Всеволод Нестайко - Приключения Григория Половинки Страница 18

- Что-то тяжеленько привязать надо, - он бросился искать, нашел какой корягу, привязал и снова бросил. Но и теперь ничего не вышло.

Он опять бросил, и опять не получилось.

Он все бросал и бросал, стараясь из последних сил, но никак не мог добросить до ветки, чтобы перетянуть через нее веревку.

- У-у, слабак! - Он заскрежетал зубами и обеими руками ударил себя по голове.

Котьци стало жаль его, что он так убивается. И это же через него, чтобы снять его с дерева. Вдруг решимость охватила Котька. Он разомкнул окоченевшие пальцы и, не глядя вниз, начал слезать. Он слезал очень медленно, обхватив руками и ногами ствол, и от напряжения дрожал. Боли он не чувствовал, хотя ужасно царапался об кору.

Половинка сначала замолчал, а затем осторожно начал поддерживать его снизу негромким бодрыми выкриками:

- Да! Да! Правильно! Давай! Давай! Еще! Еще! .. Наконец Котька ступил на землю. Вернее, не сделал, а сел на землю, ноги его не держали.

Половинка бросился к нему, помог подняться:

- Молодец! .. Спасибо? .. А то я уже не знал, что и делать ...

Он еще извинялся!

В Котька не было сил что-то говорить. И он не успел даже испугаться, когда неожиданно к нему подскочил волк и лизнул прямо в нос.

- А ну тебя! - Половинка оттолкнул волка. - Вот Верзила! Думаешь, я от него страха не натерпелся? Как приехал ... Ого-го! Целый день в погребе просидел. Замерз как бешеный. Думал, на снеговика превращусь. И главное - не лает же, сатана. Ибо дед же глухой, все равно не слышит. И он привык, и как-то, подходит и за полу дергает. Но умный ужасно. Детей не трогает никогда. Играть очень любит. То он бежал к тебе играть. Но разве ты знал! Это помесь настоящего волка и овчарки. Дед его из соски выкормил.

Котька только молча кивал. Ноги еще дрожали и подгибались. Он боялся, что снова сядет на землю. Ему хотелось поскорее уйти.

- Ну, с ... пока! - Еле выдавил он из себя.

- Пока! .. - Сказал Половинка.

Глава XIII

Сарайчик - не парфюмерный магазин.

Весло возвращается на место.

«Скажи, а как там, в ваших школах? Задают много? "

Опять Сэму.

Эх! Дорогой читатель! Если бы в жизни было, как в театре - сначала репетиция, а потом уже спектакль ... Ведь лучшие мысли и решения приходят в голову всегда почему после того, как-то уже произошло, то уже сказалось, то уже сделалось ...

А какие же хорошие, меткие слова звучат мысленно, какие прекрасные поступки в воображении, когда все уже позади! .. Но поздно! Не переиграешь. В жизни репетиций не бывает. Сразу играется спектакль. И хоть бейся головой об стенку - ничего не поможет. Спектакль окончен, публика разошлась, играть не перед кем ...

Ну чего, чего он сразу не слез с того дерева? Чего дрожал, чего трясся, чего боялся, как заяц? Ведь потом он таки слез! Сам! .. Без посторонней помощи. Так чего же было не сделать это сразу?. Чего же было не это сделать сразу?. Эх-х! ..

Котька аж зубами скрипел от досады и злости на самого себя, как он себя презирал! Как он себя ненавидел в эту минуту! .. Как он только не ругал себя! ..

Но так уж устроен человек, что она не может все время себя презирать, ненавидеть и ругать. Проходит некоторое время, и человек находит в себе силы простить себе, найти какие смягчающие причины и дать себе слово, что такого больше никогда-никогда не будет ...

Котька происходил немного по улицам, отошел, ноги перестали дрожать и понесли наконец его к третьей от поля избы, под железом (у ворот колодец и тополя).

Чайник и Петякантроп, очень серьезные и сосредоточенные, молча прохаживались по двору.

- Привет, ребята!

- А-а, это ты? Привет! - Сказал Чайник.

- Привет! - Сказал Петякантроп и внимательно осмотрел Котька. - А чего, это ты такой ... поцарапан? С котами воевал?

- Да ... - смутился Котька. - Это ... это вчера ... в чертополохе ...

Трудно ему было врать, не любил он врать.

- Слушай ... Знаешь ... - Чайник наморщил лоб, демонстрируя напряженную работу мысли. - Я так считаю, тебе лучше где-то спрятаться. А как он тебя увидит, то может ...

- Ну да, - подхватил Петякантроп. - Он же тебя там не видел ... Он только нас знает.

- И вообще ... - сказал Чайник.

- Как хотите, - покраснел Котька (он был немного обижен, но, может, ребята были правы). - А где?

