Магия соперниц - Дива Фейган Страница 23

– Прости, Ая. Я не хотела тебя будить. Но… – Она взглянула на меня. Я кивнула. – Ну, нам нужно найти утерянную корону, которую Лирика Дракобич создала для королевы Меды, и мы думаем, что подсказка кроется на горе Редька. И ещё какой-то волшебник отправляет за нами в погоню магических существ, чтобы обратить нас в камень.

– И нас разыскивают за государственную измену, – добавила я, посчитав, что, учитывая обстоятельства, будет правильным её предупредить.

– Хмф. Это всё? – По её морщинистому лицу было совершенно непонятно, говорит она серьёзно или смеётся над нами. А может, и то и другое одновременно.

– Э-эм… да, мадам.

– Зови меня Ая, – попросила она. – Полагаю, вам лучше зайти и всё нам рассказать.

– В общем, – подытожила Моппи рассказ о наших ночных приключениях, – поэтому мы здесь.

Мы сидели за крепким дубовым столом, застеленным скатертью в бело-синюю полоску. Ая молча слушала, попутно ставя перед каждой по чашке с густым, как крем, йогуртом с варёной вишней и по ломтю ещё тёплого овсяного хлеба, намазанного маслом и мёдом. Потом она разлила нам всем чай в синие керамические чашки.

Ну, всем, кроме козла. Ему не досталось даже йогурта с хлебом.

Животное, к моему ужасу, хотя больше никто и глазом не моргнул, последовало за нами в дом и, свернувшись клубочком, как собака, на подушке в углу, внимательно смотрело на Моппи, пока она рассказывала нашу историю. Но когда она закончила, козёл встал, потрусил к столу и грустно заблеял, не отрывая жадного взгляда жёлтых глаз от ближайшей к нему чашки.

– Ты прекрасно знаешь, что у тебя от него газы, Трагос, – сказала старушка.

Козёл стукнул копытом и взмахнул лохматой рогатой головой.

– Ну как знаешь. Только потом не приходи ко мне и не жалуйся, когда у тебя забурлит в животе. – Ая достала с полки позади себя ещё одну чашку, поставила её на пол и наполнила мятным отваром.

– Дядя Козёл любит чай, – сказала мне Моппи под громкое хлюпанье. – И чашки, – добавила она, когда хлюпанье сменилось хрустом и керамическим звоном. – Хорошо, что наш кузен Микос гончар.

Я уставилась на козла. Не знаю, что шокировало меня больше всего – что это существо только что съело чашку или что Моппи зовёт его дядей.

– Он же тебе не настоящий дядя, верно?

– Нет, – помотала головой Моппи.

– Ха. – Я расслабилась. – А я почти…

– Он мой двоюродный дед, – сказала Моппи. – Младший брат Аи.

– Серьёзно?!

Козёл возмущённо фыркнул. Ая хмыкнула:

– То, что ему хватило глупости превратиться в козла, не значит, что он больше не член семьи.

Я потрясла головой, пытаясь осознать услышанное:

– Превратился в козла?! Он что, волшебник?

– Он упрямый нытик, вот он кто. – Ая схватила со стола свою чашку, спасая её от жадных зубов козла.

Я ещё раз внимательно его оглядела. Он спокойно посмотрел на меня в ответ. Конечно, такая вероятность существовала. Когда волшебник превращает себя в животное – или во что-то ещё, не способное произнести обратное заклинание, – он рискует навеки застрять в этом состоянии.

– А его нельзя расколдовать? – спросила я.

– Не вышло, сколько ни пытались, – ответила Ая. – Наверное, это потому что он в душе такой, и магия это знала. Магия – штука умная. Порой слишком умная для тех, кто к этому не готов. Не забывай об этом, Агамопа. – Она легонько шлёпнула Моппи по голове.

– Я помню, Ая.

– М-м, полагаю, стоило ожидать, что она опять проявит себя, – продолжила старушка. – Эти горы полны магии. – Она рассекла костлявым пальцем поднимающуюся над её чашкой ленту пара. – Особенно рядом с вершиной, где до сих пор правят древние силы.

– На горе Редька? – уточнила я. – Мастер Бетрис сказала нам отправиться туда на поиски короны. У вас есть предположения, откуда начать?

По лицу Аи скользнула какая-то эмоция, но я не успела её распознать.

– Нет, – отрезала она таким тоном, будто захлопнула дверь. – Вам нечего делать на той горе.

– Но там что-то есть, – не сдавалась я.

Ая поджала губы и, насупившись, отвела глаза:

– Есть одно место. Но там опасно.

– Пожалуйста, Ая! – взмолилась Моппи. – Мы не боимся.

– А должны!

– Нас и так уже чуть не раздавили, не превратили в камень и не арестовали по обвинению в измене, – напомнила я. – Мы знаем, что это опасно. Но это слишком важно. Это вопрос жизни и смерти, Ая. А вдруг этот злой волшебник доберётся до неё первым? Он ведь может всё погубить. Да, мы с Моппи всего лишь ученицы, но мы знаем магию. Моппи сильнее дюжины волшебников, вместе взятых. У нас получится. Только мы можем это сделать. – Я подалась вперёд и, поймав её пристальный взгляд, постаралась выглядеть уверенной и отважной. Мастер Бетрис рассчитывает на нас. Я не могу её подвести.

– Она права, – поддержала меня Моппи. – У нас получится. Антония знает наизусть практически все гримуары, которые успела прочесть. Если кто и может победить этого, разбрасывающегося направо и налево заклинаниями окаменения, то это мы. Мы должны это сделать. – Она сделала глубокий вдох и, решительно вскинув голову, встретилась с Аей взглядом. – Мне нужно доказать, что у меня получится.

Старушка долгое время задумчиво нас рассматривала, затем тяжело вздохнула и кивнула:

– Хорошо. Но не говорите потом, что я вас не предупреждала. А пока ложитесь спать, – добавила она, когда Моппи без особого успеха попыталась подавить зевок. – Вы всю ночь провели на ногах, а всем известно, что планировать рискованные предприятия следует хорошо отдохнув.

Когда во второй половине дня я проснулась, в доме никого не было, не считая козла, под взглядом которого мне стало так неуютно, что я заторопилась наружу. Солнце начало своё медленное падение в западное море. С крыльца открывался захватывающий вид на лазурные воды. Отсюда можно было даже разглядеть Арку Судьбы – что-то вроде каменных ворот естественного происхождения на южном конце Медазии. По преданию, любого проплывшего сквозь них ждёт удача.

С такой высоты покачивающиеся на волнах рыбацкие лодки казались игрушечными. Куда ни посмотри, со всех сторон до самого горизонта тянулась бирюзовая и лазурная гладь моря. Ещё никогда мой родной остров не представал передо мной с такой стороны. Горло перехватило. Меня затопило восхищение – а может, и благодарность, – настолько это было красиво.

Флориан часто говорил, что нам очень повезло родиться медазийцами, но до этого момента я никогда по-настоящему этого не осознавала. А теперь мне как никогда