Александр Якубенко - Волшебные перья Арарахиса (c иллюстрациями) Страница 24

— Идите-ка на камбуз! Там вас накормят! — обратился к нам капитан. — Скажите — я приказал!

Услышав про еду, все мы приободрились. Хандрила и Угадай весело завиляли хвостами. А Пип прощебетал свое «пинь-пинь-пинь! Таррарах».

Вот и камбуз.

Мы открыли дверь и, оторопев, остановились на пороге.

Прежде всего у нас голова закружилась от дыма, пара и чада, стоявших в воздухе. Потом нас оглушил грохот сковородок, кастрюль и ухватов.

Посреди камбуза стояла здоровенная толстая кухарка. Она ловко управлялась с множеством сковородок, кастрюль и соусников. Расставив большие, как столбы ноги, она ухитрялась не падать во время качки, когда корабль совсем валился набок, а соуса и супы выплескивались из кастрюлек.

Хозяйка кухни была в дурном расположении духа. Она не обратила на нас никакого внимания.

— Жарь тут им! Пеки! Вари! — ругалась кухарка. — Блинчики-вертинчики! Пончики-вертончики! Одуреешь от этой готовки!

Кухарка схватила поварешку, зачерпнула из горшка жидкое тесто и вылила его на скворчащую сковородку.

— Любезная кухарка! — робко начал я, когда кухарка на секунду замолчала. — Мы хотели бы…

— Какая я кухарка! Я — кокша! — закричала кухарка, обернувшись к нам и уперев руки в бока. — Что надо?

— Нас прислал капитан! — неуверенно продолжал я. — Он приказал нас накормить!

— Ах! Вас прислал этот обжора! Так пусть он сам вас и кормит! — заорала кухарка. — Блинчики-вертинчики! Пончики-вертончики! Пошли все вон отсюда!

Вот так прием! А мы уже так настроились на завтрак!

Кофе и оладьи пахли так соблазнительно!

Пока я разговаривал с кухаркой, кот поводил усами и внимательно оглядывался по сторонам.

Вдруг Хандрила бесшумно прыгнул под стол и что-то схватил там. Через секунду он гордо вылез из-под стола, держа в зубах большущую крысу. С независимым видом кот положил задушенную крысу к ногам кухарки.

Сварливая хозяйка камбуза смягчилась.

— Так уж и быть! — сказала кокша. — Садитесь за стол! Берите блинчики и кофе. Да не облейтесь — кофе горячий! А крысу выбросьте за борт!

Угадай с готовностью кинулся выполнять приказание. Через несколько секунд он вернулся, и все уселись за стол.

Моим друзьям трудно было дотянуться до стола, где стояли тарелки, чашки и на большом блюде лежала горка оладий. Поэтому на стол накрывал я. Я нарезал на кусочки оладьи, полил их клубничным вареньем и разлил всем кофе в блюдечки, чтобы не был очень горячим.

Во время еды приходилось цепко держаться за стол, чтобы не упасть. И придерживать блюдечки и тарелки. Все, что было на столе, ездило туда-сюда.

Пип с важным видом расхаживал по столу, склевывал крошки и ловил мух, замечтавшихся на оладьях.

Пока мы ели, кокша расспрашивала нас о том, кто мы такие. Заодно рассказала нам о делах на корабле.

По мнению кокши, весь экипаж корабля состоял из бездельников, пьяниц и обжор, ничего не смыслящих в морском деле. Хорошим моряком был только капитан. Когда он не спал и не ел, корабль шел верным курсом. Стоило ему заняться едой или отправиться «дрыхнуть», как выражалась кухарка, как корабль сбивался с курса.

Поэтому корабль «Тарарабумбия» шел в Яфрику уже вторую неделю.

— Ну как? Перекусили? — раздался зычный голос капитана. Его растрепанная рыжая голова просунулась в дверь камбуза. — Если сыты — идите сюда! Я дам вам работу!

Пип остался на кухне помогать кухарке мыть посуду, а мы выбрались на палубу.

Капитан сидел на пустом бочонке и курил трубку. Мы тоже уселись кто на чем — на кнехтах, скрученных канатах или просто на палубе. Я подкатил под себя арбуз и попытался усесться на нем. Арбуз выскользнул, и я упал, больно стукнувшись головой о борт. В конце концов я сел на спину Угадая.

— Итак, вы зачисляетесь в команду! — сказал капитан. — Ты, кот, будешь дежурным матросом. Когда подует ветер, мы, для экономии угля, идем под парусами. Ты будешь ставить паруса!

Хандрила недовольно поморщился. Он вообще не любил работу. А эта ему в особенности не нравилась. Подумать только! В ветреную погоду забираться высоко на мачты и ставить паруса!

— Мальчик! — капитан посмотрел на меня. — Ты станешь помогать мне вести корабль! В промежутках между вахтами будешь выполнять мелкие поручения.

