Алексей Кавокин - Легат Пелагий Страница 4

— Где ты был, Котуся? — испуганно спросил Робин.

— На смотровой площадке донжона! — гордо ответил Кот.

— Какой ужас! Что же ты там делал?

— Я размышлял! — сказал Кот и стал жевать оладью.

— О чем?

— О тайне Мертвой руки!

— И что же? — спросил Робин.

— Я понял все! — провозгласил Кот с набитым ртом. После этого он в течение нескольких минут ничего не говорил, будучи слишком занят завтраком. Бабушка пошла вместе с горничными приводить в порядок ковер, а Робин терпеливо ждал, не сводя взгляда с Кота.

— Что же ты понял, Саладинчик? — спросил он наконец, когда решил, что Кот уже достаточно насытился.

— Вот что я понял, когда струи дождя хлестали по моему ветхому плащу, — торжественно начал Кот. — Я понял, кто такой этот антихрист из письма Папы и дьявол из письма канцлера тамплиеров.

— Разве это один и тот же человек?

— О да! И какой человек! Это одна из самых ярких личностей Средневековья!

— Неужели Франциск Асизский? — с ужасом предположил Робин.

— Ну конечно же нет! Как можно сравнивать святого Франциска с такими ужасными злодеями, как дьявол или антихрист? Кто отплыл из Апулии в Египет в 1221 году?

— М-м-м, — задумался Робин, — по-моему, император Фридрих Гогенштауфен…

— Вот именно! — вскричал Кот. — Тот самый император, который дважды был отлучен Папой от церкви! Фридрих, который окружал себя арабскими астрономами и построил себе гарем в Сицилии! Фридрих, который называл султана Аль-Камила своим лучшим другом! Фридрих, который заставил Папу Гонория бежать из Рима! Кто же еще может быть антихристом, если не он?

— А почему ты считаешь, что дьявол — это тоже он? — недоверчиво спросил Робин.

— Да потому, что никто не нанес такого вреда Пятому походу, как император Фридрих. Именно его долгих полгода дожидалось войско в Дамиетте, пока наконец легат Пелагий не повел крестоносцев в гибельный поход на Мансуру! Кто как не Фридрих трусливо уклонился от своего долга перед церковью и так и не прибыл в Египет?

— Но послушай, Котик, император Фридрих был выдающимся государственным деятелем, — попробовал возразить Робин, — он говорил на шести языках, любил искусство и защищал мусульманские святыни в возвращенном христианам Иерусалиме…

— Да-да, — нетерпеливо буркнул Кот, — но в глазах Папы Гонория, с которым он воевал, и тамплиеров, которых он бросил умирать под Мансурой, Фридрих был дьяволом, антихристом или даже асассином.

— Что ж, наверно ты прав, — согласился Робин. — А почему Папа написал, что его дело скоро восторжествует, поскольку Антихрист сел на корабль в Апулии?

— Ну это ясно. Папа надеялся, что император все-таки доберется до Египта и разгромит сарацин. Если б он знал, что этот коварный вероотступник через неделю вернется домой, сказавшись больным и окруженный арабскими врачами… Вот послушай, что об этом пишет хронист, — сказал Кот, вынимая из кармана мокрого плаща истрепанную книжечку: — «Император сошел по трапу без всякой помощи. Он был бледен, но не показывал других признаков болезни. Вслед за ним на берег сошли три ученых сарацина, с которыми Фридрих оживленно беседовал по-арабски. Услышав, что Папа предал его анафеме и поднял против него Ломбардскую лигу, император лишь засмеялся и произнес: „Пошлите его святейшеству миндальных печений“».

— Не понимаю, причем тут миндальные печенья? — удивился Робин.

— Это была такая средневековая шутка, — сердито ответил Кот.

Тут зазвенел надвратный колокол, и их беседа прервалась. Кто-то просил разрешения войти в ворота Загадочного замка. Опережая слуг, Кот и Робин бросились открывать. Гости в их замке были большой редкостью, а почтальон никогда не звонил в колокол, чтобы возвестить о своем появлении. Пыхтя от возбуждения, Саладин отодвинул дубовый засов, а Робин распахнул окованные медью ворота. Сквозь струи дождя они увидели маленькую старушку с зонтиком в одной руке и старинным кожаным саквояжем в другой. Старушка проворно прошмыгнула под свод ворот и весело огляделась.

— Скажите мне, где я нахожусь? — спросила она ни с того, ни с сего.

— Вы находитесь, сударыня, в Загадочном замке, графство Корнуэлл, — ответил Кот, напустив на себя солидный вид.

— Скажите, в вашем замке варят кофе? — задала еще один неожиданный вопрос старушка.

— Конечно! — воскликнул Робин. — И мы как раз хотели предложить вам чашечку кофе со сконами и ореховым пудингом.

