Муни Витчер - Джено и черная печать мадам Крикен Страница 29

— Не знаешь, куда подевалась мадам Крикен? — спросил он.

— Нет. Если хочешь, иди перекуси в Возвышенной пище, мы приготовили уйму всякой вкуснятины. Возможно, мадам Крикен все еще там. А я иду отдыхать. — Суоми вдруг изменилась в лице: — С тобой ничего не случилось? Мне кажется, ты ужасно нервничаешь.

— У меня возникли проблемы с Юди и мисс О’Коннор, — ответил он.

— Какие проблемы?

— Я потерял сознание, и меня отнесли к доктору Бендатову. В общем, это трудно объяснить. Потом я улетел на спиккафило, а ипповоло спас мне жизнь. Я уже думал, что погибну, — сказал юный Астор Венти, сжимая ей руку.

Финка еще раз убедилась, что Джено самый непредсказуемый из антеев. Поэтому восприняла как должное то, что он резко отпустил ее руку и ушел, даже не попрощавшись.

У Противоречивых Утверждений Джено увидел мисс О’Коннор, спускавшуюся по лестнице в сопровождении трех бассетов и трех псиофов. Женщины просверлили его взглядами и направились дальше. Маленький Оскар завилял хвостом и, запутавшись в собственных ушах, скатился с последних ступенек лестницы. Оттон и Офелия подскочили к своему щенку и лизали его до тех пор, пока он не поднялся на лапы и не побежал вслед за мудрой.

В этот миг послышался звук музыкальной шкатулки, и подкатившаяся парасфера остановилась прямо перед мальчиком.

Левое Противоречивое Утверждение сказало:

— Не открывай, это не тебе!

А правое потребовало:

— Открывай сейчас же!

Поднимая деревянный шар, Джено подумал, что записка от мадам. Но он ошибся. Внутри парасферы оказалось письмо от антея третьего уровня Аноки Кериоки.

Глава восьмая

Красный Волк в Уффиосерво

Вот что написал Красный Волк:

«Приходи скорее в Комнату единения.

Не связывайся со мной ни с помощью телепатии, ни с помощью телемпии.

Мне нужно поговорить с тобой».

Джено поднес письмо к ближайшей свече и сжег его. Пока огонь пожирал листок, он вспоминал тот вечер, когда попытался получить у Аноки информацию об Уффиосерво. Возможно, краснокожий антей обнаружил это тайное убежище.

Неожиданно из Клиники неопределенности появился врач Стас Бендатов. В руках У него была мертвая змея.

— Как дела? — спросил он у Джено.

— Никак! — ответил мальчик, отвернувшись.

— Не ври. Врать здесь не принято. Советую тебе посетить испытания в лжендофии. Если ты скажешь неправду, волосы у тебя станут зелеными, фиолетовыми или красными или же ногти превратятся в когти. Я не хочу тебя пугать, просто советую, — сказал врач, поглаживая высушенную змею.

Несмотря на нелепый и добродушный вид, Стас Бендатов был настоящим сапиенсом и конечно же был обязан следовать правилам Аркса.

В ответ Джено лишь кивнул, опасаясь сказать хоть слово. Он все еще не ориентировался в том, что здесь происходит, и не хотел снова поставить себя в дурацкое положение.

Он направился к Салону фламинго, где собралась толпа псиофов, обсуждая какую-то сплетню. Они ожидали приглашения фон Цантара принять участие в опытах по материализации и биосмии.

Миновав коридор, он пошел по стрелке, указывающей на Комнату единения, место, где собирались антеи. Войдя туда, он сразу же увидел Красного Волка, стоявшего между круглым столом, заваленным бумагами и карандашами, и фонтаном с металлической скульптурой, изображавшей мальчика на башмокатах. В комнате было три чана, наполненные горящей водой, но пламя над ними поднималось совсем невысоко.

Аноки играл Кругами мудрости, двигая их, как шашки, одним взглядом.

— Я тоже это умею, — сказал Джено.

Красный Волк убрал Круги в карман и сказал:

— Воцицияка вацин, я хочу поговорить с тобой.

Астор Венти кивнул, собираясь выслушать Аноки, хотя прекрасно знал, что ухотрубы начеку.

— Я видел, как ты поднялся на спиккафило, хотя пользоваться воздушными змеями тебе запрещено, ведь ты только на первом уровне. Ты страшно рисковал. Потом появился ипповоло и спас тебя. Меня тревожит то, что сделал фон Цантар. Он схватил Рене, когда тот погрузился в глубокую медитацию. Почему он так поступил? Объясни мне, что у тебя общего с мальчиком в золотой тунике? — спросил Красный Волк Джено, глядя ему прямо в глаза.