— А мне что делать? — спросил нетерпеливый Угадай.

— Помолчи! — сурово оборвал его капитан. — До тебя дойдет очередь.

— Птица будет разносить по кораблю мои письменные приказания… Кстати, где птица?

— Моет посуду! — ответил Фунтик.

— Вот и передай ей! Посуду мыть нечего. Для этого крылья не обязательны. Пес будет развязывать и завязывать узлы на канатах и отлаивать склянки!

— Что? Что? — спросил удивленный Угадай. — Какие такие склянки облаивать? Аптечные?

— Нет, морские! — ответил капитан. Он, казалось, совсем не удивился тому, что Угадай удивился. — У нас отбивают склянки в колокол. Но наш колокол во время последнего шторма оторвался и утонул. Теперь никто толком не знает, когда заступать на вахту!

— Так что же я должен делать? — спросил бестолковый Угадай.

— Я дам тебе свои часы! — разъяснил капитан. — Глядя на них, ты будешь объявлять время. Каждая склянка означает полчаса. Один раз гавкнешь — одна склянка. Два раза подряд — две. Три раза — три. Как восемь раз пролаешь — вахта кончилась! Понял?

— Вот теперь понял! — обрадовался Угадай. Ему нравилось, если он что-то понимал.

— Тогда все по местам! — скомандовал капитан.

Работать нам нравилось. Всем, кроме Хандрилы.

Беда, однако, была в том, что только мы на корабле и работали. Если не считать кокши и капитана.

В жизни мы не видели такой ленивой и разболтанной команды, как на «Тарарабумбии».

Если бы вы только знали, что делалось на нашем корабле!..

Капитан был человек неплохой. Свое дело он знал. Но капитан был ленив и много спал. Когда он не спал, то ел. Когда не спал и не ел, то курил трубку и мечтал.

А работа тем временем стояла.

Еще хуже капитана были его помощники.

Первый помощник был маленький, толстый человечек. С головы до ног он зарос волосами. Если поглядеть на помощника спереди, он был похож на одну большую бороду с торчащими в глубине толстым носом и круглыми глазками.

Висячие усы при разговоре все время попадали помощнику в рот и ужасно ему мешали. Отдавая команду, он вынужден был все время выплевывать изо рта усы.

— Каррамба! — кричал помощник, увидев мирно дремавшую на мачте чайку. — Тьфу! Тьфу! Подать сюда мой аркебуз! Тьфу, тьфу! Да не арбуз, дубина, а аркебуз! Из арбуза, тьфу, тьфу, не выстрелишь!

В чайку помощник не попал. Она проснулась, лениво взмахнула крыльями и улетела. После этого помощник с полчаса так отчаянно ругался, что мы, не привыкшие к морским выражениям, постарались уйти куда-нибудь подальше.

Первый помощник все свободное время проводил, играя в карты с матросами. Впрочем, и в рабочее время он тоже играл в карты.

На корабле был еще старенький второй помощник. Мы его никогда не видели. Кокша рассказала нам, что он не выходит из своей каюты и разводит там цветы и какие-то особенные бобы необыкновенной твердости.

Один лишь Фунтик сумел познакомиться с таинственным вторым помощником.

Фунтик пронюхал, что моряк-садовник, кроме цветов и бобов, выращивает салат. Всем известно, что свежий салат морские свинки любят больше всего на свете.

По вечерам Фунтик исчезал из камбуза и скрывался в каюте садовника. Там они вдвоем вели задушевную беседу и ели салат. Фунтик пытался попробовать и бобы. Но они оказались такими твердыми, что Фунтик сломал себе зуб.

Бобы явно не годились для еды. Зато они пригодились совсем для другой цели.

Для чего? Скоро узнаете!..

Матросы «Тарарабумбии» были такими же бездельниками, как их начальники.

Одни забавлялись кеглями, катая вместо шаров арбузы. Взамен кеглей они ставили пустые бутылки из-под пива. Другие играли в карты с первым помощником. Третьи загорали на солнышке.

Боцман, выпивший чересчур много пива, висел на вантах, как рубашка, развешенная для просушки, и спал, сладко похрапывая. Рулевой заснул, привалившись к рулевому колесу. Неуправляемый корабль мотало то туда, то сюда. Но это никого не волновало.

Корабль мог бы вообще заплыть неведомо куда, если бы из своей каюты время от времени не выходил капитан. Он выправлял курс корабля, расталкивал спящего рулевого и уходил обратно. Через некоторое время все снова разлаживалось.

Как ни странно, несмотря на весь этот беспорядок, корабль потихоньку подвигался в сторону Яфрики. Об этом я мог судить по компасу, звездам и солнцу, а также картам, разложенным на столе в капитанской рубке.

Нет! Я все-таки не прав!