались, непутёвые! – буркнула строптивая кобылка.

Поначалу идти было несложно. Воздух в горах был чистый и свежий, на склонах росли дикие цветы. Даша и Ваня шагали бок о бок.

– Ворон говорил, что ведёт эта гора прямиком в Небесный сад, – рассказывал Ваня. – И живут там птицы Алконост и Гамаюн. Птица печали и птица радости…

– Красиво как… – Даша мечтательно прижала руки к груди.

Ваня недовольно пробурчал:

– Ну, на словах – да. А там кто их знает? Гмуры, вон, маленькие, а характер какой вредный!

Даша только рассмеялась. Но они сошлись на том, что догадки строить раньше времени и правда не стоит. Мало ли что…

Глава четырнадцатая

Буря

Чем выше они поднимались, тем скалы становились круче, а ветер – пронзительней. Вскоре поднялась самая настоящая снежная буря. Двигаться дальше было опасно. Да и Даша совсем ослабла – последние пару часов Ваня из последних сил тащил девочку на руках.

Остановились на небольшом плато. Ваня утешал себя мыслью о том, что буря долго не продлится, и они скоро смогут продолжить путь наверх. Но ветер продолжал бросать в лицо горсти снега, и не укрыться было от этих колючих игл. Юноша прижимал к себе сонную Дашу, и, хотя она была в тёплой шубке, они оба дрожали всем телом. Вершина казалась теперь недостижимой…

Посиневшими от холода губами Даша прошептала:

– Не дошли мы, Ванечка!

– Что ты такое говоришь?! – вскинулся он.

Даша только одарила его слабой улыбкой.

– Дай-ка сюда руки! – велел Ваня.

Он стал растирать бледные пальчики царевны, согревая их своим дыханием.

– Вот так. Вот так…

Но вскоре Даша вырвала у него руку и протянула дрожащий мизинчик. Ваня зацепился за него своим мизинцем, и девочка торжественно произнесла:

– Солдат Иван, нарекаю тебя братом своим названым.

У Вани от этих слов сердце сжалось, и он прошептал в ответ:

– А я тебя своей названой сестрицей.

Но, едва обретя друг друга, они приготовились прощаться. Силы покинули путников; руки и ноги сковал мороз, иней тронул ресницы и щёки.

Затуманенным взором Ваня заметил, как опустились Дашины веки. Он с трудом разжал потрескавшиеся от холода губы.

– Да ты что, девонька?! – Он встряхнул её за плечи – раз, другой… – Вернись! Вернись! Слышишь?

Даша не откликалась. А на снег рядом с Ваней внезапно сел огромный чёрный ворон. Парень в отчаянии взвыл:

– Опять ты!

А ворон посмотрел на него внимательно и вдруг молвил:

– Я брат твой. Фома.

– Брат?! – ахнул Ваня. – Ты?

Глаза ворона заблестели, будто от слёз.

– Лиходей погубил царя нашего, а меня вороном обернул…

И поведал Фома свою печальную историю. Ничего от брата не утаил, всё рассказал о той злополучной ночи, когда Берендей из похода своего дальнего возвращался.

– После того, как они с Балалаем обманные костры разожгли, Лиходей волшебной книгой завладел. Настасью Ивановну подчинил своей воле… Не смог я, не справился…

Перед глазами Вани встала ужасная картина – так ясно, словно он своими глазами всё видел. Вот царица Настасья падает в ноги подлому обманщику пред верными Берендеевыми слугами. Вот коварные Лиходей и Балалай замечают очнувшегося Фому, который пытается подняться на ноги. Вот Лиходей раскрывает книгу и бормочет таинственное заклинание. Вот Фома изгибается в пояснице, крича от боли, из горла его вырывается вороний клёкот, а в следующую секунду молодой мужчина обращается птицей… Ударил Фома крыльями по песку, взмыл вверх и полетел прочь. А в воздухе ещё долго кружили чёрные перья…

Ваня слабо улыбнулся и покачал головой:

– Что ж тогда, в темнице, правду не открыл, Фома? Не научил уму-разуму?

– Рано было. Сам должен был пройти этот путь.

– Не смог я, Фома… – Голос у Вани предательски дрогнул. – Девчонку сгубил.

Но ворон сказал ему строго:

– Пройдёшь! Даше спасибо, помогла тебе первый шаг сделать. А дальше сам.

Ваня перевёл взгляд на бездыханную царевну и прошептал:

– Силы не осталось… Ухожу…

Ворон накрыл Ванино лицо своими крыльями. Ваня устало сомкнул веки и услышал:

– Забирай мою силу, брат. Всю, без остатка! Дашу береги – воспитанницу мою. Помоги ей, слышишь?

Слова эти эхом разнеслись по горам. А потом Фома взмахнул крыльями, и взметнулся вверх снежный вихрь, и путники затерялись в нём.

Когда снег осел на землю, Ваня открыл глаза и удивлённо пошевелил пальцами – тело снова повиновалось ему. Повернулся к Даше – жива ли? Девочка тоже распахнула глаза, и парень с облегчением выдохнул. Неужто гибель миновала?

Пока поднимались да отряхивались, Ваня заметил, как блеснуло что-то подле расщелины. Повернулся и оцепенел, увидев обледеневшую фигурку ворона – будто статуя. В сердце ёкнуло. Фома… Добрый,