Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Издание 1923 г.] Страница 3

Ян нашел единомышленника и также открыл ему свое сердце. Он рассказал о том, как дома своими руками построил себе лесную хижину, о которой никто не знал, и как любил ее и как ему было горько, когда какие-то прохожие бродяги ее развалили. Прежнее увлечение лесной жизнью вернулось к нему с новой силой, и он горел энергией и предприимчивостью. Он понимал, что Сам имеет над ним два преимущества: искусно владеет инструментами и здраво рассуждает. Вспоминая свою милую долину, Ян сказал:

— Давай, построим себе хижину и лесу у речки. Твой отец не рассердится?

— Если мы будем исправно работать, то не рассердится.

III

Вигвам

Надо было приступить к делу на следующей же день. Окончив урочную работу, мальчики пошли в лес выбирать подходящее местечко.

Речка протекала по долине, а затем, пересекая живую изгородь, входила в лес. На опушке лес был редкий, но дальше, на болоте, росла густая чаща кедров. Тут уж не было никакой тропинки, но Сам говорил, что за кедрами есть хорошенькое возвышенное место. Оно очень подходило для бивуака. Внизу протекал ручей, с одной стороны тянулся лиственный лес, а с другой — кедровая роща. Ян был в восторге. Сам тоже чувствовал подъем духа и, захватив с собою топор, готов был сейчас же взяться за постройку. Но Ян целое утро размышлял и теперь сказал:

— Сам, мы не должны быть белыми охотниками. Они не такие искусные. Мы будем индейцами.

— Неправда, — ответил Сам. — Папа говорит, что белый все может сделать лучше индейца.

— Что ты! — горячо воскликнул Ян. — Белый охотник не найдет следа ноги в мокассине на гранитной скале. Белый охотник не может жить в лесу и справить все, что понадобится, одним лишь ножом. А разве белый охотник умеет стрелять из лука и ловить зверей силками? И еще не один белый охотник не сделал челнока из березовой коры.

Затем, переменив тон, Ян продолжал:

— Мы ведь хотим стать самыми лучшими охотниками, чтобы приготовиться к жизни на западе. Давай же, будем жить и все делать, как индейцы.

Это, во всяком случае, было заманчиво, и Сам согласился «попробовать».

Тогда Ян напомнил:

— Индейцы живут не в хижинах, а в шатрах. Отчего-бы нам не сделать шатер?

— Ладно, — ответил Сам, который знал индейские шатры по рисункам и не нуждался в описании. — Но из чего же мы его сделаем?

Ян радовался, что настала его очередь руководить.

— В долинах индейцы обыкновенно делают шатры из шкур, а в лесах — из березовой коры.

— Ну, я думаю, что здесь ни шкур, ни березовой коры не найдется даже настолько, чтобы сделать шатер для белки, в котором она могла бы сидеть и грызть орешки.

— Мы можем взять кору вяза.

— Это не хитро добыть, — ответил Сам. — В прошлом году мы срубили много вязов, и теперь с них легко снять кору. Но давай, раньше составим план.

Предложение было хорошее. Ян, вероятно, не додумался бы до него. Он стал бы раньше сносить материал, а уж потом составил бы план. Но Сам был приучен к систематичной работе.

Ян на гладком бревне набросал по памяти контур индейского шатра.

— Кажется, он имеет такую форму. Шесты немого выступают, здесь отверстие для дыма, а там — дверь.

— Да ты, кажись, его тоже никогда не видал, — с бесцеремонной прямотою заметил Сам. — Ну, все равно, попробуем. Какая будет вышина?

Решили, что достаточно будет сделать шатер, имеющий восемь футов высоты и столько же в поперечнике. Моментально вырублены были четыре десятифутовых шеста; по мере того, как Сам их вырубал, Ян сносил их на полянку около ручья.

— А чем же мы их свяжем? — спросил Ян.

— Веревкой?

— Нет, мы должны достать что-нибудь в лесу. Настоящей веревкой нельзя.

— Я придумал, — сказал Сам. — Когда папа ставил двойную изгородь, то каждую пару кольев связывал наверху ивовыми прутьями.

— Идет, — ответил Ян.

Через несколько минут они уж принялись скреплять колья гибкими ивовыми прутьями, но дело что-то не ладилось. Нужно было очень туго стягивать прутья, иначе они распадались, как только отнять руку. Под конец мальчики убедились, что этот материал не подходящий. Вдруг они услышали за собой легкий шорох. Оглянувшись, они увидели Вильяма Рафтена, который стоял, заложив руки за спину, в такой позе, словно уж давно наблюдал за ними.

