Мария Некрасова - Большая книга ужасов – 52 (сборник) Страница 34

Вот те на! Влад оторвал глаза от газеты и уставился в окно. В доме напротив, во Владькином доме, на его этаже в его комнате включился ночник. Бабка проснулась! Влад отшвырнул газету и со всех ног побежал домой. А ну и что?! Скажу, что в туалете был. Лишь бы она не поперлась в коридор сама. Да она и сообразить-то ничего не успеет. Нет, то, что Влада нет на его диване, пожалуй, заметит. Если ночник включила – заметит…

Влад взлетел на свой этаж, тихонько, чтобы замок не щелкнул, отпер дверь. В прихожей темно – это радует. Если бы его хватились, свет бы горел везде. У матери тоже свет не горит – прекрасно. Что творится в их с бабкой комнате – из коридора не разглядишь, надо скорее разуться, отдышаться, напустить на себя сонный вид…

Бабкин храп прервал все мысли, надо же – спит. Проснулась, включила свет, увидела, что Влада нет, и уснула? А почему нет-то? Что он, маленький, за ним по туалетам бегать? И чего это Влад, в самом деле, запаниковал? «Увидит, что меня нет, испугается, побежит в ночь, по кустам труп разыскивать!» Бабка, конечно, параноик, но не настолько же! Или настолько? Отчего-то Владу казалось, что бабка и не вставала вовсе. Просто он заглянул в чужое окно, увидел чужой свет и рванул домой, не разглядев. Или все-таки не в чужое?

Бабка храпела, тапочки у ее кровати валялись так же, как полчаса назад, пачки таблеток на тумбочке лежали аккуратной стопкой. Не вставала. Или вставала? Ругая себя паникером, Влад дотянулся и осторожно потрогал бабкин ночник – холодный. А он-то испугался: хватятся, побегут искать!

Влад нырнул под одеяло, но как тут уснешь?! Свет в квартире Невидимого друга погас. Значит, хозяин уже вернулся? Ну нет, больше Влада туда не заманишь. Спать, спать… Не засыпалось. Уже все окна погасли в доме напротив, уже бабкин концертный храп близился к антракту, а Влад все лежал на боку и рассматривал доски ламината под бабкиной кроватью и у двери. Простенький узор: прямоугольник темный, прямоугольник светлый, в шахматном порядке. На некоторых лежала тень больших цветов с тюлевой занавески, получалось диковинно, хотя некрасиво.

Только Влад об этом подумал, как широкая тень легла на пол, перекрыв цветы занавески. Кто-то открыл дверь и встал на пороге.

Влад повернул голову: да, дверь нараспашку. Должно быть, мать открыла у себя форточку и устроила сквозняк. За дверью была темнота прихожей, только слишком уж необычно густая. В прихожей зеркало, крючки на вешалке блестят, ключи валяются без счета, висит который год Владькина белая ветровка, бабка все не дает ее выбросить. Но ничего этого не было видно. Дверной проем как будто замазали черной краской, во дела! Влад смотрел в эту черноту, он разглядел складки черной ткани, висящей в полуметре над полом. Как будто на дверь повесили театральный занавес, тяжелый, светонепроницаемый.

Занавес качнулся, как живой, и в комнату вплыло нечто. «Черный монах», – неизвестно откуда Влад это вспомнил: больше всего черное пятно напоминало человека в плаще, укутанного с головой. Только ног не было. Пятно задумчиво повисело в центре комнаты, изучило Владькину физиономию (глаз нет, а все равно понятно, что смотрит на тебя) и направилось прямиком к бабке.

Оно зависло над кроватью, вытянулось струной, как хищник перед прыжком. «Сейчас набросится!» – прозвучало то ли в голове, то ли за ухом, где там у людей внутренний голос? Влад резко сел на кровати. Плащ как будто вздрогнул, заколыхался, как занавеска на сквозняке. Из-под полы его высунулась рука и потянулась к бабке.

С криком «брысь!» Влад вскочил и хорошенько наподдал бабкиной тумбочке, потому что нога прошла сквозь монаха. Пузырьки, таблетки, журналы с кроссвордами взметнулись над монахом, как брызги, и оглушительно посыпались на пол.

– Что?! – Бабка села на кровати и уставилась на пришельца. Она его видела! Влад мог поклясться, что видела, видела! Значит, он еще не сошел с ума…

– Да вот, ручонки к тебе потянул, – безразлично сказал Влад и даже сделал еще шаг в сторону монаха.

– Кто? – Бабка смотрела на пришельца в упор, и Влад не сразу сообразил, что она смотрит сквозь него.

– Да вот же!

– Где? Тебе приснилось.

Монах дернулся к двери. Влад так осмелел, что уже попытался его схватить, но не поймал: черное пятно растворилось где-то в прихожей.

