Жалейка - Мария Александровна Мельникова Страница 16

– Не знаю. – Фрося вздрогнула от этого вопроса.

Перед ее глазами яростным пламенем вновь вспыхнула изба Анастасии. Мимо, ухмыляясь, прошел прошел медведь, который ее поджег.

– Тетя, я же спала! Я ничего не помню!

Когда вся жизнь проходит на грани между кошмаром и явью, эта грань постепенно стаптывается, граница исчезает.

Баба Клава давно ушла в поле. Оставаться вдвоем с тетей Настей, которая старалась прятать и свою тоску, и свое безумие за заботой, Фросе было тяжело. Тем более она чувствовала вину перед этой несчастной женщиной – была в ее полыхающем доме и не спасла детей!

Невозможно изменить прошлое, давно сгинувшее в огне и пепле. Время, скользя по часам, разматывается только в одну сторону. Страшная трагедия произошла много лет назад, ничего уже невозможно изменить. Но, увы, девочка запомнила мертвенный холод рук и ясную доверчивую улыбку, навечно застывшую на личике погибшего во сне младенца. Фросе казалось, что на ее долю выпала не страшная роль беспомощного свидетеля, а шанс все исправить… Вот только воспользоваться им она не смогла…

Постепенно оцепенение проходило, по рукам и ногам, покалывая, побежала горячая жизнь. Стараясь выбросить из головы ужасное видение, Ефросинья вышла во двор.

Приближалась осень, на березах появились золотые пряди, ветви яблонь от созревших плодов клонились до земли и даже трава, пока еще зеленая и густая, как прежде, уже пахла скорым увяданием.

Фросины тяжелые раздумья не развеял по-осеннему прохладный ветер. Они преследовали девочку все время и погнались вслед за ней, когда она вышла со двора и пошла в поле искать бабу Клаву и деревенское стадо.

«Это было не видение, не сон. Это последнее предупреждение… Дальше будет хуже…».

Бабу Клаву Фрося увидела в тени, у кромки леса. Девочка хотела окликнуть ее, предупредить о своем приближении, но вдруг поняла, что та делает, и замерла от удивления и ужаса.

Баба Клава острым ножом вырезала прямоугольник бересты, оставив на стволе березы точно такой же след, какой Фрося уже однажды видела, а потом довольно ловко стала скручивать бересту в рожок. В этот миг внутри у Фроси все оборвалось, а земля разверзлась под ногами – баба Клава делала новую жалейку! В этом не было никаких сомнений.

Легкой бесшумной тенью Фрося скользнула к деревьям и, прячась за ними, побежала прочь. Слезы полились из глаз, в этот момент все рухнуло: и возрождающаяся надежда, и доверие. В голове начала складываться страшная картина. С каждым шагом подозрения становились все страшнее.

Баба Клава отправила девочку отнести бабушке гостинец именно в тот момент, когда Фросю уже ждали и все было готово для кострища, на котором ее собирались сжечь.

И вчера вечером, когда уже смеркалось и жизнь видимая стала уступать свои права иному измерению, баба Клава отправила ее на другой край деревни – мимо сгоревшего дома, в ловушку медведя-убийцы.

Последнее, что помнила девочка – его жуткий оскал. Потом – чернота… Но это была не смерть… Забытье. А потом Фрося вновь оказалась в доме бабы Клавы, будто ничего не произошло. Но как она смогла вернуться?

Страшные догадки роились в голове, связывались в единую линию. Вся цепочка событий, казалось, была сшита одной ниточкой. В этом не оставалось никаких сомнений.

– Фроська, стой! – послышался знакомый голос. – Мы нигде не можем тебя найти. Пойдем, Илья остался там, у бабы Клавы. И знаешь, у нас плохие новости, – прокричала Лида.

– Нет, я не пойду! Не пойду! – прошептала Фрося, отстраняясь от подруги.

– Ты чего? – удивилась Лида. – Странная ты сегодня какая-то… Хотя, если честно, ты всегда какая-то странная. Ладно, посиди здесь… Только никуда не пропадай, ладно? А я приведу Илью. Нам есть, что тебе рассказать.

– Пожалуйста, умоляю, только не говори бабе Клаве, что видела меня здесь! – попросила Фрося.

– Хорошо, не скажу… Значит, ты тут дезертируешь? Понятненько… Ладно, не мое дело. Только прошу – не убегай!

Ефросинья села, прижавшись спиной к дереву и уткнувшись лицом в колени. Девочка старалась не смотреть по сторонам и не издавать никаких звуков, чтобы не привлекать к себе внимания. Сейчас ей хотелось полностью слиться с природой, перестать существовать на время или навсегда.

Страх и подозрения усиливались, ширились, затапливали привычный мир. Казалось, из тени вот-вот появится медведь или из-за деревьев выскочат бесформенные черные силуэты и вновь нападут, смеясь и улюлюкая.

А что если Лида вместо Ильи приведет бабу Клаву, и та отправит ее в самое пекло? Почему баба Клава всегда так протестует против того, чтобы Фрося наконец поговорила с мамой и папой? Что она скрывает?

Девочка была уверена, что баба Клава знает о ее родителях гораздо больше, чем рассказывает. Чью тайну она хранит? Ради чьей тайны становится такой беспощадной?

– Фуф, ты все еще здесь! Я уж думала, ты все-таки сбежала…

– Привет, Фрося. Что-то произошло? – спросил Илья, увидев сжавшуюся неподвижную фигурку девочки.

Фрося подняла бледное уставшее лицо, но ничего не сказала. Она не знала, как рассказать о своих подозрениях. Ей самой уже начало казаться, что она сходит с ума. Кроме того, она боялась доверять неожиданно появившимся друзьям. Почему они так резко приняли ее сторону? Может, это был спектакль, в котором они должны были сначала сыграть благородных спасителей, а потом подготовить заключительный удар?

Фрося молчала.

– Да-а-а, – сочувственно глядя на нее, протянул Илья, покачал головой и сел рядом. – Мы с Лидкой думаем, что травлю устроил дядя Игнат. Вот так…

– Не надо! Не мы с Лидкой. Это ты так думаешь. Я не помню, чтобы дядя Игнат хоть как-то настраивал нас против Фроси.

– А ты помнишь, с чего все началось? – спросил Илья у сестры.

Та подумала и неуверенно проговорила:

– Может, это Витька хромой первым начал? Кажется, это он сказал, что Фрося ведьма и по ночам разговаривает с мертвецами. Да вообще, об этом вся деревня говорила! Какая разница, кто начал? Ты тоже, кстати, одним из первых предложил… – Тут Лида запнулась, покраснела и замолчала.

Обсуждать при Фросе, как возникла идея устроить на нее охоту, было неловко.

– А почему вы решили меня защитить? Там… на кладбище? – тихо спросила девочка.

– Прости нас, ладно?.. Когда я увидел тебя в могиле, у меня будто бы пелена с глаз упала. Вы с Лидкой ровесницы, а я – старший брат, понимаешь? Я же защищать должен, а не нападать! Я очнулся от этого морока и понял, какой ужас мы затеяли и чуть было не воплотили…

– А