Эдуард Веркин - В школе юных скаутов. Поиски клада Страница 4

– Работать – это мы любим, – вставил Жмуркин. – Я так люблю работать, что иногда даже пообедать забываю…

– Слышь, – спросил Генка, – а скауты – это вообще…

Парень набрал в легкие воздуху и начал читать заученный наизусть текст:

– Скауты стремятся быть сильными, крепкими, ловкими, находчивыми, энергичными и предприимчивыми. Настоящие скауты проживут без чужой помощи в степи и в дремучем лесу. Они умеют разбираться во всевозможных следах и мелких приметах, умеют сберечь свое здоровье вдали от докторов и аптек, они всегда веселы и не падают духом. Своим величием Родина в значительной степени обязана энергичным, предприимчивым людям, которые, как внутри государства, так и на его окраинах, боролись за благо и свободу родного народа и распространяли культуру и просвещение. Многие из них погибли, но память о них в признательном сердце народа будет жить вечно…

– Понятно-понятно, – остановил его Генка. – Только вот насчет погибели…

Юный скаут принял строгое выражение лица, было видно, что он в случае чего готов распространить культуру и в борьбе за это сложить свою голову.

– Как скажешь, – Жмуркин похлопал паренька по плечу. – Мне всегда была близка такая вот позиция…

– И нам! – ответил за себя и за Генку Витька.

– Вот и здорово! – сказал скаут. – Приходите вечером. Кольку спросите – это я…

– Мы обязательно придем, – сказал Жмуркин. – Всю жизнь хотел восстановить справедливость и какой-нибудь монастырь!

Скаут Колька пожал ребятам руки и, испуганно озираясь на переулки, двинулся дальше по улице.

Витька тихонько продекламировал:

– Сын-балбес к отцу зашел и сказал, мяуча: «Я бы в скауты пошел, пусть меня научат…»

Глава 3

Внук Чингисхана

Витька проснулся оттого, что кто-то стучал ему по голове. Тук-тук-тук – с настойчивостью голодного дятла, добирающегося до спрятавшейся в глубине дерева гусеницы. Витька открыл глаза. Сначала Витька подумал, что это и в самом деле дятел, но стук был слишком громким и раздавался уж слишком под ухом. Буквально в какой-то паре метров.

– Какого черта? – Генка тоже проснулся. – Вчера до двенадцати какие-то сказки у костра травили, теперь ни свет ни заря по башке стучат…

– А Жмуркин вот спит, – Витька кивнул на Жмуркина. – Отличная нервная система.

– У него просто ночью матрас сдулся, он почти на земле лежал… Плохо выспался. Теперь будет до обеда дрыхнуть…

– Не будет, – сказал голос за стенкой палатки.

И тут же в окошко просунулась рука с чайником и стала поливать Генку, Витьку и Жмуркина. Причем не водой, а холодным чаем.

Витька нырнул в спальник, но он был старой конструкции, и чай пробирался внутрь, разгоняя последние обрывки сна.

– Сейчас я встану! – зарычал Генка, освобождаясь от спальника. – Выберусь! И надеру кому-то…

Генка запутался в завязках спальника, плюнул и вылез из мешка, извиваясь наподобие ужа. Он перекатился к выходу и, рыча, выскочил наружу.

Витька тоже стал выбираться из спального мешка. Получалось тоже плохо. Завязки за ночь затянулись, и Витьке пришлось растягивать их зубами. От возни проснулся Жмуркин.

– Почему мокро? – спросил Жмуркин. – Дождь, что ли, был…

– Снег, – ответил Витька, высвободился из мешка и выглянул из палатки.

То, что он увидел, поразило его. Прямо возле костра, пыхтя и скрежеща зубами, отжимался от земли Генка. Рядом с ним стоял вчерашний супермен в тельняшке, тот, кто принимал их в кандидаты. Витька вспомнил, что его, кажется, зовут Буров. Сережа Буров.

– Каждый настоящий скаут должен суметь отжаться двести раз, – Буров хлопал себя прутиком по сапогу, – должен уметь переплыть реку, должен…

Тут Буров заметил, что из палатки выглядывает Витька.

– А вот тебе и компания! – Буров шагнул к палатке, схватил Витьку за шиворот и выволок наружу.

– Ты чего? – недовольно спросил Витька.

– Отжимайся! – приказал Буров.

– Зачем? – глупо спросил Витька.

– Затем, что утро скаута начинается с отжиманий. Затем умывание, затем молитва, но это по желанию, затем завтрак, затем работа. Сегодня у нас по плану строительство столовой для монахов…

– А что, монахи сами себе столовую построить не могут? – пробурчал Витька.

– Скаут не спрашивает, скаут делает, – сказал Буров. – Ты хочешь стать скаутом?

– Мечтаю, – ответил Витька и, чтобы пробудить в себе хоть какую-то бодрость, представил сундук с сокровищами.

– Тогда отжимайся, – Буров указал прутиком на землю.

Витька принял упор лежа и стал отжиматься. Пока он отжимался, Буров выволок из палатки полусонного Жмуркина и пристроил его рядом с Витькой и Генкой. Хитрый Жмуркин не протестовал, отжимался хотя и плохо, но с видимым усердием и удовольствием.

Генка выдохся и свалился на хвою. Он отжался около восьмидесяти раз. Витька отжался всего сорок, а Жмуркин и того меньше – двадцать.

– Доходяги, – сказал Буров. – Пока вы недостойны быть скаутами, пока вы только кандидаты. А еще деревенские… Идите умываться.

– А где умывальник? – наивно спросил Жмуркин.

– Какой умывальник?! – заревел Буров. – Скауты умываются в реке!

Умывшись в реке, посмотрев на молящихся скаутов, позавтракав рисовой кашей с килькой в томатном соусе, ребята отошли на берег держать совещание.

– Через пять минут построение, – напомнил Жмуркин.

– Что-то мне не нравится быть скаутом, – сказал Генка. – Концлагерь «Солнышко» какой-то. Зарядка, каша с комарами… Не удивлюсь, что этот Сережа Буров вечером на дискотеке прокрутит нам парочку дисков. Пулеметных.

– Дискотеки не будет, – заметил Витька. – Будут песни у костра.

Витька невесело хмыкнул.

– Кстати, нам, между прочим, выпала большая честь, – Жмуркин поглядывал на часы. – За то, что мы защитили вчера скаута, нас определили в восьмерку к самому старшему скаут-мастеру Бурову! Восьмерка называется звено, впрочем, Колька, ну тот, вчерашний скаут, сказал, что в каждой республике все по-своему. По демократическим принципам. Где дружины, где отряды, где восьмерки, где звенья, черт ногу сломит, я ничего не понял… Сам Буров любит, чтобы были восьмерки. А Буров самый крутой! И мы в его восьмерке.

– Обрадовал, – Генка пнул сосну, с сосны упала шишка.

– Мне кажется, – сказал Витька, – мы не выдержим этого лагеря…

– Да уж…

– Вы что?!! – Жмуркин перешел на шепот. – Первый день здесь, а уже скисли? Забыли, зачем мы здесь? Забыли про сокровища?

Генка с сомнением посмотрел на Витьку и на Жмуркина, потом продекламировал:

– Как-то, уставши от будничных дел, мальчик Шварценеггером стать захотел. Гири качал, обливался водой… В гробу он лежал, как Арнольд молодой…

– Это уж точно, – Витька потер ноющие от отжиманий руки. – Быстрый и дохлый…

– Прошлым летом мы по тайге неделю бродили – и ничего! – напомнил Жмуркин.

– Там не было Сережи Бурова… – заметил Витька.

С поляны послышался колокол.

– Пора! – Жмуркин кивнул на полянку. – Пойдемте на перекличку… Клад стоит Сережи Бурова…

Скауты уже сбегались к поляне. Вид у всех был торжественный и веселый. Все были в своей форме, в ботинках, на шее галстуки, а некоторые и в пробковых шлемах. Разведчики строились в восьмерки, пересчитывали друг друга, выравнивались, толкались, впрочем, все проходило без излишней суеты, как-то по-военному собранно и четко. Кандидаты, ребята, которых еще не приняли в скауты, пристраивались позади восьмерок. Витька подумал, что скорее всего эти кандидаты приехали тоже из города, вряд ли кто-нибудь из деревни захотел записаться в скаутскую дружину.

Генка, Витька и Жмуркин отыскали свою восьмерку и встали позади скаутов.

Восьмерки стояли по окружности поляны, в центре был флагшток, рядом с флагштоком пень. На этом пне сидел старший скаут-мастер Буров. В руках у Бурова блестел пионерский горн. Когда Буров решил, что все собрались, он забрался на пень и затрубил в горн. Все скауты щелкнули каблуками и подтянулись. Откуда-то сбоку сквозь ряды скаутов протиснулся крупный человек в длинном прорезиненном плаще. Скауты приветственно загудели. Человек в плаще поднял над головой руки.

– Сергей Петрович Чукаев! – Буров указал на человека. – Руководитель всего республиканского скаутского движения!

Скауты зааплодировали.

– Я буду звать его Великий Чу! – шепнул Генка на ухо Витьке.

Чукаев подошел к флагштоку, прицепил к нему зеленый флаг с лилией и головой лося и подтянул его кверху.

– Друзья! – крикнул он, подняв лосиный стяг. – У меня к вам радостное известие! Завтра я еду к нашим английским друзьям для того, чтобы договориться об установлении более плотных дружеских контактов! Поэтому все руководство нашим лагерем возлагается на хорошо известного вам Сергея Бурова!

Скауты привычно завопили. Буров почтительно поклонился, Чукаев кивнул и вышел из круга.

– Перекличка! – проорал Буров.