Эдуард Веркин - Жмурик-проказник Страница 3

Человек я не гордый, за полтинник зеленым стану. Поэтому я разделся, нырнул в бассейн и достал купюру. Вылез, стряхнул пиявок, оделся, расправил купюру и спрятал в карман.

— А лилии? — ошарашенно спросила Тоска.

— Сама ныряй в эту помойку. — Я подмигнул Тоске и отправился осматривать свою комнату.

Впрочем, комната у меня была вполне обычная, осматривать особо нечего. Надувная кровать, надувное кресло. Тумбочка. Не надувная, деревянная. Все. Минимализм.

Окно еще было. А в окно озеро видно, что хорошо.

Чугун объявил, что у нас есть два часа на последорожный отдых, затем мы все должны собраться в гостиной. Мне два часа спать не полагалось — я должен был готовить ранний ужин.

Денежки надо было все-таки отрабатывать.

Глава 3. Выключатор

После ужина мы сидели за круглым столом и смотрели на вращающуюся под потолком керосиновую лампу. Об абажур бились какие-то безмозглые мотыльки, и все это было здорово и уютно. Не хватало чаю с мятой, но мяту я собирался завтра поискать.

Мы молчали. Говорить как-то не хотелось, вечер был хороший и теплый. На озере что-то плескалось, наверное, гигантские вдольполосные окуни.

Чугун бродил по дому, пытаясь найти хоть какие-то следы своего брата. Шаги Чугуна слышались то внизу, то наверху, то еще где-то, как оказалось, в деревянных домах присутствует отличное эхо. Это эхо придавало дому средневековости и таинственности. Хотя тут таинственности и без того было хоть отбавляй — дом в глухом лесу, возле Чертова омута. И не просто дом, а дом с загадкой. Дом, хозяин которого исчез, оставив открытой дверь.

— Зря мы сюда приехали, — сказал вдруг Радист. — У меня дурное предчувствие. Я же хотел на нашей речке тренироваться…

— А у моего дяди завтра день рождения. Праздник. С королевскими креветками, — вздохнул Доход. — И я должен был попробовать гигантских креветок. В кисло-сладком соусе. Да так и не попробовал…

— А я гигантский ананас… — сказал Гундосов.

— Это точно, — поморщилась Тоска. — Ты — гигантский ананас! А ты, Доход, — креветка! Вы вообще все креветки! Только не гигантские, до гигантских вам расти и расти! Тошнота! Урюпинск! А еще на выживание тренироваться собираетесь!

— Ну хорошо, — сказал Доход. — Я хотел креветок попробовать, Гундос ананас хотел, мы Урюпинск. А ты чего? Ты чего хочешь?

— Взрослой эта дура хочет стать. — На веранду вывалился Чугун. — И в актриски поступить! В оперу!

Тоска стала красной, как помидор, и сжала в кулаке вилку.

— Положь оружие! — велел Чугун. — А то обратно тебя отвезу! Будешь дом от тараканов охранять! И от молей.

Тоска брякнула вилку на стол.

— Нашел чего-нибудь? — спросил я. — Следы какие-нибудь…

— Нашел, — сказал Чугун. — Нашел журнал.

— Неужели наш брат тоже выписывал «Вестник придурка»? — спросила Тоска. — Или «Чудаки тудей»? Или даже «Друг мутанта»?

Чугун не ответил. Выложил на стол толстую, обгорелую по краю книгу.

— Журнал, — сказал он. — В камине валялся. Наверно, он его сжечь хотел. А сам брат исчез.

— Какая таинственность…

— Может, в милицию надо сообщить? — спросил Доход.

— Не надо, — помотал головой Чугун. — За братцем такие штуки водятся. Он и раньше частенько уходил. На недельку, на полторы. И из дома, и вообще куда-то. Поразмыслить. Так что за него можно не волноваться…

— Ушел и даже дверь не закрыл? — спросил я.

Чугун повертел пальцем у виска — типа, безумный гений его братец.

— Давай журнал почитаем, — предложил я. — Может, там что есть?

Почитать журнал хотели все, даже Тоска. Мы сдвинулись вокруг стола и опустили пониже лампу.

Обгорел журнал не сильно, только по краю, основная информация должна была сохраниться.

— Могу поспорить, что тут рецепт вечного двигателя, — сказал Радист. — Или чертеж построения летучей тарелки.

— Могу поспорить, что тут билет в дурдом, — сказала Тоска. — На пять персон. Или чертеж построения мозгозакручивателя…

Чугун открыл книгу.

И нас немедленно постигло жесточайшее разочарование — дневник был написан шифром — какие-то закорючки, буквы и цифры. И даты. Последняя дата — десять дней назад.

Мы повертели дневник и так и наперекосяк и ничего не поняли. Впрочем, в дневнике имелись и иллюстрации.

