Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов Страница 26

Запрокинув голову, я проследил за учительской рукой.

Невысокое здание с афишами за стеклом, там же фотографии артистов, чуть дальше орущая куча наших сверстников нестройно толпилась и напирала на двери ведущие в театр.

Преодолев этот рубеж, мы оказались в тесном подъезде.

У входа в вестибюль нашу группу встретила строгая очкастая тетка, потребовавшая у учительницы билеты.

Она быстро пересчитала нас по головам, и у нее получилось, что нас на пять человек больше. Действуя рукой как шлагбаумом, дама отсекла лишних, но тут на входе завопила не успевшая пройти Дашка.

– Это наша девочка – сказала строгой даме наша учительница.

– Это наша девочка!!! – закричали мы, но на билетершу это не произвело никакого впечатления.

– Пусть платит за билет! – заявила она.

– Я платила! Я уже платила!! – стала подпрыгивать от возмущения Дашка. А мы угрожающе зашумели.

– У вас с арифметикой плохо – раздраженно сказала наша учительница, – разве не видно, что их всего двадцать!

– А эти!? – спросила билетерша, указывая на двух носящихся между колоннами мальчишек.

– Эти не мои! Я их не знаю! Понятия не имею, откуда они взялись!

–Мы из другой группы!! – закричали те, – Просто мы перепутались!!

***

В холле было просторно шумно и весело, мальчишки и девчонки разделившись на группы, с интересом таращились на увешанные зеркалами стены и золотые канделябры.

Показав язык своему отражению, и сделав, друг другу рожки, мы сдали в гардероб свои сумки, а Мишка, запарившись – свой пиджак с золотыми пуговицами и бейсболку.

– Бинокль брать будете, молодые люди? – раздавая номерки, вежливо спросила нас седая гардеробщица.

– Спасибо, мы подумаем, – важно произнес Диструсник только что пообещавший занять нам места в первом ряду.

– Вы очень лохматые! Причешитесь! – прошла мимо нас училка и мы, глупо ухмыляясь, подошли к зеркалу.

Пока мы прихорашивались по очереди с помощью щербатой расчески, прозвенел первый звонок.

***

Диструсник сразу побежал занимать лучшие места в партере, а мы решили побродить по этажам.

Оказавшись на балконе, мы сразу подошли к перилам. Сверху было интересно смотреть вниз и хотелось на кого ни будь плюнуть.

– Эй! – крикнул я застывшей посередине зала Верке. Та задрала голову вверх и улыбнулась. Стоявший рядом со мной Мишка, наполовину свесившись через перила, увидел наших ребят о чем-то спорящих прямо под балконом и принялся радостно кричать им и махать руками. Те тоже стали кричать нам и махать руками, но это мне быстро надоело, и я начал кидать в них свернутыми фантиками. Тогда они тоже стали в нас кидаться фантиками, но у них ничего не получилось – фантики до нас не долетали, и они, подумав, принялись швырять в нас конфеты, но дураки, плохо целились и попали в лоб стоящему рядом с нами дяденьке, который почему-то вместо них погнался за нами.

Тут как раз прозвенел третий звонок, и мы с Мишкой помчались к своим местам в первом ряду.

Мы еще не отдышались, когда в темноте заиграла музыка и чем дольше она играла, тем больше на сцене становилось света.

Рядом с нами нетерпеливо ерзал Диструсник, держа в руке огромный надкусанный лимон. Он максимально вытянул свою шею вперед, в поисках оркестровой ямы. Оказывается, ему кто-то сказал, что так можно сорвать любой концерт, потому что музыканты захлебнутся своими слюнями. Но так как здесь оркестровой ямы не было, у него ничего не получилось.

Затем музыка прекратилась и на сцену выбежала толстая коротконогая тетка в шортиках и ковбойке. Мы начали смеяться, но оказалось, что она изображает главного героя – мальчика. Вскоре на сцену выползли семь противных дядек в дурацких колпаках с бородами из мочалок и принялись петь писклявыми голосками песню: – Мы маленькие гномики, мы трудимся в горах…..

В руках у них были какие-то грабли и кувалды, которыми они периодически шумели.

Уютная бабушка с полным внуком, занимавшим сразу два места, смотрела на них разинув рот: – Чтой-то я такой сказки не припомню!

Внук посмотрел на нее…. Но промолчал.

– Я думала кукольный будет спектакль! – громко прошептала сидящая через пять рядов Дашка.

– Тише! – ответил я ей, но она не расслышала.

– Тише говорю!! – замахал я на нее руками.

***

Первое действие завершилось грозным рокотом барабана, в зале включили свет и все, сметая на пути билетерш, ринулись наперегонки к выходу.

В дверях буфета образовалась давка, но мы успели почти первыми, перед нами в очереди стояло всего сорок человек.

Прилавок был уставлен подносами с разной вкуснятиной и Диструсник трогал все это пальцем и восхищался. Не удержавшись он схватил с подноса большое пирожное и съел, а когда подошла его очередь, то не смог объяснить продавщице какое из пирожных он только что слопал и горько заплакал.

Потом (неожиданно) зазвонил звонок на спектакль, но никто из буфета не ушел, потому что, одни не успели доесть, а до других еще очередь не дошла.

Мы с Мишкой и Диструсником пили лимонад и чокались стаканами как взрослые. Это было здорово! Мы обращались друг к другу граф и барон, а Диструсника называли пан купчина. Я даже опьянел немножко!!!

Съев пирожные, мы все-таки пошли досматривать спектакль, но ничего не поняли, а вскоре объявили второй антракт и мы бросились к туалетам. Из-за этого мы опоздали в буфет и простояли огромную очередь за эклерами.

Когда, наконец, подошел наш черед, на прилавке остались только жутко дорогие бутерброды с красной икрой и сухие облупленные коржики.

Скинувшись, мы купили один бутерброд и бутылку «Колокольчика» и, найдя свободный столик, важно жевали икринки и запивали их лимонадом.

После икры я так сильно проголодался, что еле досидел до окончания спектакля.

Не став дожидаться выхода актеров на сцену, мы ринулись к выходу и снова к туалетам, а потом с трудом пробились через толпу к раздевалке и, оттеснив орущих мальчишек, протянули через головы девчонок свои номерки.

Вскоре усталые, но довольные мы ехали домой в метро.

– Ну как!? – спросила меня за ужином мама.

– Ничего так отдохнули! – дожевывая бутерброд, сказал я.

Плохие буквы

Мы с Мишкой ехали на велосипедах.

– Не тормози так резко, – посоветовал я ему, чуть не врезавшись в его багажник.

– Шел бы ты на хрен, – недолго думая, послал меня друг.

Обидевшись, я сказал ему: – А ты вообще иди на букву X.

И тут Мишка взвился.

– На букву X? – переспросил он, покраснев, и погрозил мне кулаком. – Попробуй только вторую букву сказать! Тогда увидишь, что с тобой будет!

– А чего будет!

– Вот скажи и увидишь! – запальчиво заорал Мишка и даже слез с велосипеда.

– Ну и скажу, – пожал я плечами.

– Скажи, скажи, рискни.

– Запросто! – произнес я и сказал вторую букву. Мишка весь затрясся от злости, но в драку не полез.

– Ну, если ты и третью скажешь, тогда все! Вот тогда все! – побожился он.

Недолго думая, я назвал третью букву, чем окончательно поставил Мишку в тупик.

Наконец он подумал и говорит: – Если бы ты их все