Эдуард Веркин - Вампир из Мексики Страница 3

– Давай сначала в комнату отдыха поднимемся, посмотрим, все ли в порядке. А потом пойдешь посмотришь.

Я согласился.

Мы поднялись по лестнице, Семафоров открыл очередную дверь, и мы оказались в комнате персонала.

Комната впечатляла. Все как рассказывал Семафоров: и бильярд, и велотренажер. Кожаный диван, кожаные кресла. Холодильник. На стене дартс. Чуть сбоку чучело утконоса – Семафоров сказал, что это был реальный утконос, его прислал какой-то знакомый основателя зоопарка. И что утконос этот стоит, даже в чучельном состоянии, кучу баксов.

Дверь внушительного вида, на двери табличка «Директор».

Журнальный столик. На нем небольшая коробка, оклеенная желтой бумагой.

Семафоров сунулся в холодильник, достал банку с соком, налил себе большущий стакан, бухнул в него льда и принялся хлебать.

Я подошел к столику. Меня заинтересовала коробка. Бумага была какая-то необычная, апельсиново-кирпичного цвета, я такую раньше никогда не видел. И плотная. Как выделанная кожа.

– Что за посылка? – спросил я у Семафорова.

Он оторвался от своего сока, ткнул посылку пальцем. Сощурился.

– Написано не по-нашему, – заключил Семафоров. – Кажется… то ли испанский, то ли португальский, не поймешь, они очень похожи… Мехико… А, из Мексики.

– И чего вам из Мексики прислали?

– А черт его знает… Пелымов хотел, кажется, какую-то крысу выписать земноводную… Не знаю.

– Давай посмотрим? – предложил я.

Семафоров снова потыкал посылку пальцем.

– Не, – сказал он. – Пусть сами смотрят. А вдруг там заразные болезни? На этой крысе дурацкой какие угодно микробы могут быть! Передохнем, как тритоны.

Я поднял посылку. Она оказалась на удивление тяжелой, будто внутри было несколько кирпичей. Потряс.

В посылке что-то бултыхалось.

– Никакой крысы там нет, – сказал я. – Если бы там была крыса, в упаковке просверлили бы дырочки. А дырочек нет. Крысе дышать нечем. Ясно?

Я вернул посылку на стол.

– Налей мне соку лучше, Семафоров.

Семафоров снова направился к холодильнику и стал стряпать мне коктейль.

Потом обернулся – и тут же хлопнул стакан об пол. Его дрожащий палец указывал в сторону посылки, которая активно подпрыгивала в центре журнального столика.

– Что это? – шепотом спросил Семафоров.

– Не знаю. – Я осторожно подошел к столу.

– Может, там бомба?

– Бомба не подпрыгивала бы, бомба взорвалась бы. Да и зачем кому-то вам бомбу присылать?

– А что тогда?

Посылка продолжала мелко подпрыгивать. Будто внутри сидел кто-то сильный и энергичный.

– Есть такие японские маленькие роботы, – предположил я. – Может, кто-то такого прислал… Вот он и прыгает…

– Зачем присылать робота?

Я был согласен с Семафоровым – посылать робота ценой как минимум две тысячи баксов? Хотя…

– Может, это друзья хозяина?

– Друзья хозяина ему в офис бы прислали, а не сюда. Я даже не знаю…

Мне надоело болтать попусту, я вытянул руку и положил на коробку. И почувствовал. На самом деле что-то сильное.

– Надо вскрыть, – сказал я.

– Зачем? – насторожился Семафоров.

– Затем, что то, что там внутри, может сломаться. И начальник будет весьма недоволен.

Семафоров промычал что-то маловразумительное, достал из-за холодильника метлу и принялся заметать в совок осколки стакана.

Я устроился в кресле и наблюдал за коробкой. Она продолжала равномерно подскакивать.

Семафоров выкинул осколки и сказал:

– Ладно, давай вскроем.

Мне показалось, правда, что Семафоровым движет не боязнь за хозяйское имущество, а обычное любопытство. Он достал из стола узкий длинный кинжал для резки бумаги и протянул мне.

– Режь.

Я перехватил ножик, прижал посылку коленом и срезал сверху бумагу. Под ней оказался блестящий лист металла.

– Железо… – растерянно сказал Семафоров.

Я срезал бумагу сбоку. И сбоку оказался точно такой же лист металла, что было уже странно – посылать из Мексики железный кирпич… Кому надо?

– Не пойму… – Семафоров осмелился потрогать железный бок.

Тогда я срезал бумагу со всей посылки.

И везде обнаружился тот же самый металл. Небольшой железный сундучок. Наверху замок, ключ пристегнут тут же.

Семафоров уже протянул руку к ключу, но я его остановил.

– Чего? – не понял он.

– Подумай, Семафор, зачем посылать такую укрепленную посылку? Что там, внутри? Есть замки, которые не стоит открывать.

