Привидение, которое хрустело печеньем, и другие сказки-рассказки - Григорий Михайлович Кружков Страница 3

– Аллё! Аллё! Проснись!

Совёнок проснулся и говорит:

– Это ты, мама?

– Ну конечно, я. Что ты там делаешь, миленький?

– Я задумался и заблудился в собственных мыслях.

– Не знаешь, куда идти?

– Не знаю… – Сопение сделалось громче и прерывистей.

– Успокойся, ничего страшного! Оглянись и увидишь стрелку с надписью: В ТАКОМ СЛУЧАЕ. Иди прямо по ней, никуда не сворачивая. Как дойдёшь до указателя: А ЕСЛИ, поверни налево и снова прямо, пока не выйдешь к дверце, на которой написано: СЛЕДОВАТЕЛЬНО.

Совёнок всё запомнил и сделал, как учила его мама. Дошёл он до дверцы с надписью: СЛЕДОВАТЕЛЬНО, отворил её – и сразу же оказался в объятиях мамы Совы, которая уже поджидала его дома, в тёплом и уютном дупле.

Хорошо, что хорошо кончается. А могло быть и хуже.

Потому-то и учат маленьких совят дошкольного возраста, которые ещё не умеют летать: пока вам не исполнилось три месяца, никуда не уходите из дупла – ни наружу, ни внутрь себя.

Откуда взялись птицы. Медвежья народная сказка

Когда Великая Медведица сотворила мир, создала она и медведей по своему образу и подобию – её, Великую Медведицу, славить, хвалу ей петь. Для этого слепила она из глины много мелких свистулек, раздала медведям и велела им по деревьям сидеть, в те свистульки дуть.

Вскарабкались медведи на деревья и давай свистеть: один, как зяблик в свою зябликовую свистульку, другой – как дрозд, третий соловьём разливается. А Великая Медведица лежит в своей Великой Берлоге, дремлет да музыку слушает. Хорошо!

Хорошо-то хорошо, да скоро устали медведи по деревьям сидеть. Послали они делегацию к Великой Медведице.

– Мать Великая! – говорят. – Нельзя ли как-нибудь по-другому?

– Как это по-другому? – удивилась Медведица.

– А так, – говорит медведь по фамилии Зябликов. – Вдохни ты в эти свистульки жизнь, приделай им крылышки, и будут они сами по веткам порхать, свистеть да щебетать, тебя, Великую Мать, славить.

– А вы, значит, будете лежать да лапу сосать, лентяи?

– Да нет, – говорит медведь Соловейчик. – Мы чего-нибудь того, полезное…

– Мы благое творить будем, – подтвердил медведь Синичкин.

Согласилась Великая Медведица. Вдохнула она в свистульки жизнь, приделала им крылышки. Стали они по веткам летать, свистеть да щебетать.

Лежит Медведица в своей Великой Берлоге, слушает и улыбается сквозь дрёму. Дивно поют зяблики, дрозды, синички, соловьи, зарянки и все другие лесные птахи, славят своей музыкой Великую Мать, сотворившую мир.

А что же сами медведи? Много ли они творят полезного и благого? Увы! Они о другом помышляют: как бы дупло с мёдом расковырять или в берлогу пораньше завалиться – дремать да лапу сосать.

Мало кто из них просто так – не ради мёда – заберётся на сосну или ёлку, чтобы оглядеться вокруг, да о Высоких Вещах подумать. Довольно стыдно получается!

Так (или примерно так) говорят старые поседевшие медведи своим маленьким глупым медвежатам, у которых на уме известно что – мёд да малина.

Откуда взялись неволшебы. Колдунская народная сказка

Спервоначалу, сказывают старики, никаких неволшебов на свете не было. Все были чародеями, все умели понемножку волшебничать, превращаться, заколдовывать-расколдовывать и так далее.

И вот однажды один юноша-волшебник влюбился в девушку-волшебницу.

Конечно, влюблялись и до него, всякое бывало. Но этот юноша влюбился так беспамятно, что всё забыл: и как привораживать, и как чары наводить, и как зелье варить любовное – словом, совсем без ума сделался.

Вместо того взошёл он на высокую скалу и кинулся в море от своей безнадежной любви. Крикнул что-то напоследок жалостное – и камнем в воду!

Другой бы на его месте хоть в рыбу превратился, а он, видать, совсем обеспамятел – задохнулся и стал тонуть по-всамделишному.

Девушка, видя это, обернулась орлицей и кинулась за ним вниз. Выхватила острыми когтями из воды и понесла через море – может быть, хотела унести на голый утёс и заклевать там со злости и с досады.

Но пока она летела через море, то вдруг превратилась в цаплю; а потом в утку; а потом уже, к берегу подлетаючи, – в ласточку с чёрной спинкой. А как грянулись они о песок, то юноша тот влюблённый очнулся, а волшебница вновь девушкой обернулась.

Вот от них, говорят, и пошли неволшебы. Странное племя! Наши, которые в тех краях побывали, говорят: колдовать они совсем разучились, заклятий настоящих не знают, будущего своего не ведают. Как же это будущего не ведать? Всё же ясно написано: на облаках, на листьях, на ряске болотной…

Видно, живёт в них какая-то таинственная неволшебная сила. Ничего наперёд не могут ни угадать, ни подстроить.

Вот ведь чудеса какие!

Откуда взялись чемоданы с ножками. Сказка железнодорожных кондукторов

Вот что рассказывают старые, вышедшие на пенсию железнодорожные кондукторы своим шустрым внучатам, которые – все до одного – тоже мечтают вырасти и стать кондукторами.

– В старину пассажиры всё таскали руками – узлы, тюки, баулы, чемоданы. Жалко было смотреть, как они бредут по платформе, обливаясь потом, как втискиваются в поезд со своим багажом… Ведь чемодан – он разный; бывает такой чемоданчик, что только идёшь себе, помахиваешь, а бывает чемоданище с двумя или даже с тремя ручками, что вдвоём или даже втроём еле поднимешь!

И так всё шло до той поры, пока знаменитый путешественник Марко Поло не привёз из восточных стран первый чемодан с ножками.

– И с ручками? – спрашивает любопытный внук.

– Нет, только с ножками, ну вот как барашек – у него же ручек нет.

– А с рожками?

– С рожками, с рожками… Всё узнаете, только погодите маленько. Так вот: с тех пор, как Марко Поло по пути из Китая попал в страну Чемоданию и привёз оттуда первый чемодан с ножками, они быстро вошли в моду и вытеснили прежние ленивые и неповоротливые чемоданы. Все стали использовать только эти, как их иногда называли на китайский манер, «чу-мин-даны». Любо-дорого было смотреть, как пассажиры идут себе к поезду налегке, с ходячим чемоданом на верёвочке или, если уж очень много багажа, подгоняя прутиком стайку разноцветных чемоданчиков. Ни труда, ни хлопот. А сойдёт с поезда пассажир, тоже без труда