День рождения Сяопо - Лао Шэ Страница 17

— Ты разве не любишь орехи? Тогда принес бы мне,— с укором сказал Чжан.

— Замолчи, Чжан! — крикнул учитель.

— Чжан противный мальчишка! — сказала Сяоин. Она все еще не могла простить мальчику обиды.

— И ты не разговаривай, Сяоин! — сказал учитель, и палочка его застучала по столу.

— Тише, тише! — закричали все хором.

— Позор! Ай-я! Какой позор! — сокрушенно качая головой, произнес учитель, снова проглотил кусочек мела и, кажется, стал засыпать.

— О чем он говорил? — тихо спросил Сяопо.

— О пароходе,— ответила Сяоин и опять вспомнила своего обидчика.

— А где пароход?

— В книге. У-у… Чжан!

Сяопо быстро раскрыл учебник. «Эх! Одни иероглифы. Даже картинки нет. Глупо сидеть здесь, слушать урок о пароходе и не увидеть настоящего парохода! Сходили бы в порт и посмотрели!» Подумав так, Сяопо обратился к учителю:

— Учи-и… Можно, я пойду в порт поглядеть на пароходы?

— И я! — попросил Чжан.

— Не разрешайте идти Чжану! Я пойду с Сяопо! — крикнула Сяоин.

— Мы все пойдем! — закричали ребята.

Но учитель только укоризненно качал головой:

— Позор! Какой шум!

— В порту можно поиграть, учи-и…— не отставал Сяопо.

— Безобразие! — чуть не плача, крикнул учитель.

— Учитель! Там так много пароходов! Мы пойдем, можно? — наперебой спрашивали ребята.

— Не разрешайте Чжану идти! — твердила Сяоин.

— Перестаньте шуметь! Сегодня не будет урока труда. Кто хочет, пусть идет в гавань. А сейчас замолчите!

Получив разрешение пойти в порт, ребята сразу же утихли и стали внимательно слушать.

Поглядели бы вы сейчас на Сяопо! Брови у него были сосредоточенно сдвинуты; глаза, точно два шила, сверлили учебник — казалось, вот-вот на странице появится дырка. Нос почти касался страниц: так внимательно рассматривают только деньги — фальшивые они или настоящие. Губы плотно сжаты, уши ловили каждое слово учителя. Одна рука его держала учебник, пальцем он водил по тексту. Вдруг Сяопо показалось, что ему подменили голову. Все вылетело из нее: и Наньсин, и Саньдо, и похороны. Остался один учебник с картинками и иероглифами. Сердце Сяопо учащенно билось; он не отрывал глаз от книги и жадно ловил каждое слово учителя. Так продолжалось до тех пор, пока не раздался звонок. Только на перемене голова Сяопо стала прежней, и он побежал на спортплощадку.

После уроков Сяопо пошел обедать, а потом вернулся в школу. К его курточке прилипло несколько рисовых зернышек. Никого из ребят еще не было. Сяопо пришел первым и разыскал учителя.

— Учи-и… можно, я пойду в гавань, посмотрю пароходы?

— Иди, Сяопо! Только быстрее возвращайся. Не опоздай на следующий урок.

— Хорошо, учи-и…— И Сяопо, довольный, убежал.

До порта было рукой подать. Не успел Сяопо выйти из школы, как тотчас же очутился на берегу.

Какое чудесное море! Далеко от берега вода темно-синяя, почти черная, и только у подножия невысоких гор она кажется серебристой. Когда ярко светит солнце, горы темно-зеленого цвета, а когда солнце прячется за тучи, они сверху становятся розовыми и похожи на розу среди зеленых листочков. Вода у подножия гор тоже становится розоватой, и дальше она розоватая, даже парус лодки, которая плывет совсем близко от берега, окрашен в розовый цвет.

Солнышко только что выглянуло из-за туч, и теперь вода стала голубовато-зеленой, блестящей, как молодые листочки ивы. Подул ветерок, и по воде пошла легкая рябь, на зеленых и розовых полосках появились белые блики, похожие на маленькие белые цветочки.

Еще через мгновение зеленый цвет посветлел, потом вдруг стал желтым. А далеко-далеко он из темно-синего стал светло-зеленым, а потом снова темно-синим. И все это из-за солнышка: спрячется оно — и вода сразу меняет свой цвет.

Нет на свете ничего красивее моря!

В том месте, где вода светло-зеленая, над морем появляются ласточки; они кружат над самой поверхностью, летят туда, где вода темно-синяя, потом улетают к подножию, где превращаются в едва заметные черные точки и, наконец, совсем исчезают. Высоко над морем парят белые чайки. Вдруг они застывают в воздухе, будто вспомнив о каком-то важном деле, потом стремительно бросаются вниз и вытаскивают что-то из воды.

У самого берега вода зеленая, хотя кажется серой; когда проплывает катер, волны бьют о дамбу и во все стороны разлетаются брызги, сверкая на солнце, словно жемчужины. Так приятно слушать плеск воды!

Рыбачьи лодки, подняв паруса, медленно плывут в направлении гор и будто тают в синей дали.

Недалеко от берега бросил якорь пароход, его высокие, стройные мачты похожи на солдат, взявших ружье на плечо. Тесно прижавшись друг к другу и высунув из воды корму, напоминающую верблюда или огромную черную кошку, стоят небольшие суденышки. Все они разные: темно-желтые, светло-синие, сплошь черные, разноцветные. На некоторых идет погрузка товаров, и то и дело что-то с грохотом валится на палубу. Трах-таррарах, трах-таррарах! Вдали от берега, наверное, кажется, что звук этот идет с гор, там он едва слышен. На мачтах пароходов развеваются флаги. Из труб валит дым — то серый, то белый.

На волнах покачиваются лодки с каким-то грузом; в одних сидят индийцы в красных тюрбанах, в других — китайцы в шляпах из бамбука. Взад и вперед снуют моторные лодки.

Как много пароходов и лодок! Большие, маленькие, высокие, низкие, грубые, изящные, длинные, короткие! Но им не тесно: в море для всех хватает места, всем свободно, просторно. Чем больше судов, тем шире кажется море. Каких только звуков здесь не услышишь! Свистки и гудки пароходов, скрежет подъемных кранов, человеческие голоса, плеск воды. И ни одного звука резкого, они как бы поглощаются водой и не нарушают величественной тишины моря.

Сяопо постоял немного на берегу. Он часто бывал здесь и всякий раз не мог оторвать глаз от моря. Он пытался подсчитать, сколько здесь пароходов, но это ему никогда не удавалось. Один, два, три, четыре, пять…. пятьдесят. Он сбился! Снова: вот пять, вот десять… пятнадцать; пятнадцать плюс пять — сколько? Нет, не так. Лучше считать с восьмеркой! Восемь, дважды восемь — шестнадцать; четырежды восемь — тридцать два; пятью восемь… Ой! Никак не вспомнить: пятью восемь — это сколько? Допустим, сто! Всего-то? Быть не может! Здесь куда больше пароходов! Просто их невозможно сосчитать!

Однажды папа катал Сяопо на моторной лодке вокруг Сингапура, поэтому Сяопо был уверен, что