- Ну хотя бы здесь, в хлева ... Козу баба погнала пасти, здесь никого ... А через щель все будет видно, - Чайник распахнул скрипучие двери хлева, и Котька зашел.

Конечно, хлев, где живет коза, не парфюмерный магазин, и пахнет там не одеколоном. Это Котька почувствовал сразу. У него аж в голове помутилось. Но спорить он не решился. Такой ответственный момент, ребята ждут инопланетянина, а он будет носом крутить. Потерпит!

Чайник прикрыл дверь хлева, и свежего воздуха стало еще меньше.

«Бедная коза! Как она здесь живет? "- Только подумал Котька.

Хорошо, что щели между досками были внушительная, и это давало возможность и вести наблюдение, и то более-менее дышать ... Чайник все еще глубокомысленно морщил лоб, расхаживая по двору. Петякантроп не очень утруждал себя мыслями, но тоже морщил лоб, чтобы не отставать от Чайника.

- Гм, - поморщился Чайник. - Ку ко потому что ... «Личные орудия труда!" Что же здесь мое? .. Топор? .. Папина. Лопата? .. Матери. Грабли? Бабьи. Тьфу! .. Моя здесь, выходит, разве что ложка ...

- А, кто там будет проверять! - Махнул рукой Петякантроп. - Что, на топоре написано? Или на лопате?

И ребята снова замолчали.

Котька скосил глаза и вдруг увидел, что от плетня к копне пригинци бежит Григорий Половинка. В руках он держал весло. «Так вот кто весло украл! И, пожалуй, бабьего мешка тоже. Но для чего? "

И вдруг Котька понял - Половинка всеми силами пытается отвлечь внимание ребят от инопланетянина, помешать их контактам. Значит, одно из двух: или он таки тоже инопланетянин, или хочет сам, единолично, контактировать с Сэму.

Половинка прислонил весло к стогу и уже вернулся, чтоб бежать назад, как вдруг весло упало ... Ребята, которые были по ту сторону копны, вместе вернулись и увидели Половинку.

- О! Половинка! - Удивленно воскликнул Чайник. - Чего ты прячешься? .. Выходи! ..

- Не бойся! .. - Крикнул Петякантроп.

- А я и не боюсь, - спокойно сказал Половинка, исходя. Он был красный, смущенный.

Ребята делали вид, будто ничего не случилось, будто они не видели, что он ставил весло и что оно падало, словно они просто встретили его и все.

- Ну, как поживаешь? - Дружелюбным тоном спросил Чайник. - Как дела? И вообще ...

Котька напрягся - неужели сейчас начнет рассказывать о нем? Но Половинка молчал.

- Да ты не тушуйся! .. - Снисходительно похлопал его по плечу Петякантроп. - Мы же ... Ля ли мо мо ...

- Если бы мы сразу знали ... - туманно начал Чайник. - Сюр бобелюр кордавур ...

- Разве бы мы тебя трогали ... - продолжал Петякантроп.

- И вообще ... - закончил Чайник.

Половинка пожал плечами.

Петякантроп воровато оглянулся и, понизив голос (так, что Котька едва услышал), спросил:

- Скажи, а как там у вас, в ваших школах? Задают много?

- Ну-у ... - неопределенно протянул Половинка.

- Да ну! Спрашиваешь! - Воскликнул Чайник. - А что же! Конечно, задают. Ибо уровень знаний и науки очень высок ... и вообще ...

- Ну-у ... - так же неопределенно протянул Половинка.

- А из класса выгоняют, как нечто такое ... девочку за косу дернул что ли ... - приставал Петякантроп.

- Ну-у ... - опять протянул Половинка.

- Вот Петякантроп! - Вступился Чайник. - Да они девушек, видимо, за косы и не дергают. И вообще ... у них девушки, может, и кос совсем не носят, не за что дергать. А?

- Ну-у ... - опять неопределенно протянул Половинка.

- А ... - Петякантроп снова воровато оглянулся и понизил голос. - А трудовое воспитание является? Работать дома заставляют?

- Ну-у ... Ну я пойду ... а то мне надо ... - попятился Половинка.

- Да иди, конечно ... Мы же понимаем, раз надо. Иди, конечно, - Петякантроп был такой добрый, хоть к ране прикладывай. Словно это не он толок совсем недавно Половинку, выкрикивая дикое «У-а-а!».

- Может, тебе-то надо ... Помочь ли, - заискивающе сказал Чайник.

- Да ты не стесняйся, скажи, мы ... - подхватил Петякантроп.

- Нет-нет ... Привет! - Половинка резко повернул и бросился прочь.

Котьци показалось, что он еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Но ребята были ближе, и им показалось совсем другое.