Владимир Гончаров - Такие трудные чудеса Страница 4

Мама разбудила Димку еще пять минут назад, включила свет и вышла из комнаты, а он, хотя и смог сесть на краю кровати, но был не в состоянии заставить себя подняться на ноги. Полный упадок сил! Как будто его и на самом деле оглушили боевым молотом, лишив почти всей жизненной энергии… Электрический свет неприятно резал глаза, а по плечам и спине пробегали противные зябкие мурашки, хотя в комнате было достаточно тепло.

«Это от недосыпа…» – сам себе объяснил Димка. Только от такого понимания ничуть не легче. Он, как был, сидя, натянул себе на плечи, а потом и на голову, одеяло, запахнул его края на груди и, прикрыв глаза, замер, пригревшись в уютном кульке. Хорошо-то как!

– Димка, поросенок маленький! – услышал он сердитый мамин голос сквозь начинающий наваливаться на него сон, – вставай немедленно! Опоздаешь!

– Ну, ма-а-ам! – заныл он в ответ. – Ну еще немно-о-ожечко! Чуть-чуть еще! Так спа-а-ать хочется!

Но мама неумолима.

– Сам виноват! Сколько раз я тебе вчера… Нет! Скорее, уже сегодня говорила: «Кончай игру! Кончай игру!» А ты? Если бы я сама все это не прекратила, ты бы, наверное, до сих пор еще играл! Вот и сил у тебя нет никаких! Как тебе еще доказывать, что спать нужно ложиться вовремя!? Вот теперь сам и мучайся! Чтобы через две минуты был в ванной комнате, а через десять – за столом! Понял? И попробуй только мне снова сказать, что завтракать не будешь!

Возразить Димке нечего. Кругом права мама! А о еде, действительно, думать тошно. Как же он завтракать-то будет?

Димка с усилием разлепил глаза, а потом, щурясь на свет и зябко поеживаясь, сделал героическую попытку сбросить с себя одеяло.

Что такое? Что-то мешалось у него в правой руке…

Указательным пальцем другой руки Димка потер глаза, сгоняя стоявшую перед взором мутную пленку, и с изумлением уставился на свою ладонь.

Вот теперь, вроде, все понятно… и ничего не понятно одновременно!

Понятно – что именно мешалось. Оказывается, он, неизвестно с какого времени, мизинцем и безымянным пальцем правой руки прижимает к ладони какую-то маленькую, вроде как стеклянную, бутылочку или фляжечку, наподобие флакончика от духов, каких полно у мамы в спальне на туалетном столике. Поэтому-то и свободными для всякого там хватания у него оставались только три пальца: большой, указательный и средний. Вот и было неудобно… Но, что за фляжечка?

«Как это я умудрился прихватить мамины духи? – перво-наперво предположил Димка. – А, главное, зачем?!»

Наконец, он полностью разжал пальцы и пригляделся к флакончику. Было видно, как внутри у него миниатюрными, как бы живыми вихрями переливается нежно светящаяся бирюзовая жидкость.

«Ничего себе!» – вслух отметил Димка, а про себя заключил: «Нет, на духи это не похоже!»

Чтобы окончательно убедиться в своей правоте, он свинтил с фляжечки маленькую крышечку цилиндрической формы, сделанную, похоже, из какого-то желтого металла, поднес крохотное горлышко к носу и понюхал. Нет! Точно не духи! Ничем не пахнет. Точнее, почти ничем. Если бы у Димки было побольше жизненного опыта, он бы сказал, что так пахнет чистый воздух сразу после грозы… А еще он услышал тихий, но явственно различимый звук, вроде того, что издают лопающиеся пузырьки в стакане с газированной водой…

А дальше началась вовсе чертовщина какая-то!

Димка вдруг обнаружил, что фляжечка стала быстро набухать, будто ее надували изнутри, и очень скоро превратилась уже в довольно приличную, граммов так на двести, фляжку. Светящиеся бирюзовые вихри за ее прозрачными стенками просто завораживали!

И вот тут Димка, наконец, сообразил: «Да это же то самое волшебное зелье, которое не успел выпить раненный крылатый рыцарь! Именно эта фляжка осталась у него в руке, когда мама отобрала у меня мышь и остановила игру!»

Поверить в это было невозможно, но зато проверить казалось легче легкого: всего и дел-то – взять да выпить!

На какое-то мгновение Димке вспомнилась волшебная история, которую он услышал еще около года назад в аудиозаписи. Там одна девочка тоже оказалось в очень странной ситуации и, помнится даже, в «очень странном месте». И был там почти такой же загадочный пузырек с волшебной жидкостью. Только на нем еще и надпись имелась «Выпей меня!». Девочка хорошо знала, что пить из незнакомых пузырьков ничего не следует, но все-таки не удержалась и выпила. И после такое началось!

