По ту сторону леса - Сана Расуль Страница 16

Например, один из гостей парка сообщил: он побывал в страшной автомобильной аварии, в его доме случился пожар, а сам он перенёс серьёзную болезнь, – и всё это за каких-то пару месяцев! Легенда гласит, что чем дольше камень остаётся у владельца – тем опаснее он становится. Многие интересовались в своих письмах, можно ли обратить проклятие, но если всё это не выдумка, то средство от него пока не было найдено.

Споры о том, может ли камень быть уничтожен, ведутся по сей день, но остаётся неясным, как этого достичь. Вполне вероятно, что многим удалось избавиться от него, но подобные новости могут оказаться лишь слухами, ведь никто так и не предоставил доказательства своего успеха».

После статьи страницу заполняют сотни комментариев. Я быстро их просматриваю.

«И кто-то серьёзно в это верит? Да это ВБРОС, народ».

«У меня мурашки от статьи…»

А потом я натыкаюсь на комментарий, от которого у меня кровь стынет в жилах:

«БОЖЕ, ясно ведь, что мы так просто не можем ничего выяснить! Очевидно, все жертвы мертвы или типа того. Или мутировали из-за камня!»

Снаружи, за деревьями, серебряный шар луны выглядывает из-за тёмных туч, бесцельно плывущих по небу. Если камень проклинает того, кто его забрал, то повлиял бы и на Лича, навеки превратив его в Человека из Веток, как и сказала нэн. Но какое всё это имеет отношение ко мне? Я-то никаких камней не крал… если только Человек из Веток не передал мне своё проклятье без моего ведома. Я снова машинально бросаю взгляд на ладонь, где кошка оставила царапину. Может, так это и происходит?

Валясь с ног от усталости, я откидываю одеяло и резко выдыхаю. На чистой, свежей простыне лежит ветка. Я в панике обвожу взглядом комнату и осматриваю ветку со всех сторон, надеясь найти хоть какие-то подсказки, способные прояснить, что происходит.

Смятая фотография со мной и Ланой по-прежнему валяется на полу. Я подбираю её и разглаживаю края. И тут я замечаю деталь, от которой сердце замирает у меня в груди: наши лица занимают большую часть снимка, но на заднем плане тускло светит фонарь – а на нём сидят две вороны. Их тени падают на лицо Ланы.

Две вороны с белоснежными глазами.

Перевернув фото, я нахожу дату и громко вскрикиваю: оно было сделано всего за два дня до исчезновения сестры. Были ли вороны знамением? Сколько их было сейчас, когда они преследовали машину? Четверо, а вчера я видел пятерых. Это что, какое-то предупреждение, сколько времени у меня осталось?

Я стою, уставившись на ветку и нашу фотографию рядом с ней. Я всё неправильно понял: я не проклят, дело гораздо хуже. Человек из Веток оставил мне послание: он забрал мою сестру, а теперь настала моя очередь!

Закрыв глаза, я делаю вдох-выдох, но по-прежнему слышу только знакомый стишок, нараспев повторяющийся у меня в голове.

Берегись Человека из Веток,

проклятье в нем живёт,

берегись Человека из Веток,

не то станешь тем, кого он себе заберёт!

Глава одиннадцатая. Око Хэнгин Хил

– Что-то ты притих сегодня, Ари. Ни о чём не хочешь со мной поговорить? – спрашивает отец, коршуном следя за тем, как я гоняю по тарелке яйца с фасолью. – Ари, ты меня слышал?

– Что? Прости, я не очень хорошо спал прошлой ночью.

– Это из-за холода? Я посмотрю окно вечером, обещаю.

– Угу, из-за холода, – отвечаю я.

– Я пораньше уйду с работы, и можем сходить в город, пройтись по магазину комиксов.

– Знаешь, пап, мне ещё надо доделать домашнее задание до конца каникул.

Я только и могу думать, что о ветке, непонятно как оказавшейся на кровати без моего ведома. Единственное объяснение, какое у меня получается найти, – растения принесли ветку с собой, насколько бы дико это ни звучало. Не менее дико, чем принимать ворон за обратный отсчёт.

Папа наклоняется ближе, лицом к лицу. Сегодня он смотрит мягко и спокойно.

– Мне очень жаль, что мы так строго с тобой обращались. Мы с мамой поработаем над этим.

Он обнимает меня, и почему-то мой взгляд мутнеет.

– Пап… – Я сглатываю, прежде чем продолжить. – Лана всё ещё здесь. Не бросайте её.

Я легонько похлопываю его по груди, и папа издаёт тихий звук, похожий сразу на резкий выдох и всхлип. Мама вечно обвиняет его в том, что он ведёт себя отстранённо, раз не проявляет свою печаль так же, как она. Но мама сильно ошибается: папа даёт себе волю в гараже, когда думает, будто вокруг больше никого нет. Меня успокаивает, когда я это слышу, ведь он – самый сильный человек из всех, кого я знаю. Часть меня хочет, чтобы он спросил, почему я так уверен в присутствии Ланы, хочет рассказать о движущихся растениях и воронах на фотографии и как я услышал голос Ланы, – но папа не спрашивает, да и он всё равно бы мне не поверил.

– Как странно! Они вернулись… – прочистив горло, говорит он с недоверчивым смешком, после чего отпускает меня и подзывает к окну: – Ари, иди посмотри.

Я плетусь за ним и удивлённо вскрикиваю: на качелях с удобством расположились три вороны.

– Как думаешь, на что они смотрят? – Папа высовывает голову в окно и бросает взгляд на небо. – Похоже, они сосредоточились на какой-то цели!

– Цели? – моргаю я. На мне?

– Вороны нашли источник пищи. Это объясняет, почему они часто стали здесь появляться, – развивает мысль папа, убирая со стола и совершенно не замечая, как трясутся мои колени.

Я не свожу глаз с ворон. Если прислушаться, то можно услышать тихое поскрипывание железных цепей на качелях. Медленно, одна за другой птицы поворачивают головы в мою сторону, моргая, и тогда их глаза из чёрных становятся мутными. Но как только я открываю рот, чтобы сказать об этом папе, вороны улетают.

– Интересный факт: говорят, увидеть много ворон сразу – к удаче. Кто знает, вдруг мы выиграем в лотерею.

– Хммм, – мычу я. Что хорошего в выигрыше в лотерею, если я исчезну следом за Ланой?

– Курим[20], да ты белый, как простыня. – Папа перестаёт улыбаться. – Поднимайся к себе, я принесу тебе тёплое питьё, как только закончу здесь.

Я киваю и иду в свою комнату. Во рту пересыхает от одной