Валерий Шульжик - Фунтик в цирке Страница 4

Пинчер-старший посчитал, что Дурилло нанёс ему душевную травму, и потребовал для её лечения пятьдесят монет.

— Может, сорок? — принялся торговаться Дурилло.

— Нет, — стоял на своём Пинчер, — пятьдесят, да и то эта сумма только на время заглушит боль!

Приковав задержанного наручниками к чугунной скамье, сыщики направились в бар, дабы доложить начальству об окончании операции, а заодно и на себя потратить пару лишних монет.

В каждом городке с вечера Фунтик, Триолина, Бамбино и Бегемот расклеивали афишки, сообщающие о времени представления и месте, где оно произойдёт.

На этот раз, выходя из дома, друзья тайно от дядюшки Мокуса прихватили с собой лопату, лестницу и фонарь.

Афиши уже кончались, а цель, к которой шли ночные путешественники, всё ещё была далека.

— Стоп! — наконец-то скомандовал Фунтик. — Кажется, пришли!

— Да, — подтвердила Триолина. — Вон он, дяденька на коне.

— В случае чего, мы незнакомы! — шёпотом предупредил Фунтик друзей.

— Верно, — подтвердил Бамбино, — встретились случайно, ночью, на кладбище, а теперь возвращаемся домой.

— А почему на кладбище? — поёжилась Триолина.

— Да потому, что у нас лопата! — догадался Бегемот.

Владелец гостиницы «Три дороги» господин Дурилло страдал, уткнувшись носом в траву, и мысленно прощался с остатками кошелька.

А в это время судьба готовила ему новое испытание, о котором бедняга даже не подозревал.

Неизвестные, подсвечивая себе дорогу слабеньким фонарём, появились вдруг в сквере и принялись копать яму в пяти шагах от того места, где пленник лежал.

— Всё, — понял Дурилло, — это мой смертный час!

Звяканье заступа и тени от фонаря подтверждали худшие предположения, а обрывки фраз неизвестных, доносимые ветром, лишали последних надежд.

— Отроем, потом — зароем! — произнёс один из неизвестных.

— И концы в воду! — добавил басом второй.

А третий как закричит вдруг тонюсеньким голосочком:

— Хватайте его, он здесь!

Дурилло, едва живой от страха, повернул нос в сторону говорящих и обомлел.

В пяти шагах от него стоял поросёнок Фунтик, держа перед собою добытый из-под земли сундучок. Бегемот и Бамбино маячили рядом с копательными инструментами в руках, а неблагодарная девчонка Триолина освещала эту компанию керосиновым фонарём.

— Мне страшно, — сказала она, — там, где находят клады, встречаются и… мертвецы.

— Ох… — произнёс Бегемот, роняя лопату.

— Уходим, — сказал Бамбино.

— Да что там?.. — возразил было Фунтик, но тотчас передумал: — Бежим!

Подгоняемые страхом, циркачи прошли в шаге от господина Дурилло, а на смену появились ещё более возбуждённые Добер, Пинчер и начальник полиции Фокстрот.

Борьба с недоливом в баре «Остров сокровищ» далась начальнику нелегко, он буквально с ног валился, и сыщики услужливо поддерживали его с обеих сторон.

— Ну, здравствуй, Карл! — произнёс радостно Фокстрот, пожимая задержанному ухо вместо руки. — Кораллы у Клары ты слямзил?

— Нет, — испуганно замотал головой Дурилло.

— А ржал?

Дурилло потупился:

— Я!

От шаров под хвостом лошади Дурилло тоже отказался, припомнив, что по утрам на этом месте крестьянин с осликом торгуют кефиром и молоком.

— А помнишь ли ты, Карлуша, — продолжил начальник полиции, — что твой железный прапрадедушка задолжал моему в карты сотню монет?

— Как сейчас помню! — вздохнул Дурилло и полез в кошелёк.

— Считай быстрей, — поторопил Пинчер-старший, — видишь, господин начальник устали, валятся с ног!

Дурилло приободрился:

— Да вы сейчас сами с ног упадёте после того, как услышите новость, которую я сообщу: государственный преступник Фунтик только что был здесь!

— Кто?! — не поверил своим ушам Фокстрот.

— Фунтик! — подтвердил, торжествуя, Дурилло. — Клянусь вам остатками кудрявых волос! Только что он и его шайка во-от такой сундучище с во-от такими деньжищами из этой ямы достали и унесли!

Начальник полиции Фокстрот приблизился к Дурилло и со всего маху… беднягу расцеловал.

— Воистину, — сказал он, — пришла ночь удач! Поросёнок-то не простой оказался, с секретом. Клады… знает… Да и то верно: за простым госпожа Беладонна не стала бы в болото нырять!

