Сказка «Глинка» - Анна Плагун Страница 3

— Ну, держись, Настенька!!!!

Ворон взлетел, подхватил нашу девицу и стрелой взмыл к самой верхушке дерева, оставляя дом и маленькие сосенки далеко внизу!

Не успев даже испугаться, Настя оказалась на верхушке дерева, а под его широкими листьями виднелся мешок холщовый. Быстро отвязав его от дерева. Настя взглянула вниз, и тут её обуял страх!

— А как же я теперь спущусь вниз!?

— Ты отвязала мешок? — уточнил ворон.

— Да…

— Тогда начнем наш спуск…

Неожиданно ворон каркнул, да так, что дерево на котором сидела наша настя, пошатнулось..

— Что же ты делаешь? — на взрыв кричала Настя

— Карррр…, — только и произнес ворон в ответ.

Дерево пошатнулось сильнее, не удержавшись, Настя сорвалась и полетела вниз.

Летела она так быстро, что казалось её собственный крик догонял её и не мог догнать! Вот уже и земля видна! Настя зажмурилась от страха, готовясь к худшему, как вдруг почувствовала, что летит уже не так быстро, а за плечи её держат уже два ворона.

— Извини, что пришлось так напугать, — после приземления, с сожалением произнес ворон, — я подмогу звал, одному здесь не справиться было.

Настя не могла сказать ни слова, она лишь кивнула головой и двинулась в сторону дома. Уже в спальне она поняла, что до сих пор тесно сжимает кулаки, в которых находится мешочек с силой дедовой. Положив мешочек на стол возле кровати, Настя закрыла глаза и крепко уснула.

Утро, которое по обычаю мудрее вечера, встретило Настю тонким лучом солнца, лежавшим рядом с ней на кровати. Настя улыбнулась, все, что происходило вчера вечером, казалось лишь сном.

— Тебе, наверно, скучно одному? — спросила она у своего утреннего гостя-лучика, — Вот тебе компания будет!

С этими словами распахнулись темные занавески на окнах комнаты, и свет наполнил все вокруг

Тут Настя и заметила мешочек, оставленный ей на столе с вечера.

— Значит не сон! — мелькнуло в её голове.

Дверь в комнату отворилась, и вошёл дед Горемир, щурясь от яркого солнца в Настеной комнате. Но его хмурое лицо резко озарилось улыбкой, когда он увидел заветный мешочек в Настеных руках.

— Прошу к столу, — пригласил он Настю.

За завтраком дед выглядел заметно моложе и бодрее прежнего. Седые волосы потемнели, морщинки разгладились, а походка стала легкой, как у молодого парня, а не старенького дедушки. Видимо то сила его возвращаться стала… Довольный своими преображениями, дед начал завтрак с рассказов своих планов на будущее:

— Глины много у меня, лепить вместе будем, Работы много, предупреждаю сразу, я давно уже силы свои не испытывал, засиделся, так что работать будем в две смены. а вот на обжиг ты ко мне не ходи, обжигать я один буду, и смотри, мне…!! — пригрозил сурово дед.

Настенька согласилась. И начал дед её учить, как глину готовить, как горшки лепить. И вручную можно и на круге гончарном. А круг странный у деда был, сам крутился, а вот братья у Насти ногой его раскручивали. На все вопросы, откуда у него такой круг волшебный, Дедушка отшучивался, мол, черти крутят!

Наделают они с дедом горшков, да много так получается, отнесет Настенька их на рынок, все продаст, монет много получается! Хорошо! И платьице новое купила себе, и деда нарядили! А дед ей велит каждый раз новый платок покупать и в новом платке с новым платьем на рынок ходить, говорит традиция такая торговать каждый раз, как в первый.

Слушалась Настенька дедушку, хоть и многого не понимала. Вот зачем торговать, как впервые, когда горшки они делали хорошие?! Её братья, наоборот говорят, что к ним всегда люди пойдут, так как знают, что хорошую посуду возьмут. Странно, но торговля шла хорошо, поэтому Настенька думала, что это магическая примета такая.

Как — то ночью, сидела Настенька у окна и наслаждалась дивным ароматом леса. А дед в это время горшки обжигал. Вдруг смотрит Настенька, а по лужайке черти прыгают и будто они горшки в печку загружают, да много их так, аж но не сосчитать. Испугалась она, под одеяло спряталась. Свечу задула и спать легла. Но ночь не спокойная выдалась тогда у Насти. Только засыпать, а ей кажись, что черт в окно лезет, отвернется он а на другой бок, заснет и видит, как дюжина чертей бьют горшки, которые она делала и в печь большую кидают, а потом целые достают их обратно. А командует чертовым войском Горемир, правда уже совсем не дед, а молодой парень, и глаза у него красным пламенем светятся! Проснулась Настя под утро, и спать больше не хочет. В окно выглянула, видит, свет горит в коморке, где дед горшки обжигает, и никаких чертей вокруг нет. Дождалась Настенька пока совсем светло стало, одела новый платок и новое платье, взяла горшочки, как обычно, и пошла на рынок. Солнце уже приближалось к середине небосвода, скоро полдень наступит, а Настенька уже почти все горшки продала, народу возле её лавки, как обычно, много собирается, торговля хорошо идет. Уже Настя присматривает себе платье новое у соседки-продавщицы, как подходит к ней бабушка старенькая, с платком на голове, на палочку опирается, а в глазах печаль таится, да спрашивает она:

— Первый раз тут девица, ты?

— Да, первый, раньше на другом рынке торговала, а недавно сюда с родней переехала, — отвечает Настенька так, как дед ей велел.

— Ой, — запречетала бабушка, — а то появились у нас на рынке торгаши «Чертовыми горшками». И вот девушка их продает, точь-в-точь на тебя похожа. Ты уж прости, что с тобой перепутала, не серчай на старуху, старая уже. А горшки то она продаёт, просто кочмар! Каша в них портится, а воды нальешь, так совсем разваливаются!

— А почему вы говорите «Чертовы»? неужели их черти делают? — спрашивает Настенька, а у самой ноги подкашиваются и голос дрожит..

— А кто ж ещё!! Только черти за монетой и гонятся! Мастер он ведь душу вкладывает. В таких крыночках и молоко не киснет и каша долго не портится! И долго служат горшочки такие. А это …тьфу…! Был здесь лет тридцать назад такой торгаш, Так сначала вроде и нормальные горшки делал, хорошие, а потом как с отцом разругался, сам за дело решил взяться, так и с чертями сдружился. Ой! -бабушка развела руками и горько вздохнула, — Сколько беды наделали его горшки, то горячее нальешь в него, а он развалится и ошпарит, то молоко свежее нальёшь, а оно через час уже кислое,