Бабка включила ночник, пошарила на тумбочке в поисках очков, близоруко взглянула на пол. Очки валялись под кроссвордом, между пачкой таблеток и гороскопом. Влад молча подал их бабке и стал убирать бардак. Не видела. Чуда не случилось, он сошел с ума…

– Ложись, Владик. – Она сказала это робко, как буйному психу. – Это все пожар твой шутки с тобой шутит. Испугался ты, вот и снится всякое. А завтра я тебя в церковь отведу, вот увидишь, станет легче…

– Отстань. – Влад водрузил на бабкину тумбочку гору барахла с пола и подумал, что церковь в его положении – не такая уж плохая идея. Он плюхнулся на диван так, чтобы пружины скрипнули, и буркнул: «Спокойной ночи».

Он еще спал, когда бабка встала и ушла в школу относить документы (Поезд «Сапсан» выходит точно по расписанию). Он проснулся, когда уже был дома один, сразу подбежал к окну и обругал себя идиотом. Что можно разглядеть в окне дома напротив, когда торшер не горит?

Ждать вечера было невыносимо. Влад сам не знал, чем ему там намазано, в той квартире, ждут ли его там вообще. Тянуло – вот и весь ответ. Не так, как тянет за компьютер после школы или в давно обещанную матерью поездку на море. Тянуло так, что голова отказывалась соображать, что делает тело, а тело-то уже оделось и бежало с нечищеными зубами через двор.

Дверь была открыта. Не просто не заперта, а распахнута, мол, заходи, только тебя здесь и ждут. Влад шагнул в прихожую и оробел. На полу валялись ботинки, брошенные кое-как, на тумбочке – раскрытая сумка, газета, ключи. Кто-то явно забежал впопыхах, наверное, что-то забыл, сейчас возьмет и вернется. Потому и дверь нараспашку…

– Заходи-заходи! Не пугайся, у меня не прибрано. – Мужской голос, не молодой, не старый, а так. Но не Влада же он ждет, в самом деле!

– У вас дверь открыта.

– Естественно, я же тебя жду. Была бы закрыта, ты бы побоялся звонить, не так ли?

Влад не нашел, что сказать. Неужели правда ждут его? Если бы кого-то другого, то незнакомца насторожил бы чужой голос. Еще он думал: разуться или повременить? Вдруг убегать придется?

– Так и будешь торчать в прихожей? Я думал, что застенчивость – не твоя черта.

Влад еще поколебался и, не разуваясь, шагнул в комнату. Незнакомец сидел на своем обычном месте: в кресле под нелепым торшером. Только торшер не горел, и никто не мог увидеть в окне Владькиного Невидимого друга. Но это не значило, что его нет.

Незнакомец поднял голову от газеты: не старый, но с бородой. На Владькиного историка похож. Сейчас как выгонит из класса…

– Здрасьте…

Несколько секунд этот в кресле молча рассматривал Влада, как будто и правда он учитель, а Влад ученик, и кто-то сейчас получит за неопрятный внешний вид или там за опоздание…

– Так вот ты какой… – наконец выговорил незнакомец.

– Какой? – на всякий случай огрызнулся Влад и поежился. У незнакомца был тяжелый взгляд. Говорят «рентгеновский», но разве кто-нибудь чувствует на себе работу рентгена? Фотоаппарат – и все. А Влад чувствовал, как его просвечивают взглядом.

– Не огрызайся, мал еще. Вообще, со мной лучше дружить, если, конечно, не хочешь сойти с ума раньше времени.

«А что, когда-нибудь придет это время?» – подумал Влад, но вслух спросить не решился.

– Вы кто? И почему ждали меня? Вы ведь меня ждали?

– Слишком много вопросов. А первый – вообще хамский, но я тебя прощаю. Садись. – Он кивнул на старый диван в другом конце комнаты, и Влад с удовольствием отошел подальше от странного незнакомца. Он этого зануду называл своим Невидимым другом?

– Кстати, как ты меня называешь? – Зануда отложил наконец-то газету и повернулся к Владу. – Ну, про себя? «Тень-в-Окне», «Мужик-с-Газетой», м?

– Какая разница? – Врать не хотелось, и отвечать правду – тоже.

– Любопытно. Мальчишки вроде тебя неизобретательны. Либо «Тень», либо «Мужик», либо просто «Этот».

– Я тоже неизобретателен, – уклончиво ответил Влад. – А вы не ответили.

– Ну тебе-то я отвечать не обязан. – Он улыбнулся, как русичка перед диктантом, но, видя, как вытягивается разочарованная физиономия Влада, поспешил исправиться: – Но кое-что по секрету скажу. Я твой друг. Товарищ, так сказать, по несчастью. И позвал тебя, чтобы сообщить…

– Пренеприятнейшие известия. Знаю! Бабка скоро придет! – Этот зануда с бородкой уже действовал Владу на нервы. За пять минут разговора ухитрился не сказать вообще ничего!

– Ты куда-то спешишь? – Незнакомец сделал строгое лицо и правда стал похож на русичку. Ну если бы она взяла у историка бороду поносить. – Поверь, более важных дел у тебя сегодня уже не будет. Да и не сегодня… Сиди и слушай, заболтал ты меня уже, зануда!