И Фокстрот, словно на крыльях, помчался в бар звонить генералу, а Дурилло понял: «Жить буду, хоть и без кошелька!»

— У меня ещё десять монет осталось, — сказал он со вздохом, — можно я на эти деньги историческую справедливость восстановлю?

— Вообще-то, — сказал Пинчер-старший, — это стоит пятнадцать… Но… десять так десять, давай — я честно их поделю.

Восстановленная справедливость на камне под лошадью теперь выглядела так:

Карлу Великому

от благодарного господина Дурилло,

владельца гостиницы "Три дороги"

(хорошая кухня, удобные комнаты, умеренная цена.

Принимаем с любыми животными, кроме поросят).

О многом ещё хотел написать господин Дурилло на собственные средства, восстанавливая памятник старины, но мел кончился, терпение сыщиков тоже, да и водитель кареты с решётками на окнах завредничал ждать.

В цирке, прошмыгнув на цыпочках мимо спящего Мокуса, Фунтик, Триолина, Бамбино и Бегемот, дрожа от нетерпения, вскрыли найденный сундучок.

Ящик был старый и даже пах плесенью, но содержимое в нём сохранилось, как будто уложили его сюда только вчера. Конфеты в старинной коробке были очень даже съедобны, пиратский пистолет пах порохом, а брошь, сразу же приглянувшаяся Триолине, сияла, как маленькая звезда.

А ещё там были матроска для Фунтика, гантели для Бегемота, а для Бамбино книжка про африканские леса.

В эту ночь друзья долго не спали, шушукались, заново переживая приключения, которые им довелось испытать.

А дядюшка Мокус, не слыша их, спал как убитый, ведь всем известно: прятать клады труднее, чем находить!

Госпожа Беладонна, предупреждённая генералом Прибамбасом, примчалась в городок Большие Чухлы ранним утром и теперь пила чай в собственной кондитерской под названием «Восточные сладости», или «гадости», как это заведение за глаза окрестили местные шутники.

Чашка с чаем мадам была на столе, а торт — на стене. Какой-то скандалист ворвался в магазин час назад и, утверждая, что это не «молоко», а что-то птичье, но совсем другое, запустил тортом в мадам.

— Ну хорошо в стену! — возмущалась Беладонна. — А если бы в глаз?! Клеветник!! — не успокаивалась хозяйка. — А ещё за профессора себя выдаёт!

— Ешьте, — угощала она Фокстрота, — да, не сладкий, зато не полнит.

Начальник полиции ел стоя.

— Вкус необыкновенный! — хвалил он, подлизываясь к мадам.

Чаепитие это только с виду таковым было, на самом деле шёл военный совет.

— Значит, берём?

— Да.

— До или после?

— После. Билеты всё равно куплены… Да и помидоры, хоть и гнилые, достались не просто так. Будет семья генерала, собачий парикмахер, мясник — такой чудак: даже в гости с топором ходит, и ещё несколько полезных людей.

— Мокуса брать? — уточнял Фокстрот, прихлёбывая из блюдца.

— Нет, — решила Беладонна, — только поросёнка, а остальных — помидорами. После такого позора они смогут только на помойке свои фокусы вытворять! Пора ехать, — приказала она и, переодевшись в продавщицу сахарной ваты, набила залежалым товаром лоток. От бронежилета, чёрных очков и накладных усов отказалась. — Без советов! — урезонила она. — Я в гриме кое-что понимаю, сама в молодости отдала сцене четыре дня. Эй, бездельники, — позвала Беладонна в дверях служащих, прячущихся по углам. — За работу! И муху, кстати, поймайте: она только с виду маленькая, а жрёт ой-ёй-ёй!

Ах, если бы неприятности, прежде чем свалиться на чью-то голову, имели совесть и предупреждали… Так, мол, и так… Завтра свалимся… Готовьтесь… Увы!

Они всегда вероломны, как сосулька с крыши, червяк в яблоке или гвоздь в башмаке!

Вот и сегодняшний день начинался вроде бы безмятежно: каша не подгорела, билеты шли бойко, а Фунтик за завтраком не лез в сахарницу рукой…

А тучи меж тем сгущались, хотя на небе их не было ни одной.

Сразу же после завтрака за кулисами появился подозрительный человек в крагах в красном грубой вязки шарфе и тыквой вместо головы.

Делая вид, что в поисках кассы он слегка заблудился, незнакомец сперва что-то вынюхивал, а потом подобрался к дядюшке Мокусу и предложил ему поменять Фунтика на дрессированного слона.