Виолетта и Затерянный сад - Поль Мартен Страница 4

– Бу-ублик, вот это да! Ты разговариваешь? По-настоящему?

– Ну да, что за вопрос?! Ты ведь тоже разговариваешь по-настоящему!

Виолетта не сразу нашлась, что ответить. И подумала, что вопрос и правда, наверное, так себе.

– Ну, я хочу сказать… это… невозможно! Это ведь просто моё воображение?! – попыталась исправиться она.

– Нет-нет, Виолетта, я разговариваю с тобой по-настоящему. Тебе же не кажется странным, что ты вот так уселась на мою спину, будто я конь. Так почему бы мне не говорить, будто я человек?

Она пожала плечами:

– Понятия не имею. – И тут же добавила: – Раз так, нам придётся кое о чём договориться. Только не обижайся, ладно?

– Ладно. О чём?

– Ты не мог бы говорить мне «вы»? Понимаешь, если я героиня, очень важно, чтобы все видели, какая я главная. Так что спасибо, мой верный боевой конь, что теперь ты будешь говорить мне «вы»!

– Чего? Говорить тебе «вы»?

– Да! Я давно мечтала попробовать, как это, когда к тебе обращаются на «вы». Но люди детям всегда «тыкают». Ну же, давай! Пожа-алуйста!

Пёс почесал за ухом левой лапой, что у него было признаком серьёзной озадаченности.

– Ладно. Как пожелаете, Виолетта! Но тогда и у меня будет одна просьба. Небольшая.

– Какая небольшая?

– Уж если я стал боевым конем, называйте меня по паспорту – Буцефалом! – И Бублик горделиво вскинул голову – ни дать ни взять настоящий боевой скакун!

Виолетта чуть не прыснула, но… так и застыла с открытым ртом. Как? Откуда он знает? Он что, подсмотрел? Ведь у него и правда есть паспорт, и там стоит кличка «Буцефал». Но в семье его никогда так не называют. Бублик он и есть Бублик. Неужели её пёс и читать умеет? Говорить ещё куда ни шло, но читать?! Это уж слишком! Хотя…

Но о её размышлениях Бублик не узнал – мысли-то читать он точно не умел. В ответ он услышал только:

– По рукам!

И вот теперь Виолетта чувствовала, что ей всё по плечу и она готова к любым приключениям. С таким скакуном – сильным и покорным, да ещё говорящим – тёзкой боевого коня самого Александра Македонского, она сможет пройти через все опасности Затерянного сада! Ведь каждому ясно, что в подобном месте опасностей хватает…

Виолетта оглянулась на дом. За зарослями кустарника даже крыши не видно. Здесь их точно никто не найдёт. НИКТО. Она вспомнила, как боялась, что отец за ней вернётся. Боялась постоянно – с утра до вечера. И вдруг ей стало холодно… Но сейчас, под защитой Сада, она как дома: вне досягаемости и в безопасности. Наездница ткнула Бублика пяткой в бок – тот ускорил шаг.

– Ну-ка, Буб… прости, Буцефал, поднимись на этот склон. Сверху мы сможем увидеть весь Сад!

Перед ними был небольшой холм. Два как будто специально поставленных на вершине высоченных камня делали его похожим на огромного зайца.

Бублик-Буцефал покорно, но без особого энтузиазма поплёлся наверх – видимо, чтобы вполне освоиться с новой ролью, ему нужно время, подумала Виолетта. На вершине холма она спешилась между камнями. Солнце сияло. На небе ни облачка. Впрочем, дул на удивление прохладный ветер. Войдя в тень от камней, Виолетта почувствовала под ногами едва слышное похрустывание. Нагнувшись, она увидела, что трава усеяна ледяными кристалликами. Она снова шагнула на солнечную сторону.

Оба камня были покрыты какими-то наполовину стёршимися линиями. Интересно, что это? Настенная живопись? Виолетта подошла поближе: сплошные палочки да крючочки. Больше похоже на буквы. Она попыталась прочитать, что написано, но в школе такого не проходили, а больше с незнакомыми буквами она нигде не встречалась. И тут ей послышалось, что ветер, скользя по поверхности камней, производит звуки, напоминающие детский лепет. И даже больше: кажется, она различает… слова?

Ну да! Слова! Камни говорили! Виолетта снова встала между ними. Она изо всех сил напрягла слух, и ей удалось кое-что разобрать.

Камень слева нашёптывал длинные сложные предложения, будто плёл какую-то бесконечную историю. Но в них то и дело повторялось одно слово:

Буря

Правый камень, наоборот, бубнил одни и те же бессмысленные слоги.

бан, ка, ли, бан, ка, ли…

Прислушавшись повнимательнее, Виолетта поняла, что тон и интенсивность речи постоянно меняются, образуя какую-то ритмическую структуру. И наконец у неё сложилось слово:

Калибан

КАЛИБАН! Перед глазами возникло зловещее лицо из книжки, найденной в дедушкином доме. Только теперь оно как будто застыло в злобной ухмылке.

Виолетта отпрыгнула от