Владимир Клименко - ... В среду на будущей неделе Страница 26

Павлик сидел на спардеке на своем излюбленном месте под трубой с красным поясом. Митрофан Ильич подал ему наверх миску жареной рыбы, три сочных помидора и кружку компота. За аппетитным ужином мальчугана застал Лобогрей, который теперь выполнял обязанности капитана.

— Подкрепляешься? — спросил он, поднимаясь по трапу. В руке у рыбака синел бланк радиограммы, и Павлик нетерпеливо спросил:

— Меня касается?

— Твоей персоны.

— Дайте скорее, пожалуйста!

— Хорошенько подзакусишь, тогда вручу.

Лобогрей прошел на мостик. Павлик глотал, почти не жуя. Покончив с едой, поспешил на мостик. Лобогрей дал ему радиограмму.

«Борт счс «Альбатрос», — читал Павлик. — Врио капитана-бригадира Глыбину. Отправьте мальчика теплоходом отвечайте немедленно. Председатель правления Волноваха».

С красной строки начинался другой текст:

«Павлик ты совсем забыл о школе сейчас же возвращайся следующую среду вылетаем мама.»

Прочтя второй текст, Павлик погрустнел. Лобогрей это сразу заметил.

— Домой неохота?

— Да.

— Почему? Ведь там мама ждет. Соскучилась.

Павлик в ответ только вздохнул. Лобогрей понял его.

— Ты, Павлик, не тужи, — сказал он задумчиво. — Дядя Юра, считай, поправился…

— А дядя Никифор?

— Ну, и тот уже в норме! Выпишут из больницы, и мы тебя немедленно известим. Через дядю Егора. Договорились?

Лобогрей подвел «Альбатрос» к пирсу и поставил его по корме теплохода. На берегу уже ожидала синяя милицейская автомашина с крытым кузовом. Брагу усадили в машину, и она умчалась.

Митрофан Ильич встал за штурвал. Он повел сейнер в широкий проход между двумя пирсами. От множества огней вода в бухте была сплошь залита золотым сиянием.

— Пойдем в нашу, рыбачью гавань, — сказал Митрофан Ильич Павлику, который стоял рядом, поглядывая вперед. — Правда, там тесновато, но зато чувствуешь себя в своем закутке. А тут, — он кивнул на теплоход, — эти громадины затрут нашего «Альбатроса», как мурашку.

Но Митрофан Ильич был приятно удивлен, когда увидел, что рыбачья гавань совершенно пуста. Бросили якорь, развернув сейнер кормой к берегу. Закрепили швартовы. Митрофан Ильич и Иван Иванович отправились сообщить о прибытии сейнера. Вернулись они скоро. Митрофан Ильич отыскал Павлика на спардеке и сообщил приятную новость:

— В больницу звонил. Тягун наш хорош, поправляется. Но навещать пока не разрешают.

Старый рыбак вдруг запнулся и заглянул Павлику в лицо:

— Что это ты пасмурный, Павлуша?

Павлик промолчал. Митрофан Ильич истолковал это молчание по-своему и сказал:

— Да, завтра тебе на теплоход…

— На теплоход? — встрепенулся Павлик.

— В десять утра отчаливает. Я по телефону билет заказал. В первом классе махнешь. Пошли вниз, у Ивана Ивановича зарплату получишь.

— Никакой мне зарплаты не нужно! — вспылил Павлик. — Я не за деньги помогал!

Старик посмотрел на него неодобрительно.

— Это что за фокусы?

Но Павлик не сдавался.

— На эти деньги лечите дядю Юру и дядю Никифора…

Митрофан Ильич рассердился.

— Чепуху ты говоришь, Павлуша! Наших рыбачков и без твоих денег вылечат. К тому же, Павлуша, тебе и до дому далековато, — как можно убедительнее произнес старик. — Вот и будет вам с мамашей на дорожные расходы.

Павлик продолжал упрямиться.

— Ты не бойся, мамаша тебя журить не будет, — убеждал старик. — Она еще спасибочко скажет. Как же, сынок первую зарплату принес. — Старый рыбак умолк, покрутил кончики усов и добавил: — А ежели от денег откажешься, мы их твоей мамаше перешлем. У нас порядок: работал честно — получай сполна.

Утром рыбаки с «Альбатроса» провожали Павлика на пассажирскую пристань.

