Александр Прозоров - Духи реки Страница 26

Всё это случилось ещё до рождения Пыхтуна на свет, он знал обо всём только из рассказов отца. Ведь все подростки видели — нет ожерелья у Зубра. А жена и дом — есть. Вот и задавали родителям неудобные вопросы. Правда, детей у Зубра и Радости так и не появилось. Но тут как раз никто не сомневался, почему. Ведь хромой мастер не мог пронести жену два раза вокруг костра в день праздника Праматери. А если не можешь получить её милости — откуда взяться малышам?

Дом освещался только красными отблесками очага, и когда глаза гостя привыкли к этому слабому свету, он понял, что мастер занят очень трудным делом: закрепляет лезвие в костяном ноже. Сделанное из ребра гигантского лося основание было аккуратно выровнено и срезано до толщины всего в половину пальца. По самому краю шёл паз толщиной всего в несколько волосков. Именно туда Зубр сейчас из разогретой в очаге каменной чаши вливал горячий костяной клей. Рядом лежала тонкая и длинная кремниевая пластина, такая же острая, как та, которой позавчера брились Тигриный Волк и его отец. Вернув чашу обратно в очаг, мастер подхватил лезвие и одним точным движением вжал его в паз. Свободной рукой взял замшевый лоскут, аккуратно стёр выдавленные наружу излишки.

— Зачем ты рассказал Белой Лисе, что я хочу просить у неё Снежану?! — потребовал ответа Тигриный Волк. — Я просил у тебя сделать подарок, а не болтать везде и всюду о наших мыслях!

— Это говорит охотник, который вчера носил девушку на руках, гадая на ребёнка? — рассмеялся мастер. — Ваши мысли были выказаны столь ясно, что их разглядела бы даже сова в яркий полдень.

— Не все мальчики, что носили девочек после обряда гадания Праматери, потом просят этих девочек в жёны.

— Мальчики — не все, — согласился Зубр. — Но ты не мальчик. У тебя на шее ожерелье, которое даёт право сделать выбор. Ты выбрал. Тебя ведь никто не заставлял бежать вокруг костров? Но ты побежал. И побежал именно со Снежаной. Чего уж теперь утаить надеешься?

— Ты рассказал Белой Лисе о подарке? — уже не так возмущённо спросил гость.

— Остроглазый наблюдательный охотник Тигриный Волк, наверное, не заметил, — опять улыбнулся мастер, — как вчера Лёгкий Ветер тоже носил дочь Белой Лисы. И у этого охотника теперь тоже есть достойное ожерелье. Подумай, будет ли хорошо, если в одно и то же лето два охотника придут к матери за женой с одинаковыми подарками?

— Ветер тоже хочет сделать шило? — насторожился Пыхтун.

— Ветер ещё не подходил…

Мастер вынул заготовку из расщепа ивовой ветки, поставил в него кончик гарпуна, обмотал понизу ремнём, залил отверстие клеем. Одна только глубокая каменная чаша с длинной рукоятью, которую можно было без опаски ставить в пламя, наглядно доказывала, сколь велико мастерство Хромого Зубра. Каждый охотник племени способен изготовить какой-никакой скребок, копьё или проколку. Но сделать это так хорошо, как получалось у мастера — не смог бы никто.

— Но когда придёт, я смогу дать ему совет. И у него больше благодарности, и Белой Лисе приятно будет… — Зубр почему-то вздохнул. — Ты ещё совсем молод, Тигриный Волк, и не знаешь, что неожиданности бывают хороши только тогда, когда человек узнаёт о них заранее. Вот представь себе, что попросишь ты Снежану в жёны, а Лиса и Рык возьмут да и откажут. После такого всю жизнь про тебя говорить станут: «Это тот, которому в жене родители отказали!». Хорошо ли будет тебе с такой памятью?

— Они не хотят отдавать за меня дочь? — вскинулся Пыхтун.

— Это я так, для примера… — Зубр вставил в древко наконечник гарпуна и туго обмотал поверх клея тонким влажным ремнём. — Откуда же я знаю? Но Снежана молода очень. Таких малышек замуж не выдают. Коли нежданно придёшь да в лоб испросишь — они ведь так тебе сразу и скажут. Второй раз подступиться не сможешь, от памяти дурной после отказа уже не отмоешься. А вот коли заранее отец с матерью про то прознают, подумать над надеждой твоей смогут без спешки, то беды уж всяко не случится. Захотят отдать — то подарки принимать станут. Не захотят — намекнут через кого, дабы не торопился. Придёшь, мол, за женой, когда повзрослеет. Тут и тебе будет уважение, и вам обоим радость. Никакой обиды ни у кого не останется, всем хорошо…

Мастер вынул готовый гарпун, отставил в сторону.

— Так отдадут они за меня Снежану или нет? — нетерпеливо потребовал ответа Тигриный Волк.

Хромой Зубр только крякнул с досадой:

— Ты хоть слышал, охотник, о чём я тебе толковал столько времени? Али нет? Да они сами ещё не знают!