Джено, разумеется, не мог объяснить Аноки всего, и не только из-за ухотруб.

— Я ничего не знаю о Рене, — ответил он. — За змея я схватился нечаянно. К тому же у фон Цантара наверняка были причины, чтобы увезти Рене с собой.

Такой ответ прозвучал совсем не убедительно.

— Не лги! — разозлился молодой сиу. Джено промолчал. — Никому из нас, антеев, никогда не удавалось даже поговорить с Рене. Он все время проводит в одиночестве и никому не доверяет. Говорят, что он будто бы приходится фон Цантару сыном и что он вырос в Арксе Ментисе. Рене всегда подчинялся суммусу сапиенсу, хотя в последние месяцы сильно изменился. Я беспокоюсь за него. Тебе известно что-то важное. Я хочу помочь тебе. И помочь Рене.

— Не знаю, что тебе сказать, — ответил Джено, зажав рот руками, чтобы дать краснокожему другу понять, что не может говорить.

Аноки отступил и, закрыв глаза, попытался мыслью проникнуть в Джено: он решил, что им лучше поговорить, применив ментальную технику. Но Астор Венти активизировал Блокирующее слово, и индеец с удивлением произнес:

— Ну, ты силен! Значит, это правда, что тебе удалось победить мисс О’Коннор! Кто ты?

Джено схватил листок бумаги и ручку с круглого стола и написал: «Здесь говорить нельзя. Это место небезопасно».

И Джено побежал прочь в направлении своей комнаты, а Аноки так и остался стоять с запиской в руке, глядя вслед необычному мальчику. Он осмотрелся, пытаясь определить, почему в Комнате единения небезопасно и почему здесь нельзя свободно высказывать свои мысли. Но ничего не обнаружил. Тогда, сняв с плеча лук со стрелами и усевшись на пол, он скрестил ноги и стал медитировать — он хотел снять свою тревогу.

О том, что Джено Астор Венти обладает выдающимися ментальными способностями, теперь в Арксе говорили все. За последние несколько часов были отмечены два необычных инцидента, участником которых он стал. Происхождение итальянского мальчика, как и то, кем он был доставлен в Долину мыслей, оставалось загадкой. Немедленно появились те, кто поддерживал версию, что он может оказаться дальним родственником Риккардо Железного Песта, в то время как три противных антея — Липман, Войцик и Ода — были уверены, что это блеф. В общем, в глазах большинства антеев и псиофов Джено был мальчиком с очень сомнительным магопсихическим дарованием.

И снова племянника Флебо Молекулы считали странным, не таким, как остальные антей. Впрочем, судьба Астора Венти напоминала всем судьбу Рене: темное прошлое, аномальное поведение и загадочное будущее.

Аноки не завидовал Джено, однако он никак не мог понять его. Он сидел и медитировал, надеясь, что ему удастся хоть в чем-нибудь разобраться.

Когда Астор Венти вернулся в свое жилище, на столе он увидел вазочку с печеньем из Никаких Фисташек и дымящуюся чашку с чаем «С. Р.». Значит, Марго уже ушла. А он надеялся встретиться с ней.

Ситуация менялась к худшему. После похищения Рене фон Цантаром все окончательно запуталось. Суоми и Аноки явно что-то подозревали, и надо было их нейтрализовать. Иначе поиски его родителей осложнятся.

У Джено не было никакого желания проходить новые испытания, но он прекрасно понимал, что ему придется это сделать. Хотя бы для того, чтобы иметь большее представление о магипсии.

Взяв в руки Кодекс, он прочитал несколько страниц. С таким рвением он не изучал ничего даже в школе. Под некоторыми правилами стояла собственноручная подпись фон Цантара. Больше всего его поразило правило ВК-АМ, пункт 3, касавшееся запрета искать потайные места Аркса.

«Сразу видно, его ввел Ятто. В подобном месте он и прячет моих родителей!»

Среди немногочисленных воздушных змеев в небе парила необыкновенная птица — сокол с золотыми крыльями, точно такого Джено видел во сне. Сокол будто заметил мальчика, стоявшего у окна, и спикировал, устроившись на ветке большого дерева. На левой лапе у него был перстень, сверкнувший в лучах солнца.

По спине Джено пробежали мурашки. Он открыл окно, но птица исчезла. Выходит, сокол существует в реальности и Джено предначертано встретиться с ним. А вдруг это сигнал, что он найдет своих родителей?

В голове у Джено все перемешалось. Ему казалось, что он больше не может контролировать собственные мысли, словно мир в один миг перевернулся. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и почувствовал, что его сердце стало биться медленнее. Потом снова застучало, как маленький барабан.

В смятении он отложил Кодекс, схватил бумагу, ручку и написал записку мадам Крикен: