Ежи Брошкевич - Одно другого интересней Страница 5

Но Ика нисколько не смутилась.

— Простите, пожалуйста, — сказала она упрямо, — но у нас исключительный случай. Сегодня утром потерялся трехлетний мальчик. Взрослые его не нашли, а теперь уже скоро вечер, поздно, холодно и дождь идет.

— Про дождь я лучше тебя знаю, — перебил ее телефон. — Не переношу сырости, а у меня весь кабель залило! Потому я и не работаю!…

— Да ведь этот мальчик… — вставила Ика.

— Я уже слышал, — не дал ей докончить телефон. — Тебе-то чего надо?

— Вы не могли бы дать нам справку? — снова начала Ика.

— Справки по ноль девять, — снова перебил ее телефон.

— Никакого от вас толку! — крикнула Ика. — Как не стыдно так ломаться!

И повесила трубку. Но, прежде чем она успела повернуться и выйти из кабины, автомат позвонил так громко, как будто никогда в жизни не ломался.

Ика, грозно сверкнув глазами, подняла трубку.

— Алло! Что вам нужно? — Спросила она. На этот раз голос был гораздо любезнее.

— Дорогая моя, — начал он, — незачем так нервничать.

— Слушаю вас, — сухо повторила Ика.

— Хотя я, — продолжал голос, становясь все любезнее, — хотя я и не справочное бюро, у справочного бюро номер ноль девять, но…

— Я сама знаю, что такое ноль девять, — перебила его сердито Ика.

— … но тем не менее, — продолжал голос, — попробую навести для вас некоторые справки. Не вешай трубки и жди. Договорились?

— Договорились.

Дверь кабины тихонько скрипнула. Это вошел Горошек. Он уже не стучал себя пальцем по лбу.

— Ты кому звонишь? — спросил он, причем, надо сказать, спросил довольно вежливо.

Ика поглядела на него иронически.

— Навожу справки, — сказала она. — Тсс! — И тут же крепче прижала трубку к уху, потому что трубка заговорила.

Сперва прозвучал уже знакомый голос, испорченного автомата:

— Алло, алло! Говорит аппарат из главного зала, кабина третья. Кто из товарищей знает что-нибудь об обстоятельствах пропажи трехлетнего мальчика? Он пропал сегодня утром. Алло, алло! Говорит аппарат из кабины номер три. Не видел ли кто мальчика на перроне, в залах ожидания, в ресторане?

Потом начали откликаться другие, далекие голоса.

— Алло! Говорит ресторанный телефон. У нас такого не было. Я кончил.

— Алло, алло! Говорит автомат из зала ожидания. В зале ожидания мальчика уже искали. Насколько нам известно, здесь его не было. У меня все.

— Алло! Говорит местный телефон дежурного по вокзалу. Мы сегодня, как обычно, вели наблюдение за платформами. Особенно тщательно наблюдалась третья платформа, на которую прибывает краковский поезд, — как известно, пропавший мальчик приехал именно этим поездом. Можем сообщить, что мальчик с вышеупомянутой платформы не сходил.

— Как же так? — крикнула Ика. — Так где же он тогда?

— Алло! Прошу не перебивать, — ответил голос. — Даю точную справку. Пропавший мальчик не сходил с платформы и не входил на территорию вокзала. Следовательно, надо полагать, что он либо до сих пор находится на платформе, либо уехал с вокзала другим поездом.

— Какой ужас! — прошептала Ика. — Уехал другим поездом!

— Что там случилось? — волновался Горошек. — Ика, что случилось?

Но Ика знаком приказала ему молчать. Голос из службы движения продолжал:

— Внимание! Внимание! Сию минуту получена справка по селектору. Телефонный аппарат дежурного по станции Трушево заметил на станции похожего мальчика в обществе двух взрослых мужчин. Одну минутку!

Трубка на минутку замолчала, а тем временем в дверь кабины забарабанили. Несколько человек, заметив, что Ика говорит по телефону, встали в очередь перед кабиной, и первый из них, толстый пожилой мужчина с сердитым лицом, стучал монетой в стекло.

Но тут же снова прозвучал голос селектора:

— Внимание! Как сообщает станция Трушево, вышеупомянутые лица по-прежнему находятся в буфете на станции. Мальчик сидит на скамейке, мужчины пьют пиво и разговаривают. Внимание! Внимание! Внимание! Телефон железнодорожной милиции сообщает: приметы одного из мужчин весьма напоминают приметы известного мошенника Евстахия Кужевика, описанные в гончем листе, разосланном для сведения милиции. Правда, у него есть усы, которых вчера у Кужевика не было. У меня все. Разговор окончен. Благодарю за внимание.

— Это я благодарю! — завопила Ика. — большое спасибо!

Она вылетела из кабины и потащила Горошка за собой сквозь вокзальную толчею. Горошек понял, что сейчас не время для расспросов.

Ребята выскочили во двор под дождь и ветер. Капитан стоял на своем месте в длинном ряду машин. Едва они добежали до автомобиля, дверь, как обычно, сама собой открылась, загорелись подфарники, осветились приборы.

Рядом в огромном блестящем «Де-люксе» дремал, прислонившись к стеклу, шофер. Увидев, как Капитан с двумя ребятами на переднем сиденье сам собой трогается с места, шофер сначала выпучил глаза, а потом начал протирать их кулаками. Когда он опомнился, машины уже не было видно. Шофер пожал плечами.

— Чего только человеку не приснится! — пробормотал он и, устроившись поудобнее, снова задремал.

Капитан тем временем выехал на вокзальную площадь. Ика наскоро повторяла все, что удалось узнать при помощи телефонной сети. Горошек и Капитан внимательно слушали.

В конце Ика неуверенно проговорила:

— И потом еще они сказали, что один из этих людей, с которыми сейчас мальчик, похож на предметы какого-то там листа… Гоночного листа. Нет, гончего листа. Горошек, что это значит, а? Предметы гончего листа? Что это такое?

— Ну, это… — начал Горошек. — Это значит… — снова запнулся он. — Ну, это такой… — сказал он и замолчал.

Тут рассмеялся сам Капитан. Так рассмеялся, что должен был на минутку притормозить. А потом, когда он снова развил полную скорость и когда за окнами замелькали первые деревья, растущие по обочинам загородного шоссе, он объяснил уже вполне серьезно:

— Не предметы, а приметы. Приметы — это попросту признаки наружности человека: какие у него глаза, волосы, рост и так далее. Их сообщают главным образом тогда, когда нет чьей-нибудь фотографии. А гончий лист — это такое объявление, даже вернее, воззвание к людям, чтобы помогли найти какого-нибудь преступника. Теперь понятно?

— Да.

— А как он назывался, этот тип в гончем листе?

— Евстахий Ку… Ку… Кужевик, — с трудом припомнила Ика.

— Только у того не было усов, а у этого есть.

Наступила тишина. Капитан мчался по темному блестящему асфальту в сторону Трушева. Мимо проносились деревья, дождь хлестал по ветровому стеклу.

Горошек беспокойно завертелся на сиденье.

— Дело серьезнее, чем я думал, — сказал он. Капитан спустя минуту подтвердил:

— Это верно! — И спросил: — Какой у вас план?

— Надо это дело продумать, — сказал Горошек.

И все начали продумывать. Капитан мягко брал повороты, но вылетал из них на максимальном газе. Иногда он слегка вздрагивал от боковых порывов ветра. Увлеченный скоростью, он всеми своими цилиндрами пел какую-то басовитую автомобильную мелодию, песенку, в которой речь шла о больших скоростях, о дальних дорогах, о горных серпентинах и приморских шоссе… Спустя некоторое время Ика подняла голову.

— У меня есть один план, — начала она несмело.

— Отличный план! — хором сказали Горошек и Капитан, когда Ика закончила свой рассказ.

В ЗАЛЕ ОЖИДАНИЯ — он же буфет — на станции Трушево было пусто, тихо и скучно.

В Трушеве останавливались лишь поезда пригородных веток, составленные из старых вагонов и не спеша катившиеся от одной маленькой станции к другой. Шумно в Трушеве бывало только три раза в день: утром, когда уходил поезд на Варшаву, и потом, когда прибывали варшавский дневной и варшавский вечерний поезда. А в остальное время? В остальное время как раз и было пусто, тихо и скучно. Три-четыре человека в буфете никогда не шумели, и буфетчица могла спокойно вязать на спицах теплые носки для своей на редкость многочисленной семьи.

На этот раз ей тоже никто не мешал в этом занятии. Дневной варшавский прибыл уже два часа назад, и пассажиры давно схлынули. В буфете оставались двое мужчин с маленьким мальчиком, ожидавшие пересадки на вечерний поезд в Кусьмидрово. Мальчик уже больше часа спал на скамейке, а взрослые заказали по большой кружке пива и все время о чем-то шептались.

Мальчик — это буфетчица заметила сразу — был очень хорошенький и хорошо одетый. У него были голубые глаза, темные волосы, красное пальтишко и берет, а костюмчик и ботинки серые. Целый час он трудолюбиво строил колодцы из спичек, время от времени спрашивая:

— А когда мамочка придет?

Потом ему надоело и строительство, и вопросы, и он уснул, растянувшись на скамейке. «Чистая куколка», — подумала, умилившись, буфетчица, у которой на голове была целая башня из волос, а в груди доброе сердце.