Эдуард Успенский - Гарантийные человечки Страница 2

— А я ученик, — возразил мальчишка. —

И мне каникулы положены раз в год. Можно мне с вами?

— Ага! —сказал Холодилин. — Решающий голос из пылесоса за нас. А что, поезжай, конечно, и ты.

— Мне все это не нравится, — сказал Новости Дня. —Я обязательно напишу письмо в Управление Гарантийных Человечков. Что они об этом скажут?..

— Да ничего не скажут. Там неглупые люди сидят. Ну что, Иван Иванович, едем?

— Я бы поехал, — сказал Буре. — Только Машку надо с собой взять. Она без меня пропадет.

— И Машку возьмем. Веселее будет. Только бы она у нас куковать не начала. Получится холодильник с кукушкой.

— Не начнет, — успокоил его Буре. — Она свои «ку-ку», как рубли, бережет. Клещами не вытянешь.

— Значит, договорились, — сказал холодильный мастер. — Собирайте вещи и перебирайтесь ко мне. Завтра нас повезут на дачу.

Они еще попили чаю и поели пирожных. Холодилин рассказал им последние новости. Он сказал, что на полях больших газет скоро будет печататься газета для гарантийных человечков. Она будет набираться особым, незаметным людскому глазу шрифтом и будет называться «За гарантийную гарантию». Там будут не только объявления и новости, но даже рассказы и стихи. И еще всем гарантийным мастерам Управление скоро разошлет специальные фонарики для чтения незаметного шрифта.

Человечки разошлись собирать дорожные вещи. Сразу же луна скрылась за облаками.

3. Переезд

Утром холодильник вместе с другими вещами был отнесен в грузовик. И вот уже целый час весело бежала машина по дороге.

Иван Иванович с Машкой в руках и Пылесосин сидели в комнате холодильного мастера. А сам Холодилин лазил где-то в кишках агрегата. Что-то подкручивал, подвинчивал и отмечал крестиками места, которые немного повредились при перевозке.

Вот машина остановилась, и, кажется, надолго, потому что водитель выключил мотор. Сразу в дверцу комнаты кто-то постучал. Это был не Холодилин, а совсем другой мастер. В черном комбинезоне, весь замасленный и с сумкой инструментов на боку.

— Привет, — сказал он. — Не растрясло вас?

— Трясет еще как! —отвечал Пылесосин. — До потолка прыгаем.

— Это у меня рессоры слабоваты. Приеду в гараж, буду отлаживать. Давайте знакомиться. Я — Карданыч.

— А как по имени величать? — спросил Буре.

— Да никак. У нас в автогарантии всех по отчеству зовут: Карданыч, Рессорыч, Светофорыч.

Пылесосин и часовщик представились человечку.

— Мы уже приехали? — спросил мальчишка.

— Нет. Просто у переезда стоим, — ответил автомастер.

— А вы в Дорохово едете?

— В Дорохово.

— Значит, через час будем. Там красиво. Я бывал в Дорохове.

Мотор снова загудел.

— Пойду работать, — сказал Карданыч. — Сейчас жарко. Вода может перегреться. Привет.

Машина побежала дальше. И ровно через час, как и обещал Карданыч, они оказались на месте.

4. Парламентеры

Ночью, ровно в двенадцать, гарантийные человечки вышли на пол, достали фонарики и начали обход.

Дача была небольшая — две комнаты и терраса. Она же кухня. На кухне стояла газовая плитка с баллонами, но в ней никто не жил, наверное, кончилась гарантия. В одной комнате спали папа с мамой, в другой — хозяйская девочка.

И вдруг Холодилин увидел радиоприемник на столе.

— Ого-го! — сказал он. — Кажется, и наш начальник приехал. Значит, будет веселей.

И в самом деле из приемника выбрался сердитый и расстроенный Новости Дня. После перевозки его приемник барахлил. Хозяева неправильно развесили антенну, забыли сделать заземление и совсем не в то положение поставили тембр. Из-за этого приемник подхрюкивал и говорил так:

—- Передаем хрю-фью старинные вальсы.

И огромный хор пел:

— Плавно хрю-фью свои волны несет.

Ветер хрю-фью быр-быр песни поет:

Хрю-хрю-хрю-хрю-хрю-хрю.

Радиомастеру пришлось все это исправлять, везде лазить, и его даже два раза тряхнуло током. В конце концов приемник стал говорить нормально, а радиомастер, наоборот, стал хрюкать и присвистывать.

— Ну, как дела? Какие новости? — спросил Холодилин.

— Новости? Обычные. На полях хрю-фыо-стана начались хрю-левые работы. Быр-быр. На южном хрю-бережье Крыма в полном разгаре хрю-рортный сезон. Хрю-зи-дент хрю-ландии посетил быр-быро-строи-тельный завод.

— Да я не об этом, — сказал Холодилин. — Доехал ты хорошо?

