Тамара Крюкова - Триптих в чёрно-белых тонах Страница 23

— А мне плевать, что она подумает. Явилась нежданная, незванная и ещё будет стебаться?

— Не ссорьтесь, — остановила их перепалку Клавдия. — Мне в любом случае пора.

Улица выглядела сказочно. Деревья увивали гирлянды мелких лампочек. Свежевыпавший снег искрился в свете фонарей. Даже тротуары были белыми, и в них вспыхивали блёстки, точно вкрапления слюды.

Клавдия ухватилась за Савву, чтобы не поскользнуться.

— Я сделала это! Представляешь, никто не догадался! — воскликнула она.

— Вот видишь, а ты боялась. Представляю, как у них вытянулись физиономии, когда они узнали правду.

— Но я им не сказала.

— Почему?

— Не знаю, — пожала плечами Клавдия. — Хотя нет. Вру. Знаю. Хочу, чтобы всё оставалось по-прежнему, тихо, мирно. На лекции пусть ходит Клюшка. Иногда лучше оставаться незаметной.

— А я думал, каждой девчонке хочется стать эффектной, чтобы на неё обращали внимание.

— Нет, сегодняшнего вечера мне хватило. Меня просто тошнит от этих бойфрендов. Считай, что мне нравится вести двойную жизнь, — рассмеялась Клавдия.

— Куда пойдём? — спросил Савва.

— К тебе. Ужасно хочется есть.

— Вот тебе и раз! Ты же со дня рождения, — удивился Савва.

— Там у меня не было аппетита.

— Давай зайдём в какой-нибудь ресторанчик.

— Нет, я устала быть моделью. Просто посидим вдвоём. Зажжём свечи, и ты пожаришь свою фирменную яичницу.

Глава 15

Тостер с громким щелчком выплюнул подрумяненные хлебцы. Антонина Павловна положила на тарелку дочери горячий тост.

— Как вчера прошёл день рождения? Накануне вечером поговорить не удалось.

Пока Антонина Павловна досматривала по «Культуре» очередную авторскую передачу, Клавдия поспешила лечь спать.

— Нормально, — лаконично и всеобъемлюще ответила Клавдия.

— Много народу было?

— Три девчонки, три парня. И я, как довесок. В словах дочери Антонине Павловне послышался упрёк. Она собиралась возразить, но её опередил звонок мобильного. Антонина Павловна удивлённо вскинула брови.

— Твой телефон? Кто это тебе звонит с утра пораньше?

У Клавдии перехватило дыхание. Кроме мамы и Саввы, ей почти никто не звонил. От такого раннего звонка веяло бедой. Она вдруг испугалась, что с Саввой что-то случилось. Девушка поспешно достала мобильник, посмотрела на дисплей и вздохнула с облегчением.

— Это — Наташа.

Клавдия встала из-за стола и удалилась в свою комнату.

Скрытность дочери неприятно задела Антонину Павловну. Прежде Клюшка не уединялась во время телефонных разговоров. Было любопытно, о чём они говорят, но воспитание не позволяло доценту кафедры философии подслушивать.

Между тем Клавдия недоумевала, что понадобилось бывшей подруге в такую рань. Классическая сова, Наташа вечно опаздывала на лекции и с утра была совершенно невменяемой. Но на этот раз она изменила своим привычкам. Голос в трубке звучал довольно бодро, даже агрессивно.

— Привет. Тебе Витька не звонил? — с места в карьер спросила Наташа.

«Значит, меня всё-таки раскусили», — пронеслось в голове у Клавдии. Впрочем, этого следовало ожидать. Наверняка они всё обсудили и поняли, что к чему. Маскарад подошёл к концу, но оправдываться она не собиралась.

— А почему он должен мне звонить?

— Твоя сестрёнка дала Витьке твой номер.

Сестрёнка? Значит, вчерашний розыгрыш приняли за чистую монету? Это радовало. Однако недаром говорят, что разведчики прокалываются на пустяках. Дёрнуло её дать свой номер телефона! Кто же знал, что Наташа его помнит!

Оставалось играть под дурочку.

— Зачем Вите мой номер?

— Она выдала твой номер вместо своего, — теряя терпение, объяснила Наташа.

Клавдия продолжала строить из себя идиотку:

— Зачем? У Клары свой мобильный.

— Ты у неё спроси зачем. Наверно, юмор у неё такой. Вы что, правда, близнецы?

— Да, а что, не похожи?

— Ничего общего! — с жаром заверила Наташа.

«Вот и славно», — подумала Клавдия, а вслух сказала:

— Конечно, Клара симпатичная.

— Больше корчит из себя. Кстати, она назад в Питер не собирается?

— Не знаю. С ней ничего нельзя загадывать наперёд. Она вообще не любит планировать.

Может через полчаса сорваться, а может пробыть несколько дней, — сказала Клавдия.