– Ну, не стоит так не стоит. – Семафоров пожал плечами и накрыл прыгающую посылку скатертью. – Только прыганье это раздражает.

– Не парься. Пусть прыгает. Во сколько свет выключат?

– Через двадцать минут.

– Тогда я пойду, посмотрю.

– Только близко к клеткам не подходи, а то разорутся – всю ночь потом не уснут.

– Не мигай, Семафор.

Глава 4. Каюк утконосу

Зоопарк был построен по кольцевому принципу. В центре лагуна с бегемотом и песчаный пляжик. Здоровенный валун. На валуне мачта, поддерживающая центр пластикового купола.

Самого бегемота в лагуне видно не было, только из воды торчали мясистые ноздри. И глаза, кажется. Впрочем, может, это был просто отсвет.

Вокруг лагуны шла асфальтированная дорожка. По внешним сторонам дорожки располагался ряд вольеров с животными. От самой дорожки вольеры были отделены толстым стеклом с дырками в палец. Это для того, чтобы всякие негодяйчики не могли кормить животных несвежими продуктами.

Я начал обход.

Первым был вольер с надписью «Орангутан обыкновенный. Кличка Густав». Я потихоньку посвистел, вызывая обезьяну из домика, но Густав не вышел. Только буркнул что-то презрительное и швырнул в меня кожурой от банана.

Скотина.

Впрочем, что возьмешь с обезьяны?

Следующий вольер был с павлином. Павлин оказался в наличии, клички у него не было никакой. Он сидел на жердочке, свесив вниз отросший хвост. Кажется, дрых.

Рядом с павлином располагался большой аквариум с анакондой. Анаконды тоже не было видно – то ли на дне пряталась, то ли в коряжнике. Клички анаконде, по моим представлениям, не полагалось. Но у этой она была, змеюку звали Аля.

Насколько я помнил, рядом с анакондой должен был обитать престарелый бенгальский тигр. Но тигра я так и не увидел. Едва я подошел к его вольеру, как со стороны административного здания послышался свинячий визг. Будто поросенку как-то умудрились прижать его короткий хвостик.

Я подпрыгнул: вопль повторился. И в нем отчетливо угадывался голос Семафорова. Я побежал назад, к административному зданию.

На полпути погас свет. Видимо, наступило десять часов, и автоматика отключила лампы под куполом. И, в темноте пролетев мимо двери, я воткнулся в стену.

Это было очень больно. Особенно в области носа.

Вопль повторился в третий раз. И на этот раз я расслышал в нем что-то вроде «мамочка, не надо». Я нащупал дверь, проник внутрь и рванул вверх по лестнице.

В комнате разыгрывалась кровавая драма. Так всегда пишут в книжках – «разыгрывалась кровавая драма».

Перед журнальным столиком стоял Семафоров.

Он бешено тряс рукой.

На руке у него висела какая-то белая штука. Что-то похожее на мягкую игрушку. Семафоров пытался оторвать от себя эту самую игрушку, но у него ничего не получалось. По пальцам его текла кровь. И пахло кровью здорово. И забрызгано все было вокруг. Даже чучело утконоса оказалось забрызгано, отчего тот приобрел какой-то двусмысленный вид. Глупая добродушная морда – и вся в крови!

– Помоги! – завизжал Семафоров, увидев меня. – Она меня жрет!

– Кто жрет? – тупо спросил я.

– Свинка!

Только теперь я понял, что существо, вцепившееся в руку Семафорова, было морской свинкой. Свинка мотала головой, сучила тонкими ножками и издавала хлюпающие звуки. Судя по всему, она от души вцепилась в руку Семафорова и теперь собиралась оттяпать ее по самую семафоровскую голову.

– Помоги! – кричал Семафоров.

Он умолял спасти его бессмысленную жизнь. Умолял и голосом, и всем своим видом.

Я снова оглядел комнату отдыха. Бильярдный стол. Шары. Кии. Два сломаны, видимо, после вчерашней драки. Один цел.

Я взял целый кий и огрел им свинку. Прямо по голове.

Вообще-то я большой гуманист и животных не обижаю, даже люблю. К тому же я прекрасно понимал, что особого ущерба свинка Семафорову не нанесет. Только вот…

Только вот она вполне могла на самом деле заразить Семафорова каким-нибудь морско-свинячьим бешенством. А это уже было опасно.

И я стукнул свинку кием.

Свинка удержалась. После такого удара здоровый мужик, пожалуй бы, на ногах не устоял. А свинка устояла.

Вернее, увисела. Потому что на зубах…

– Ай, – сказал Семафоров.

Свинка все-таки разжала челюсти и обвалилась на пол.

Семафоров засунул покусанные пальцы в рот.

– Зря это ты так делаешь, – сказал я. – Может заражение быть. Бешенство. Потом будут тебе уколы в пузо делать…

Семафоров выдернул пальцы и побежал залечиваться в душ.