Кэтрин Ласки - Побег Страница 17

– Привет, Толстяк!

Веселый голос разорвал спокойствие ночи. Искатель пришел в конюшню и теперь вместе с конюхом стоял перед денником Эсперо.

– Он успокоился? – спросил Искатель конюха.

– Думаю, да, – ответил мальчик.

– Что ж, давай испытаем его.

Эсперо послал Эстрелле быстрый взгляд из-под прикрытых ресниц, но не произнес ни звука. Все сказал огонек в его глазах.

Терпи. Надейся. Жди!

Напряжение нависло над всей конюшней, когда конюх осторожно выводил Эсперо в проход. Жеребец спокойно и послушно следовал за ним на площадку перед конюшней.

Эстрелла изо всех сил сдерживала свое возбуждение. Надо ждать и надеяться. Ждать – и надеяться.

Любопытный Селесто вытянул шею и громко зашептал:

– Тебе видно, что они там делают, Эстрелла?

Она вытянула шею, стараясь разглядеть, что происходит перед конюшней.

– Они снимают с него путы.

– А что он делает? – тихо спросила Анжела.

– Просто стоит… тихо.

– Хоть бы он хорошо себя вел! – вздохнула Анжела.

«Хорошо себя вел!» – Ее слова взбесили Эстреллу, но она промолчала.

В разговор вмешался Центелло.

– А сейчас что он делает?

– Он… он склонил голову.

Голос Эстреллы задрожал, но она напомнила себе слова Эсперо: «Надейся. И жди!» Эсперо наверняка что-то задумал. И это только часть его плана. Его борьбы.

– Искатель встает на подставку…

– Это специальная подставка, чтобы сесть верхом, – задумчиво сказал Грулло.

– Знаете, – вмешалась Анжела, – у принцессы-инфанты была подставка, которую украсил резьбой один из лучших художников, и она была обита…

– О, заткнись! – фыркнул Грулло.

Искатель вдел ногу в стремя и взялся за луку седла. Сел верхом. Потом шлепнул Эсперо по крупу – но жеребец не шелохнулся.

– Что там происходит? – нетерпеливо спросил Селесто.

– Эм-м-м… Эсперо стоит как вкопанный. Искатель ударил его. Погодите! Он делает шаг вперед.

Эсперо пустился вперед неспешным шагом. Искатель вонзил ему в бока шпоры, и Эстрелла увидела, как по серым бокам жеребца заструилась кровь.

– Я… я не знаю, что происходит. Мне больше ничего не видно! – воскликнула она.

Хотя она знала, что жеребец что-то задумал, выражение его глаз оставалось бессмысленным. Эстрелла отчаянно тянула шею, стараясь увидеть происходящее на площадке.

А там Эсперо перешел на странный шаг. Он чувствовал, что Искатель никак не может найти равновесие и все крепче сжимает коленями его бока, пытаясь превратиться в то грозное божество, каким его представляли люди Чицен. Однако вместо этого Искатель выглядел по-дурацки, болтаясь в седле. Эсперо тяжело дышал и болезненно вздрагивал каждый раз, когда шпоры Искателя вонзались в его плоть. Дать Искателю проехаться на нем верхом было частью его плана, но гнев и боль бушевали в Эсперо. Он злился от собственного бессилия и с гневом косился на индейцев. Я похож на них!

Эсперо видел маленького мальчика, который показывает на его кровоточащие бока. Он видит мою кровь! Он видит, что я не бог!

Время пришло.

Эсперо неистово заржал и с места рванул в галоп. Потом резко остановился – Искателя мотнуло в седле, словно тряпичную куклу. Жеребец снова помчался вперед. Он летел, на ходу неистово брыкаясь и подбрасывая круп. Через мгновение Искатель вылетел из седла и упал на каменные плиты. Некоторое время он даже не мог пошевелиться, а когда поднялся, по лицу его струилась кровь из глубокой раны на голове.

Эсперо промчался вокруг площади, высоко задрав голову. Глаза его горели. Достаточно ли пролилось крови, чтобы люди Чицен поняли: перед ними не боги? Они уже перешептывались все громче, и солдаты настороженно шагнули вперед, чтобы сдержать толпу…

Эсперо галопом шел вокруг площади. За ним гнались конюхи и солдаты, щелкали кнуты и бичи. Со всех сторон летели арканы и лассо. Он еще бежал – но петли уже упали на шею, захлестнули морду, подсекли ноги. Эсперо упал. Он был спутан, словно свинья перед закланием. Люди тянули его и били, силой поставили на ноги и отвели, связанного, в стойло. Здесь его встретил яростный визг Центелло:

– Что ты творишь, будь ты проклят?! Мы слышали шум! Что ты наделал?

– Я сбросил Искателя! – отвечал Эсперо. – Он истекает кровью на площади.

– Что?!

– Зачем? Зачем ты это сделал? Почему?! – закричала Анжела.

Озорной огонек полыхнул в глазах измученного жеребца.

– Возможно, потому, что я – бог?

Про себя Эсперо подумал: «А теперь – теперь нам остается только ждать».

Все произошло не совсем так, как он предполагал. В конюшне неожиданно запахло болотом и сыростью, и две темные тени проскользнули внутрь. Эсперо мгновенно учуял их. Должно быть, они приплыли через озеро и выбрались на насыпную дорогу незамеченными – это означало, что они индейцы, а не испанцы. Другие лошади тоже почуяли чужаков и заволновались.

Эстрелла увидел, как в темноте блеснуло лезвие ножа. Тени вошли в ближайший денник – там стоял Центелло. Шею жеребца захлестнули веревкой, и Центелло отчаянно заржал, но тут же захлебнулся криком и захрипел. Его копыта в агонии заскребли по земле, и широкий поток крови хлынул из денника, наполнив воздух отвратительным металлическим запахом смерти.

Лошади истошно заржали. Широкое лезвие мачете взлетело еще два раза – и страшные тени выбежали из конюшни, унося с собой отрубленную голову Центелло. В темных мертвых глазах застыл ужас смерти, словно громадный жеребец так и не успел поверить, что умирает.

Эсперо был в ужасе, как и остальные. Испанцы завоевали этих людей, разбили статуи их богов и забрали их золото. Испанцы – но не лошади – были врагами людей Чицен. Эсперо отчаянно ржал и бил копытами землю.

– Это все Искатель! Это его вы должны были убить! Это он – бог, которого надо сокрушить!

Все пошло не так, как он хотел, и теперь Эсперо было страшно.

Из города доносились крики, там начались волнения. В конюшню пробрались перепуганные кузнец и мальчик-конюх. Они не понимали, о чем кричат люди снаружи, но чувствовали, что всем грозит опасность. Потом кузнец вскинул руку, и глаза его загорелись.

– Знаю, что делать! Бежать надо! И нам, и им. Освободи их! Быстрее, быстрее!

Эсперо шарахнулся назад, когда кузнец решительно снял с него уздечку и стал лихорадочно резать подпругу. Мальчик тем временем освобождал Эстреллу. Они с кузнецом работали быстро: вскоре все лошади были свободны, а двери конюшни кузнец оставил открытыми. Он бегал по денникам, хлопал широкой ладонью по крупам и кричал:

– Бегите! Быстрее! Спасайтесь!

Они были свободны! Эстрелла вылетела из стойла, словно стрела. Рядом отчаянно закричал Селесто:

– Куда? Куда нам теперь?!

– Вперед! По мосту – вперед! – откликнулась Эстрелла.

До моста было рукой подать, но, когда лошади добрались туда, он был весь залит кровью. Вооруженные ножами и копьями индейцы с воплями крушили все вокруг. Сверкали клинки и кирасы испанцев. Из темноты вылетело лассо, и лишь чудом Эстрелле удалось на бегу уклониться от него. Испанец вскинул мушкет, целясь в нее, но налетел Эсперо, ударил копытами – и сбил человека с ног. Испанец покатился по земле, крича от боли, а жеребец громко заржал, призывая остальных:

– Сюда! За мной!

Лошади поскакали за Эсперо прочь от испанцев, но путь им преградила разъяренная толпа людей. Они оказались в ловушке, и Эстрелла в панике заметалась, глядя, как испанцы поджигают факелами солому, разбросанную по земле.

Вода! Вот единственное спасение. Им надо было любой ценой прорваться на мост. Эстрелла звала лошадей за собой, но они не слышали ее, обезумев от ужаса.

– В воду! Прыгайте в воду! – кричала она.

Селесто поскользнулся на мокрых от крови камнях. Какой-то человек вскинул огромный топор, готовясь опустить его на голову молодого жеребца. Эстрелла врезалась в него, отшвырнула от Селесто.

– Вставай, Селесто! За мной скачи! В воду! Быстрее!

Анжела ринулась вперед, словно ослепнув от ужаса.

– Куда? Я не вижу, куда?!

– Прыгай в воду! И ты, Корасон!

Внезапно из толпы вырвался один из псов Искателя. Пса переполняла ярость, и при виде Эстреллы он с ревом бросился на нее. Но лошадка выросла и больше не боялась этой твари. Глухая ненависть вскипела в ее груди. Этот пес лаял на нее, когда ее сбрасывали в море. Эстрелла взвилась на дыбы и ударила пса передними ногами. Пес с воем покатился по камням, кровь заливала его голову.

Внезапно толпа взревела – и в этом звуке смешались ярость и ужас. С вершины пирамиды сорвалась темная фигура. В темноте ярко сверкнули два золотых блика. Верховный правитель! Это его золотые башмаки, о которых говорил Центелло. Верховный правитель майя падал с вершины своей пирамиды!

Рядом с Эстреллой истошно закричал какой-то человек в испанской одежде – полуголый индеец всадил мачете ему в живот. Затем сзади раздался ужасающий грохот – испанская пушка стреляла по мосту. Вокруг все горело и гремело. Еще один испанец попытался схватить Анжелу и забраться на нее верхом, но кобыла лягнула его, и он упал.