По пути в порт Митрофан Ильич на минутку отстал. А когда появился на пристани, то под мышкой у него оказалась большая картонная коробка. Старый рыбак отвел Павлика в сторонку, за какие-то ящики, уложенные на асфальте штабелями, и открыл коробку. Павлик увидел в ней аккуратно сложенную, хорошо выутюженную морскую форму с блестящими пуговицами. Поверх черных суконных брюк лежала мичманка с кокардой.

— Ну-ка, надевай форму, моряк! — подмигнул Митрофан Ильич. — А то вид у тебя больно не того, неказистый… Все-таки первоклассный пассажир!

Павлик, изумленный, взволнованный, во все глаза смотрел на сверкающую кокарду.

— Да надевай же! Это тебе подарок от всей бригады! И от меня, Морского деда, так сказать…

Павлик заглянул в лицо старику — оно было оживленное, но глаза улыбались грустно. И мальчуган почувствовал, как тяжело ему расставаться с Митрофаном Ильичем. Неожиданно для себя он бросился ему на шею.

— Я еще приеду в Парусный! — горячо шептал Павлик. — Обязательно приеду, дедушка Митрофан!

Так, в обнимку, они подошли к теплоходу. Посадка подходила к концу. Гордый красавец возвышался над пирсом, как белая гора. Всю пристань запрудили провожающие. Шумные, возбужденные, улыбчивые. Возле самого трапа стояли рыбаки с «Альбатроса». Мыркин держал в здоровой руке небольшой зеленый саквояж, который Павлик видел в радиорубке на сейнере, а Иван Иванович — «авоську» с дорожными припасами. Среди рыбаков не было только Печерицы. Он нес вахту на «Альбатросе» и простился с Павликом за воротами гавани.

Рыбаки оглядели Павлика с головы до ног и остались очень довольны его костюмом.

— Хорошая у тебя будет память! — сказал Мыркин.

— И о нас и о нашем море! — добавил Гундера.

Высоко над головой раздался протяжный басовитый гудок. Это капитан теплохода предупреждал опаздывающих пассажиров, что теплоход отходит.

— Тебе пора, Павлуша, — сказал Митрофан Ильич. Он взял у Гундеры «авоську», передал ее Павлику, говоря: — Все сами готовили, сообща. А севрюжий балык — специально для мамаши.

Теплоход загудел вторично.

— Иди, иди. Опоздаешь, — легонько подтолкнул к трапу Павлика Митрофан Ильич и просительно добавил: — Когда доберешься до Парусного, напиши письмецо. Сюда, на эту гавань. Нам его передадут.

Павлик пожал всем руки и гордо, как заправский моряк, ступил на трап. Когда он поднялся на несколько ступенек, Мыркин вдруг глянул на саквояж, который держал в руке, и закричал:

— Постой, Пашок! Погоди! Самое главное впопыхах забыли. — Он поднял саквояж над головой и передал его Павлику.

— Это тебе от меня, от нашей бригады…

— Спасибо! — радостно оказал Павлик.

Теплоход загудел в третий раз. Матрос торопливо ступил на трап и увлек Павлика наверх. Трап оторвался от земли и начал медленно подниматься. На палубе Павлик приоткрыл саквояж. В нем пестрели всевозможные ракушки, засушенные морские коньки, крабы и водоросли.

— Спасибо! — еще раз крикнул Павлик. — За коллекцию дяде Юре спасибо! Всем-всем спасибо!

Теплоход задрожал, тронулся с места и устремился к выходу из порта. Павлик сорвал с головы фуражку и долго махал ею. А ему в ответ колыхались в воздухе несколько пар крепких дружеских рук.

Примечания

1

Бухта — здесь: круг укладки каната.

2

Удавка — петля.

3

Швартовка — постановка судна на причал.

4

Штурвал — рулевое колесо.

5

Кнехт — стойка, за которую крепятся снасти.

6

Замет — облов косяка рыбы.

7

Форштевень — носовая оконечность судна.

8

Кильватер — след, струя позади движущегося судна.

9

Ватерлиния — линия по борту, по которую судно погружается в воду.

10

Планшир — брус вдоль верхней кромки борта.

11

Дрейфовать (о судне) — двигаться под влиянием ветра или течения.

12

Розмах — маховое колесо.

13

Траверз — направление, перпендикулярное курсу судна.

14

Киталл — большой сак, которым вычерпывают из сетей рыбу.

15

Эхолот — прибор для автоматического измерения глубин гидроакустическим способом.

16

Штаг — канат, удерживающий мачту от падения назад.