Людмила Матвеева - Успешный бизнес в 6 «Б» Страница 20

Агата чешет Степу за ушами:

– Классный пес Степочка! – Она треплет его уши, целует в кожаный нос, сует ему в пасть колбасу. – Ты, Степа, лучший пес во всем мире.

Улыбается Степа, сияет его хозяин Харитон, которого все зовут Харей. Харя гордо говорит:

– Когда Степа не умел разговаривать, он все равно был самый умный на всем бульваре. Намного умнее Кинга, умнее колли Лейлы.

Лейла возмущенно залаяла, услышав эти слова. Кинг, огромный боксер в тигровую полоску, зарычал, оскалив длинные клыки. Шестиклассники стояли кружком, Степа в центре. Дурачились, как обычно. Агата кокетничала с Харей:

– Харя, а почему ты не создашь свою фирму? Все создают, – зырк на Леху. Леха пересчитывал облака, а сам покраснел от ревности.

– Какую фирму? – простодушно захлопал светлыми ресницами Харитон. – Бизнес – дело тонкое. Не каждый может быть бизнесменом.

– Я тебе придумала дело, Харя.

– Какое? Скажи. – Харя редко загорается, но тут заволновался. То ли от возможности разбогатеть, то ли от Агатиных улыбок. Она даже подмигнула ему правым глазом, которого, по ее расчетам, Леха не мог видеть.

– Какое? Например, Харя, Степу можно показывать за деньги, а не всем подряд. – В глазах Агаты смех. Харя не сразу врубился – шутка? Или серьезные находки? Даже Оля притихла, Артем замолчал, и Сфинкс, и Леха. Не сразу поняли, что Агата валяет дурака. Харя задумался, тупо спросил:

– И что тогда?

Он так и не понял, почему все хохочут. Анекдот пришел в жизнь.

– Ну как же? – Агата говорила серьезно. – Откроешь цирк, станет Степа главным артистом, народ повалит на представления утром, днем, вечером. Денежки к тебе потекут, люди любят приколы, анекдоты.

– И что? – Харя все еще не видел ловушки и прямо в нее шел, как глупая рыбка на крючок.

– Ну как – что? – Агата не улыбнется, она почти возмущена. – Ты станешь богатым, а тогда сиди под березой на скамеечке и ни о чем не заботься.

– А я что делаю? – хмуро спросил Харитон, он серьезен и не обращает внимания на смех вокруг. Никто так и не понял, кто кого развел, то есть разыграл. Агата Харитона? Или все-таки Харитон – Агату? Анекдот перешел в жизнь, так бывает.

Хохотали с удовольствием и долго. Какое хорошее настроение. Даже неважно, кто что скажет – все кажется остроумным. У взрослых такое случается иногда, а у подростков часто. Смех без причины? Как сказать. У них есть причина: беззаботный юный возраст, любовь, снег, ворона на макушке березы склонила голову набок. Все хорошо. И тут раздался истошный крик:

– Ловите! Спасите! Помогите!

Все, конечно, всполошились, стали бегать вокруг скамейки и друг дружки и кричать:

– Кто?

– Кого?

– Спасать!

– Ловить?

Была большая суматоха. Кто-то летел по дорожке, кто-то упал и скатился в куст, на кого-то наступили. Этот слегка пострадавший оказался Сергеем. Он вскочил, закричал:

– Воры? Разбойники! Грабители! – Хотя Сергей, как и другие, не знал, где воры и грабители.

Все выкрикивали свои догадки и предположения. И никто не знал, кто звал на помощь. А ведь это было самое главное.

– Хватит париться! – прикрикнул на всех Харя. – Без толку орете и мечетесь. Есть пес Степа, он всех, кого надо, выследит и поймает! Он очень умный, пес Степа. Он вора чует за километр. У Степы нюх, интуиция и быстрая реакция.

Все немного успокоились и стали искать глазами Степу. Агата обежала скамейку, куст боярышника, Суворовну и Кутузовну. Только что пес был здесь, рассказывал анекдоты, смеялся вместе со всеми и успевал обольщать красавицу колли Лейлу с большим пушистым белым воротником.

А теперь Агата не увидела Степу. И никто его не увидел, ничьи глаза не отыскали Степу. Ни голубые Олины, ни серые Агатины, ни карие Нади-Сфинкса. Барбосов тоже не видел пса Степу – никто его не нашел. Не лежал Степа у ног Харитона, не бегал вокруг заснеженного куста, не гонялся за Лейлой. Нигде его не было.

– Уроды, – кричал знакомый голос, – лохи отстойные! Никак не въедут! Меня же украли! Запихнули в здоровый мешок!

Харитон заморгал, он вообще медленно въезжает, а тут растерялся – совсем потерял дар речи и дар ума. Когда Харитон наконец понял, что произошло, весь шестой «Б» уже несся по Лунному бульвару, а впереди с большим отрывом удалялись две фигуры – большие и темные, с невидимыми лицами – на головы их были натянуты черные маски. Это двое бежали быстро и ничуть не запыхались – были тренированные.