Мальчики опешили. Рафтен имел свойство вырастать, словно из-под земли, там, где что-нибудь затевалось. Если затея была ему не по душе, то он не стеснялся в нескольких насмешливых словах выразить свое неодобрение. Мальчики не знали, как он отнесется к их выдумке, и с тревогой поглядывали на него. Если б они урывали время от работы, то Рафтен, несомненно, разгневался бы и отослал их домой, но эти часы им полагались для игр. Окинув их испытующим взором, Рафтен сказал с расстановкой:

— Эй, мальчики!

Сам почувствовал некоторое облегчение. Если б отец рассердился, то сказал бы «мальчишки».

— Зачем вы даром тратите время (у Яна сердце упало), зачем вы даром тратите время и вяжете эту штуку ивовыми прутьями? Они не могут держать. Лучше бы вы принесли веревку из дому.

Мальчики вздохнули свободнее, хотя все еще опасались, что за этим приветливым вступлением последует выговор. Сам молчал. Ответ держал Ян:

— Нам запрещено употреблять то, чего индейцы не могут доставать в лесу.

— Кто ж вам запрещает?

— Правила.

— Ага! — сказал Вильям, которого это, видимо, забавляло. — Понимаю! Пойдемте со мной!

Он углубился в лес, посматривая направо и налево, и, наконец, остановился перед каким-то малорослым кустарником.

— Ты знаешь, что это, Ян?

— Нет.

— А ну-ка, сломай веточку!

Ян попробовал. Древесина оказалась довольно хрупкой, но кора, тонкая, гибкая и мягкая, была крепка, как кожа, и он не мог разорвать даже узкой полоски.

— Это кожевенное дерево, — сказал Рафтен. — Индейцы всегда его употребляют, и мы тоже употребляли его, когда только поселились здесь.

Вместо ожидаемого нагоняя, мальчики получили помощь. Все объяснялось тем, что это были «часы игр». Рафтен ушел и на прощанье сказал:

— Через полтора часа надо кормить свиней.

— Видишь, папа добрый, когда не забывают работы, — покровительственным тоном сказал Сам. — Странно, как я не вспомнил про кожевенное дерево. Я часто слышал, что у нас в старину, когда веревок было мало, его употребляли, чтоб завязывать мешки, а индейцы еще связывали им пленников. Это как раз то, что нам нужно.

Мальчики связали свои четыре шеста, затем подняли их и раздвинули у основания, чтоб получить остов типи, или, точнее, вигвама, так как шатер предполагалось сделать из коры.

Кожевенное дерево.

После некоторого совещания они выбрали длинный, гибкий ивовый прут, толщиною в дюйм, и, согнув его, как обруч, привязали кожевенным деревом к каждому шесту на высоте четырех футов от земли. Затем они вырезали четыре коротких шеста и верхними концами прикрепили их к ивовому обручу. Теперь остов был готов. Нужно было только наложить на него полосы коры. Мальчики отправились на то место, где лежали срубленные вязы, и Сам принялся за дело. Он ловко прорезал кору во всю длину одного из стволов. Затем, при помощи нескольких деревянных клиньев, они краем топора отделили всю кору; получился большой свиток, имевший восемь футов длины и четыре фута в поперечнике. Они радовались, как много коры дал им один ствол.

С трех стволов они получили три большие полосы коры и еще несколько кусков различной величины. Большими полосами мальчики накрыли остов. Для верхушки они были слишком широки, но зато внизу не сходились. Можно было бы вставить клинья из мелких кусков, если б удалось как-нибудь их притачать. Сам предложил прибить их к шестам, но Ян пришел в ужас при одной мысли о гвоздях.

— У индейцев гвоздей не бывает.

— А что ж они употребляют? — спросил Сам.

— Ремни и… и… может быть, деревянные колышки. Я не знаю, но мне кажется, что и мы можем обойтись колышками.

— У нас шесты из твердого дерева, — возразил практичный Сам. — Можно вогнать дубовые колышки в сосну, но, чтоб вогнать колышек в твердое дерево, нужно раньше просверлить отверстие. Не принести ли мне бурав?

— Нет, Сам. Еще недостает нанять мастера! Это будет совсем не по-индейски. Давай играть, как следует. Мы что-нибудь да придумаем. Нельзя ли и кору привязать кожевенным деревом?

Сам вырубил своим топором остроконечный дубовый клин, которым Ян просверлил дырочки в каждом отдельном куске коры; затем он кое-как сшил эти куски, пока вигвам не был совершенно накрыт. Однако, войдя в средину, мальчики, к своему огорчению, увидели, что в нем масса дырок: кора расщепилась во многих местах. Мальчики законопатили самые большие дырки, но всех починить не было никакой возможности. Затем они стали приготовляться к великой, священной церемонии: им предстояло зажечь огонь в середине вигвама. Они принесли охапку хвороста. Ян вытащил из кармана спички.