Димка, может, еще подумал бы немножко, стоит ли делать такие эксперименты над собой, но тут услышал мамины шаги, которые приближались к двери его комнаты. И это были очень сердитые шаги! Будто чертик какой-то подтолкнул Димку под локоть, отчего он решился и быстро поднес горлышко фляжки к губам…

Удивительно, но глотать не пришлось. Все произошло ну точно, как в компьютерной игре: переливчато-светящаяся жидкость мгновенно, неуловимо и без остатка исчезла у него во рту, а опустевшая фляжка беззвучно, как мыльный пузырь, лопнула и рассеялась в воздухе невидимой пылью.

– Ну!? – грозно спросила мама, – ты еще не в ванной? Уже без десяти восемь! Ты сегодня точно опоздаешь! А если опоздаешь, пощады не будет! Компьютер – под замок! На неделю! Нет! На две!

Когда мама решительно, как бы подводя окончательную черту под сказанным, вышла из комнаты, закрыв за собою дверь, Димка (он же – Димон, он же Симак) вскочил на ноги. Не встал, не поднялся, а именно вскочил. Ему показалось, что тот самый звук лопающихся в газировке пузырьков, который он услышал, открыв фляжечку с бирюзовым напитком, теперь идет откуда-то у него изнутри. И никакого озноба! Очень даже тепло.

Ловко и быстро, как это у него раньше никогда не получалось, Димка заправил свою постель и буквально вылетел из комнаты. Еще мгновение – и он в ванной. Ни разу ему еще не приходилось чистить зубы с таким удовольствием и такой скоростью! Можно было подумать, что у него в руке не обыкновенная, а высокооборотная электрическая зубная щетка. Скок – под душ. Еще скок – из душа! Вшик-вшик-вшик! – обтирает его несущаяся туда-сюда лента полотенца. Фью-ю-ють! – обратно в комнату! Рубашка налезает на Димку, как будто сама, а руки вдеваются в рукава без малейшей заминки. Так! Теперь носки. Странно… Как легко и ровно они сегодня наделись! Р-р-раз! – и он буквально впрыгивает в брюки. Ну, еще немного красоты расческой навести… Все! Можно на кухню! Ой! Есть-то как хочется!

Мама, обернувшись от плиты, увидела Димку уже сидящим за столом. От неожиданности она даже потрясла головой. Потом взглянула на часы, висевшие на стене, и снова потрясла головой, как будто отгоняя наваждение. Получалось, что с тех пор, как она, разгневанная, вышла из комнаты сына, прошло только три минуты.

Мама недоверчиво оглядела Димку с головы до ног. Полностью одет и даже причесан. Причем все пуговицы у рубашки застегнуты правильно, а не наперекосяк, как это часто случалось раньше. Что-то тут не то!

– А ты умылся?

– Да, мамочка!

– Ой, врешь!

Мама подошла к Димке и понюхала его щеку. От щеки пахло мылом и чистотой. Удивительно!

– А зубы?!

Димка с готовность оскалился. Его зубы сияли, как будто их отполировали на ювелирной фабрике. Еще более странно!

– Может, ты и постель успел убрать?

– Конечно, убрал!

Мама поджала губы и, недоверчиво покачав головой, вышла из кухни. Когда она вернулась, то прежде всего снова посмотрела на часы, а затем, на всякий случай, сняла трубку со стоявшего на рабочем столе телефонного аппарата и набрала «100»…

Сомнений больше не оставалось. На все про все у Димки ушло три или, самое большое, четыре минуты. Невероятно!

На всякий случай мама недоуменно пожала плечами и про себя решила, что она все-таки каким-то образом ошиблась со временем и разбудила сына раньше положенного, а затем увлеклась утренними делами, и ей просто показалось, будто Димка управился со вставанием-умыванием-одеванием-убиранием в столь короткий срок. Такое объяснение казалось больше похожим на правду, чем поразительный факт сверхскоростных сборов.

Но домашние чудеса на этом еще не закончились.

По обыкновению наступало самое время для скучной войны, которая всегда возникала между мамой и Димкой, если он, невыспавшийся и поэтому вялый и заторможенный, садился за стол, чтобы съесть приготовленный для него завтрак.

В таких случаях Димон с тоской смотрел в тарелку с какой-нибудь там овсяной кашей или даже на исходящую паром свеже-сваренную сосиску и канючил:

– Ма-а-ам… Ну, можно я не бу-у-ду? Ну, совсем не хочу есть… На что мама, которая, разумеется, очень переживала за здоровье сына, неизменно отвечала:

– А я тебе говорю, ешь! Ты что, желудок испортить хочешь? Язву нажить?

Димка уныло ковырял ложкой в тарелке с кашей или с отвращением пробовал откусить от сосиски… В итоге, как правило, дело заканчивалось боевой ничьей, а именно: мама не позволяла сыну уйти в школу совсем с пустым желудком, а Димка съедал не более половины положенной ему порции…