Ни мастер, ни Пыхтун даже не подозревали, что в это самое время через два дома на закат от них Храбрый Рык и Белая Лиса горячо наседали на шамана, требуя помощи от духов-покровителей рода.

— Пусть вразумят они этого несмышлёныша! — размахивал руками охотник, то и дело задевая низкую крышу. — Пусть он забудет про такую глупость! Ей же всего восьмая зима от рождения!

— Какая из неё жена, Голос?! — вторила ему Лиса. — Она же глупая совсем, ничего не умеет!

— Какое тут умеет или не умеет? — отмахнулся от неё Рык. — Она просто маленькая. Маленькая! Ты посмотри на неё, шаман: куда ей женой становиться? Она сама чуть больше младенца! Разве Праматерь позволит такой малышке самой ребёнка создать?

— Остановись, Рык, дай хоть слово молвить! — взмолился Чужой Голос. — Скажи, зачем тебе милость духов? Откажи Волку сам, и всё!

— Ломаный Клык мой друг. Откажу его сыну — обида и отцу выйдет. С Пыхтуном тоже не по-доброму получится. Он ведь не зла хочет, зачем ему жизнь портить? Вражда в племени тоже никому не надобна. Пусть не будет вовсе у него такой дурной мысли, тогда всё хорошо и получится.

— Тигриного Волка любят духи, Храбрый Рык. — Шаман потянулся к подбородку, но вместо привычной бороды с досадой ощутил лишь колючую щетину. — Он ловкий и добычливый охотник. В его доме все всегда будут сыты и одеты. Не понимаю, почему ты не хочешь своей дочери такого завидного мужа?

— Она ещё маленькая! — опять повысил голос охотник. — Нельзя ей ещё женой становиться, рано. Только плохое получится из такой затеи! Боюсь я за неё, куда малышке семейной жизнью жить?!

— Великая Праматерь мудра и предусмотрительна, Храбрый Рык, — спокойно и размеренно, словно рассказывая очередную легенду, ответствовал шаман. — Она знает, когда к женщинам и мужчинам приходит время взрослости, когда настаёт день, в который она может подарить им детей. Поэтому маленькие дети не испытывают интереса друг к другу, а зрелые юноши и девушки ради внимания к себе совершают удивительные поступки. Часто глупые, но часто и прекрасные.

— Что же тогда Праматерь позволяет Тигриному Волку маленькую девочку в жёны просить?!

— Да они целое лето вдвоём вместе прожили! — не выдержав, рявкнул шаман. — Целое лето вдвоём, только он и она, и никого более. Вдвоём! И ничего не случилось! Никаких глупостей! Не гневи Праматерь, она сберегла детей и не допустила ничего плохого. Ни ссор, ни обид, ни болезней, ни ран, ни крови. Отчего же ты боишься, что она попустит плохое, коли они точно так же, вдвоём, станут жить здесь, у всех на глазах?

— Они были в мире духов! — напомнил Храбрый Рык.

— Они были там вдвоём! — отрезал шаман. — Они проходили испытание и выдержали его! И он, и она. Вспомни, какими они вернулись! Разве с ними случилось что-то плохое? Снежана до сих пор носит одежды, добытые ей Пыхтуном. И шьёт ему рукавицы, словно жена мужу. Отчего вдруг случится беда, если мы признаем их выбор?

— Таких маленьких девочек отдавать замуж не по обычаю, Чужой Голос! Так поступать нельзя. Ты почему молчишь, Лиса? Скажи!

— Рык, но духи и правда любят Тигриного Волка больше других, — положила она ладонь мужу на плечо. — Он прошёл своё испытание и станет лучшим охотником. Он станет лучшим мужем из всех. Если духи отвратят его от Снежаны, его привлечёт другая девушка. Гнездо Осы, или Голубка. Или Ласка, она уже совсем взрослая. С кем тогда останется Снежана?

— Подрастут другие охотники!

— Будут ли они такими, как Волк? Дети уже жили вдвоём, и Праматерь не допустила плохого. Не допустит и теперь. Они будут здоровы и станут настоящей семьёй, когда придёт должный этому день. Но зато Снежана навсегда останется женой лучшего охотника племени.

— Теперь ты тоже говоришь глупости!

— Я забочусь о будущем нашей дочери!

— Она ещё слишком мала, чтобы войти в дом мужа, чтобы быть женой! Это не по обычаю, Лиса! Голос, ведь это не по обычаю, такого не случалось никогда в племени!

— Ты помнишь Когтистого Ловца и Милую Трель, Рык? — устало спросил шаман. — Помнишь, что с ними случилось?

— Ловец никак не мог собрать ожерелье и попросить себе Трель, — ответил Храбрый Рык. — Не вытерпев, они вдвоём убежали. Поселились на дальней закатной стоянке. Мы нашли там топор, копьё, рваную одежду и кости. Ловец не смог защититься, когда на них напал какой-то зверь.