— Великолепно! — воскликнула старушка и, сунув свой зонтик и саквояж Коту, устремилась в обеденный зал. Там она заняла самое уютное кресло у камина и уселась в него с очень довольным видом.

— Могла бы хоть представиться… — прошептал Кот на ухо Робину, когда они вместе тащили из прихожей тяжеленный саквояж старушки.

— А может, мы должны назвать себя первыми? — предположил Робин.

Кот не был в этом уверен, но тем не менее вышел на середину зала, откашлялся и произнес красивым басом:

— Позвольте представиться. Я барон Саладин, кавалер золотой цепи, а это мой юный друг Робин.

— Рада видеть вас, детки, — ответила старушка. — Меня зовут миссис Литтлмаус и я пришла, чтобы купить у вас одну вещь, — с этими словами она отломила кусок от орехового пудинга и отправила его себе в рот.

— Простите, сударыня, но мы ничего не собирались продавать, — сказал озадаченный Робин.

— Мы не нуждаемся в средствах! — гордо произнес Кот.

— Тогда я поменяю одну вашу вещь, на одну свою, — невозмутимо продолжала старушка, отхлебывая кофе.

— Но что же вам нужно? — спросил Робин.

Старушка допила кофе, перевернула чашку и положила сверху кусочек сахара.

— Охотничий рожок! — веселым голосом сказала она.

Глава 3

Только теперь Кот Саладин вспомнил, где ему уже приходилось видеть эту необычную старушку. Ну конечно же! Это у нее он купил за тридцать три динара Охотничий Рожок в тот самый день, когда они въезжали в Загадочный замок. Так значит теперь чудесный Рожок придется вернуть?

— Никогда этому не бывать! — подумал Кот. — Скорее небо упадет на землю, и Иордан потечет вспять!

— Один мой знакомый, — рассказывала между тем старушка, — так любил меняться, что за день обменивал не меньше ста вещей. Однажды он обменял собственное ухо на фарфоровый чайный сервиз, а совсем старую лошадь на зуб Иоанна Крестителя. От него-то у меня и осталось несколько полезных вещей, которые я предлагаю в обмен, если мне вдруг что-то бывает нужно.

С этими словами старушка расстегнула свой саквояж и достала из него колокольчик, увеличительное стекло, медную мясорубку и живую курочку, которая немедленно закудахтала.

— Простите, сударыня, — вмешался Робин, — но нам очень нужен наш Охотничий Рожок, и мы не хотим его отдавать ни за одну из этих полезных вещей.

— Вот именно, очень полезных! — подхватила старушка. — Вы видите эту курочку? Ее кудахтанье отгоняет злых духов. Я не знаю средства, которое бы делало это лучше. А мясорубка издает мелодичные звуки, стоит только покрутить за ручку. Колокольчиком вы можете созвать своих гостей к столу, даже если они не закончили еще партию в гольф в Новой Зеландии…

— А увеличительное стекло? — заинтересовался Кот.

— О, это весьма занятная вещь! Оно показывает прошлое тех вещей, на которые его наводят.

— Очень интересно! — воскликнул Кот. — Можно мы его испытаем на одном… ммм… предмете? Хотя, конечно, мы все равно не обменяем на него наш Рожок.

— Ну что ж, — ответила старушка, — если вы дадите мне Рожок на пять минут, то я позволю вам пять минут разглядывать через увеличительное стекло все, что вам придет в голову.

Кот и Робин переглянулись. Им очень хотелось испытать волшебное стекло, а одолжить Рожок на пять минут старушке казалось не таким уж рискованным делом.

— Хорошо, мы согласны! — сказал Робин, а Кот помчался в сокровищницу, где на почетном месте лежал Охотничий Рожок. Через две минуты Кот и Робин уже неслись в прискочку по лестнице к спальне Робина, причем Кот сжимал в лапах увеличительное стекло в серебряной оправе. Старушка посмотрела им вслед, хитро улыбнулась и поднесла Рожок ко рту.

Тем временем Робин и Кот уже добежали до орехового бюро, достали из ящика ларец с мертвой рукой, раскрыли его и навели на страшную руку с перстнем тамплиеров волшебное стекло. Стекло внезапно помутнело, словно его наполнили дымом. Робин вглядывался в клубы дыма, которые то растекались в глубине стекла, то собирались в плотные белые облака. Внезапно дым рассеялся, и Робин увидел белый шатер, укрепленный на четырех перекрещенных алебардах. На пороге шатра сидел усталый рыцарь в запыленных доспехах. Он только что расстегнул ремни, которыми крепилась его кираса и с наслаждением снял с головы тяжелый шлем. Робин заметил эмблему на кирасе: два воина, несущиеся вдаль на одной лошади. «Гийом Шартрский», — шепнул Робину на ухо Кот.