— У неё что, здесь роман? — допытывалась Наташа.

«Здорово тебя зацепило», — подумала Клавдия и подлила масла в огонь.

— Вроде того. Она вообще влюбчивая. В отличие от меня, у неё парней целая толпа. Даже удивительно, что мы сёстры.

— Ты в сто раз лучше, — лживо польстила ей Наташа и спросила: — Слушай, ты мне подруга?

— Ты же знаешь, — как ни в чём не бывало, ответила Клавдия.

— У меня к тебе просьба. Если Витька позвонит, сделай вид, что ты — это она. Ну, то есть Клара. Пошли его по холодку. И не говори ей, что он звонил.

— А вдруг она ждёт его звонка? — невинно поинтересовалась Клавдия.

— Если она не дала свой номер телефона, значит, не хочет, чтобы он ей звонил. Логично?

— Логично.

— Ну что? Сделаешь?

— Ты думаешь, она ему понравилась?

— Ой, я тебя умоляю! Ты же Витьку знаешь. Он любит хвост распустить, но это всё пустой трёп. Куда он от меня денется?

— А чего же ты тогда боишься?

— Профилактика, подруга, никогда не помешает. Это я так, на всякий случай.

— Ладно, постараюсь, — согласилась Клавдия и, чтобы Наташа не слишком расслаблялась, добавила: — Но ничего не обещаю. Он меня может раскусить. Ты же знаешь, я не умею обманывать.

О телефон! Союзник лжецов. Как искусно умеет лгать голос, когда нельзя заглянуть в глаза.

Клавдия нажала на кнопку отбоя, чтобы пресечь дальнейший разговор.

Копившиеся день за днём обиды всплыли из глубины души. Какое удовольствие устроить Наташе встряску, заставить ревновать и нервничать! День начался совсем недурно.

Клавдия вернулась на кухню.

— У Наташи что-то случилось? — не удержалась от вопроса Антонина Павловна.

— Ну что у неё может случиться? Просто звонила сказать, что сегодня на лекции не придёт. После вчерашнего решила взять тайм-аут.

— Кстати, ты мне так и не рассказала про день рождения.

Клавдия пожала плечами.

— Особенно рассказывать нечего. Посидели, поели.

— А как твой новый наряд?

— Девчонки его уже видели. Мы же вместе покупали. Забыла? — спросила Клавдия, глядя на мать честными глазами.

Как обмазанный маслом борец ускользает из рук противника, так и Клавдия мастерски уходила от разговора. Антонину Павловну раздражала нарочитая отчуждённость дочери. Что это? Болезнь роста? Запоздалый переходный возраст? Антонина Павловна была искренне уверена в том, что делает всё, чтобы сблизиться с дочерью. Но её попытки натыкались на непонятное упрямство.

Конец завтрака прошёл в молчании. Когда Клавдия перед уходом в университет привычно натягивала пуховик, Антонина Павловна не удержалась от сарказма.

— Ну и что же ты не носишь своё шикарное пальто и сапоги?

«Потому что они из моей новой жизни, в которую я впускаю только избранных», — подумала Клавдия и молча пожала плечами.

Антонина Павловна упустила миг, когда дочь была готова поделиться мыслями и чувствами, а теперь время откровенных разговоров безвозвратно кануло в небытиё.

— Вот видишь, как всегда, я оказалась права, — сказала мать.

— «Как всегда», — эхом повторила Клавдия.

— Не иронизируй, пожалуйста. Твои покупки — это выброшенные на ветер деньги и больше ничего. Не подумай, что я тебя попрекаю, но впредь относись к выбору вещей более вдумчиво.

«Когда я их выбирала, я была вдумчива, как никогда», — послала Клавдия мысленную реплику.

В последнее время она всё чаще вела с мамой молчаливый диалог. Впрочем, это не имело значения. У неё было ощущение, что даже если бы она кричала маме в ухо, та продолжала бы слышать только себя.

Клавдия всё больше удивляла Савву. Ему казалось, что любая девчонка мечтает выглядеть привлекательной, но Клавдия упорно не желала расставаться с прежним обликом. Только наедине с ним она сбрасывала маску серости.

— Почему ты продолжаешь цепляться за убогий наряд, который тебе совсем не идёт? — не выдержал он, когда Клавдия в очередной раз явилась на встречу в оттянутых на коленках джинсах и бесформенном свитере.

— Здравствуй, пожалуйста! А кто щеголяет перед тобой в вечернем туалете? Я же всегда переодеваюсь, — напомнила Клавдия.

— Только здесь. А почему ты не можешь быть такой всегда? Зачем загоняешь себя в рамки убогости? Почему не позволяешь себе быть такой, какая ты есть на самом деле?

— А какая я? — спросила Клавдия.

— Белая и пушистая. Тебе ведь нравится превращаться в принцессу. Я это чувствую.