На седьмой странице располагалась схема какого-то электронного аппарата. Транзисторы, резисторы, тиристоры-фигисторы, какие-то микросхемы, я в этом ничего не понимал. Радист, который оказался на самом деле немного радистом, вернее, радиоэлектроником, изучил схему и сказал, что в ней нет никакого смысла.

— Такой прибор не может работать, — сказал Радист. — Он замкнут сам на себя. Не знаю, короче…

На двадцать второй странице был изображен небольшой продолговатый ящичек с кнопкой посередине.

— Агрегат какой-то, — сказал Чугун. — Футляр с кнопкой. Называется… Фиг его знает, как называется. Написана буква «В».

— Что это за «В»? — спросил Радист.

— Выключатор, — Тоска засмеялась. — Наверняка наш брат барсук назвал его Выключатором.

— С виду похож на…

— Я же это видел! — неожиданно сказал Гундосов. — Он там, на камине, валяется.

— Так чего ты, Гундос, нам мозги паришь! — рявкнул Чугун. — Беги притащи!

Гундосов вздохнул и побежал за Выключатором.

— Что ты хочешь сделать? — спросил Доход.

— Ничего. — Чугун сладко потянулся. — Ничего я не собираюсь. Все равно делать нечего…

Тоска посмотрела на Чугуна и все поняла.

— Испытывай его на своих холуях, — сказала она. — А на мне не надо! Выключай им…

— И чего же он выключает? — спросил Радист.

— Мозги, — ответила Тоска. — Мозги он выключает. Хотя вам всем выключать нечего, на вас Выключатор не подействует. Нет даже, он на вас уже подействовал, еще до включения.

И Тоска злобно расхохоталась.

Появился Гундосов.

— Нашел, — сказал он и положил на середину стола длинную коробочку с красной кнопкой посередине.

— Похоже на пульт дистанционного управления. — Чугун взял Выключатор. — Легкий очень. Из дерева, кажется.

Чугун направил приборчик на себя и нажал на кнопку. Кнопка загорелась тусклым красноватым светом.

Ничего не произошло.

Чугун нажал на кнопку еще раз. Кнопка еще раз загорелась. И все.

— Ничего, — разочарованно сказал он.

После чего он испытал прибор на Радисте, на Доходе и на Гундосове. И снова ничего не произошло. Тогда Чугун навел Выключатор на свою сестру.

— Не надо! — Тоска выставила перед собой руку. — Не надо этих тупорылостей!

Чугун зловеще захихикал и нажал на кнопку. Тоска ойкнула, а потом плюнула в Чугуна и выскочила из-за стола.

— Истеричка, — Чугун показал ей вслед язык. — Пора в дурку на учет ставиться!

Тоска крикнула со второго этажа что-то неразборчивое, но, судя по энергетике, очень обидное.

После чего Чугун повернулся ко мне.

— А ты, Куропяткин, хочешь попробовать? — спросил он.

Я равнодушно покривился. Честно говоря, мне было плевать. Чугун навел Выключатор на меня. Ничего особенного я не испытал. И ничего во мне не шевельнулось, ничего не дрогнуло.

Чугун нажал на кнопку. Кнопка не загорелась.

— Странно, — Чугун нажал на кнопку еще раз.

Снова безрезультатно. Чугун вскрыл батареечный отсек. Элементы растеклись.

— Расплавились, — сказал Радист. — Перегрузка получилась…

— Ерунда какая-то, — Чугун бросил прибор на стол. — Братец постоянно всякой ерундой занимался. Изобретатель… Однажды он изобрел прибор, который определял среди людей живых мертвецов.

Все посмотрели на Чугуна.

— Точно-точно, — сказал Чугун. — Прибор для определения, жив человек или мертв. Он был похож вот на этот самый Выключатор. Только кроме кнопки там было еще две лампочки. Синяя и красная. Если загоралась красная — чувак был жив, если загоралась синяя — мертв. Он мог ходить на работу, играть в футбол, даже с парашютом мог прыгать, а все равно был мертв.

— Не думала, что у нас в семье было столько психов, — крикнула со второго этажа Тоска. — Я думала, ты один у нас такой…

— А в чем принцип действия этого определителя? — спросил Радист.

— Фиг его знает. — Чугун вытер руки о салфетку. — Только у одних чуваков всегда загоралась красная лампочка, а у других всегда синяя.

— А у тебя? — спросил Доход.

Чугун не ответил. Бросил Выключатор на стол и отправился спать.

Мы еще некоторое время посидели за столом, потом стали расходиться по комнатам. Я уходил последним.

И зачем-то сунул Выключатор себе в карман.

Половина второго этажа была отпущена под крошечные гостевые комнаты, их было четыре штуки. В первой разместились Чугун и Радист. Чугун улегся на кровати, а Радист расположился на полу, на голых досках — для развития внутренней твердости. Во второй — Доход и Гундосов. Они тоже должны были спать на полу — для закаливания характера и укрепления воли.