— Нормально доехал.

— А у меня щетка полетела у электромотора. Потому что автомобиль трясло. У тебя нет запасной?

— Нет. Если только из проигрывателя взять.

— Слушай. Возьми, пожалуйста. А то завтра холодильник включат, а он не работает. И мне конец.

— А послезавтра радиолу включат, и тогда мне конец?

— Понимаешь, — сказал Холодилин, — холодильник за городом важнее, чем танцы. И потом мне не хочется, чтобы контору мою ругали прокатную. К ней и так доверия нет. А она здесь ни при чем.

— А когда отдашь? — спросил Новости Дня.

— Быстро. Только с Управлением свяжусь. Они через два дня доставят.

— Ладно, по рукам. Пойдем сначала квартиру смотреть. Потом щетку переставим.

Все было бы хорошо, да вот беда — хозяйская девочка Таня не совсем спала. И все из-за такого интересного переезда. Одна половинка у нее уже почти заснула и говорила ей: «Спи, спи, Танюша. Уже поздно». А вторая никак не хотела засыпать и говорила другое: «Не спи! Не спи, Татьяна! Здесь какие-то человечки с фонариками. Их надо поймать! »

Эти две половинки всегда враждовали между собой. Одна уговаривала Таню быть послушной девочкой, не капризничать, убирать игрушки, вовремя ложиться спать. А вторая, наоборот, — залезть на шкаф, стукнуть кого-нибудь лопаткой, отрезать себе косички ножницами. Когда верх брала первая половинка, девочку называли Танечкой, Танюшкой, Танюшечкой. А когда вторая — только Татьяной. Так и мы будем называть эти половинки — Юшечкой или Яной. Как будто в Тане живут две девочки.

Так вот Юшечка наконец заснула. А Яна еще долго таращила глаза. Вернее, один глаз. Ох, какие интересные были эти человечки! Жаль, что они скоро ушли на кухню-террасу.

— Слышите? — сказал Холодилин.

За окнами раздавались щелканье и свист.

— Что это? — спросил Пылесосин. — Милиция?

Холодилин рассмеялся:

— Это соловьи. Они всегда поют за городом.

— Хорошо поют. Заслушаешься! —сказал Буре. — Вот бы мне их в часы вместо Машки.

— Ничего, — успокоил его Холодилин. — Она здесь настоящую кукушку послушает, тоже неплохо куковать начнет.

— А это кто? — спросил Новости Дня.

— Вот это: пили-пили? — переспросил Холодилин. — Это сверчок.

— Да нет, не пили-пили, а дыр-дыр-дыр.

— Кажется, это мыши скребут.

И точно, в углу послышался писк, какая-то возня, и из норки на пол выбрались два серых мышонка. Они деловито отряхнулись, вытащили белый флажок и барабан, построились в шеренгу и пошли. Под барабанный бой они подошли к человечкам и остановились.

— Привет! — сказал тот, который был повыше и держал флаг. — Вы гарантийные?

— Гарантийные, — ответил Холодилин.

— Мы пришли объявить вам войну! —Тут мышонок поменьше и потолще важно забарабанил дробь.

— Почему? — спросил Холодилин.

— Мы всегда воюем с гарантийными! Это наш дом, — ответил мышонок побольше. — Мы здесь главные!

— Ну и ради бога. А воевать-то зачем?

— Понятия не имеем. Такие обычаи сложились здесь веками. Солдат не думает, солдат выполняет обычаи веков.

А маленький все барабанил.

— Слушай, — вдруг сказал Холодилин старшему. — Сыру хочешь?

Тот вытянулся в струнку:

— Да здравствует его величество король еще как!

И непонятно было, что еще как: то ли король, то ли сыр.

— Пошли, — сказал Холодилин.

Остальные человечки окружили маленького мышонка.

— А где вы живете?

— А много вас?

— Три, четыре, пять, семнадцать, двадцать, одиннадцать! Во! —сказал он.

— А ты умеешь считать-то? — спросил Новости Дня.

— А как же! Раз, два, три, четыре, двадцать один, пятнадцать, триста! И еще.

— Блистательно! —рассмеялся радиомастер.

— А вы злые? — спросил Пылесосин.

— Мы? — переспросил мышонок и стал оглядываться. Видно было, что ему здесь неуютно и хочется домой. — Мы такие... какие... Как один... все. Во! За всех!.. Вперед!

Слава богу, вернулся Холодилин с начальником. Кажется, они основательно подружились. Под мышкой парламентер держал кусок сыра, а в свободной лапе кружок колбасы. И он никак не мог ухватить белое переговорное знамя. Тогда он сунул колбасу в рот своему помощнику и строго приказал:

— Не кусать ни в коем случае! Доставить живьем!

Теперь лапа у него освободилась, и он поднял флаг.

— А много вас, начальник? — спросил Холодилин.

— Нас ровно двадцать девять. И имя нам легион!