– Закоренелые! – кричал Барбосов. – Наверное, часто убегают от преследования.

Леха на бегу крикнул:

– Вон как чешут! Возмездие вас настигнет!

– Эх, нет у меня оружия! – громко пыхтел Барбосов, – два выстрела по ногам, и все! Говорил я отцу: «Купи мне личное оружие и разрешение купи!»

Оля первая догадалась:

– Украдут собаку, а потом требуют выкуп! Бизнес такой. По телику показывали! У, гады!

Двое бежали впереди. Потом выяснилось, что Леха видел двоих, Барбосов видел только одного, Агата никаких людей не видела, а только слышала вопли Степы. У всех были свои версии. Когда плохо видно, то хорошо работает воображение. Лехе казалось, что бандит сказал другому:

– Надо было неговорящую хватать. Орет, блин! Оглушил, блин! Заглохни!

– Я тебе заглохну, – Степа огрызался, – я так тебе заглохну, до кладбища не доползешь! Плевок судьбы! Окурок жизни!

– Кого надо, того и схватили! – рычал низенький. А может, никто не рычал, а Лехе показалось.

Погоня не отставала, но и не приближалась. Пес в мешке прислушивался к перепалке.

– Догонят – растерзают! Делай ноги!

Тут Степа в мешке заорал:

– Они уходят! Неужели вы их не растерзаете? Леха! Ты же спортивный! Агата! Не позволяй им утащить твоего любимого пса! Барбосик! Мочи их! Только не стреляй из личного оружия! Я прошу! Боюсь, промахнешься, меня зацепишь!

– Вооружены! – испугались бандиты, Леха слышал. Или придумал, насмотрелся кино.

– Сейчас убьют на хрен!

– Барбосик, – крикнул сообразительный Леха, он сразу понял, что, когда не можешь мочить, надо хотя бы пугать, – стреляй, Барбосов, по ногам! На поражение – в крайнем случае!

Степа надрывался:

– В меня не попадите! Целься, Барбосов, лучше!

– Убью! – поддержал версию Барбосов, а за ним и все стали кричать:

– Смерть грабителям!

– Не надо в ноги – прямо в сердце предательское!

– Контрольный выстрел в голову, как в боевике «Шакал в черной маске». Бей, Барбос!

– Трупы – в кусты барбариса! – Надя-Сфинкс и здесь старалась нравиться Барбосову и визжала громче всех. Она тратила на визг силы и отставала от всей компании. Решила завтра сесть на диету – лишний вес лишает ловкости.

– В кустах найдут, лучше в канаву! – Оля опытная врушка, она знает: во всякой лжи главное – подробности. – Канаву к весне зароют бульдозером, там посадят клены и рябинки! А этих никто и не вспомнит! Домашние животные – святое! А они воруют, гады!

– Их подлые трупы обглодают дикие вороны и воробьи!

– Они сворачивают на узкую дорожку! Держите их! – поддерживал своих спасателей пес Степа. Он не зря кричал, он помогал своим друзьям. – Шила в мешке не утаишь! А я не шило! Меня не утаишь тем более! – В последнее время Степа увлекся не только анекдотами, но и народными пословицами. – Рука руку моет! Еще неизвестно, кто дурак!

– А давай воткнем кляп, его вопли хамские действуют мне на нервы! Давай воткнем кляп этому наводчику отстойному!

Они все успевали делать на бегу. Раскрыли мешок, низкий достал из кармана черную тряпку, сунул ее Степе в пасть и взвыл:

– Кусается, гад! Убить мало! – Он выдернул из мешка укушенную руку, кровь капала на снег. Длинный заботливо кричал:

– К врачу! Скорее! Брось ты этот мешок! Нам такой бизнес сто лет не нужен! Сбесимся на фиг!

– Нет уж! Мешок мы не бросим! Жирно им будет! – И показал здоровенную фигу догонявшим их шестиклассникам.

– А я так надеялась! – кричала им Агата. – Теперь у вас будет бешенство от укуса собаки! Смертельный случай!

Все смеялись и бежали все быстрее. Но похитители выскочили к остановке и успели нырнуть в отходивший троллейбус. Наверное, это был их день, а не шестого «Б».

Кондуктор возмутилась:

– Собаку можно перевозить только в специальной сумке! Ваша собака тем более невоспитанная! Она лает на весь салон!

Длинный сунул кондуктору сто рублей. Она замолчала, как будто ее выключили. Пассажир в клетчатой кепке выкрикнул:

– Коррупция! Взятка! Собака! Я все видел!

– Меньше видишь – лучше спишь, – огрызнулся низкий.

Троллейбус ехал своей дорогой.

У остановки топтался расстроенный шестой класс, к ним подоспел Харя – бледный, губы дрожали, он чуть не плакал.

– Степу похитили, – сообщил он неновую новость. Харя медлительный, это все давно знали.

Что делать дальше, было непонятно.

О Степе не было вестей уже два дня.

На собрании клуба бывших обиженных Кассирша рассказала: