Павел Шуф - Улыбка лорда Бистузье Страница 5

Кстати, нужно было срочно заняться раненой крышей и сегодня же залатать прореху. Пойдет дождь, зальет сено…

… Время сгорало как бумага. Пора торопиться в школу. И когда мы уже расходились, Сервер предупредил:

— Давайте пока никому не говорить о нашем уговоре везти Блондинку на ВДНХ. Пусть это будет нашей тайной. Государственной…

Можно было подумать, что, прознав о чудесной курице, международные террористы захватят рейсовый автобус, которым наши депутаты последуют на выставку, и потребуют выдать им Блондинку живой или… Нет-нет, в любом случае только живой!

И все-таки мы согласились с Сервером.

Бабушка Ханифа повздыхала, но согласилась, что Блондинкой надо украсить выставку. Молодец бабушка Ханифа, что не поскупилась, что оказалась сознательным представителем прогрессивного человечества.

После уроков починили крышу, застелив дыру связками соломы и обмазав ее глиной. До отъезда на выставку оставался целый день.

Но главное — оставалось еще одно утро! Еще один эксперимент. Правда, на крышу сарайчика бабки Натальи надеяться больше не приходилось. Но зато у нас был телескоп! Ведь если все приготовить заранее и как следует навести глазище телескопа на веранду, можно даже биолога ботаника пригласить успех гарантирован!

К нашему удивлению, Александр Григорьевич сразу согласился прийти утречком к планетарию. Видать, его не на шутку озадачила наша подозрительно упрямая вера е гениальность Блондинки. Мы тщательно нацелили телескоп на то место, где Блондинка совершала свои чудеса, и посменно наблюдали за объектом. Здесь появление Блондинки посчастливилось засечь Замирке.

— Пришла!.. — восторженно взвизгнула она, прилипла к окуляру и повела репортаж. — Села, голубушка!.. Ой, что сейчас будет!..

— Дай-ка, дай-ка, — заволновался Александр Григорьевич и сменил Замирку. Вдруг он нервно сжал руками ствол телескопа и зашептал:

— Так-так… Встает ваша курица… Встала… Ну-ка…. Вижу, одно яйцо есть… Ага, она уходит… Ой, что это? Чьи-то руки!.. Эй, да это же… Ха-ха!

И тут он схватился за живот и густо захохотал. Я прильнул к окуляру и не поверил своим глазам. На рафаэлькином одеяле покоилась решетка величиной с футбольное поле с тридцатью яйцами. Что за мистика? Тут что-то не так.

Я решительно повел бинокль влево, к калитке, и метко поймал залитое счастьем лицо… Васьки Кулакова.

— Вот он! — зло сказал я.

— Кто? — упавшим голосом спросила Замирка.

— Он, он, кто же еще у нас способен на такое.

— Ну и кто же там? — полюбопытствовал Александр Григорьевич.

В это мгновение он, конечно же, ликовал. Наш позорный провал одновременно означал торжество здравого разума и незыблемость науки. Курица второго поколения на глазах становилась мифом. Можно было поверить в два и даже три яйца. Но поверить в тридцать, да еще вместе с решеткой, мы никогда не смогли бы и сами, даже если бы не узнали, что нашими «открытиями» дирижировал Васька Кулаков.

Мы подавленно молчали. Александр Григорьевич вздохнул и не стал подшучивать над нами, понимая, что нам и без того ужасно плохо. Он вновь вздохнул и, воздымая палец, провозгласил:

— Чистота эксперимента, друзья, великая сила!

Уже сходя с лестницы и видя наши понурые лица, учитель добавил:

— А я все-таки вас поздравляю. Отрицательный результат — тоже результат. Опыт завершен, результат налицо… М-да… Советую поспешить, не опоздали бы на урок.

Мы побрели к Рафаэльке. Малыш еще спал. Я осторожно снял с одеяла решетку, чтобы спрятать ее от Рафаэльки. Довольно и нашего разочарования.

У Рафаэльки дрогнули ресницы, он заулыбался во сне — видать, все еще беседовал с Блондинкой. Наконец он разлепил глаза и увидел нас.

— Что? Надо собираться? Уже едем в Ташкент?

— Погоди, Рафаэлька, — остановил я его. — Где вчерашние три яйца?

— В тумбочке, вот.

— Дай их сюда.

Ребята с любопытством смотрели на меня, все еще не понимая, что я задумал.

Я знал, что во дворе Васьки Кулакова кур нет. А коли так, то, если и прежде яйца подбрасывал он, они могли быть только из магазина. А значит…

Я внимательно осмотрел скорлупу. Так и есть! Вот она — буква «Д». Тщательно стертая, она все-таки проглядывала на скорлупе.

Диетические! Из магазина! Васька!.. Ну и циркач! Он провел нас как цыплят. Всех… всех, кроме Александра Григорьевича, кроме биологии и сельского хозяйства.

Но что с ним теперь делать? Что?..

Что сказать Рафаэльке? Что?..

Малышу нет пока дела до чистоты эксперимента и его не утешит отрицательный результат. Он верит в свою волшебную Блондинку, и эту веру нельзя расколоть как яйцо. Может, в наказание заставить Ваську продолжать каждый день подкладывать Блондинке по яйцу, и тогда Рафаэлька еще долго не перестанет быть счастливым? А что? Вынесем решение совета отряда, а если надо — и дружины, вот и придется Ваське выполнять поручение. Идея! Пускай теперь скалит зубы и дальше. Но уже над собой… Пока Рафаэлька не вырастет.

Пока малыш с горечью не поймет и сам, что два яйца в день курица снести, увы, не может. И что в телескоп легче разглядеть Луну, чем друзей и себя…

КРУГЛЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

Если бы Мумин Ахмедович не шутил, а сразу толком все объяснил история, эта хотя бы не началась так ужасно. А может, ее и вовсе не было бы.

Что стоило ему открыть нам — какой новичок появится в классе наутро? А он только сощурился и сказал:

— Завтра вас ждет сюрприз. Надеюсь, не станете обижать новичка?

— Придет новый ученик? — воскликнула Стела, председатель совета отряда. — Вот здорово! Теперь нас будет ровно тридцать. Ровно-ровно!

Стелла больше всего любит круглые цифры.

Представляю ее восторг, если бы директор школы объявил, что к нам спешно перебрасывают не одного, а целых одиннадцать новичков. А лучше сразу семьдесят одного.

Впрочем, тогда пришлось бы ставить парты в три этажа.

Я давно заметил, что Стелла на удивление влюблена во все круглое и ровное. Особенно в свои отчеты на заседаниях совета дружины. По ним выходит, что наши отрядные тимуровцы так хороши, что им нет подобных во всем поселке, а наши двоечники столь совестливы и трудолюбивы, что всегда полны готовности ровно через неделю после очередной крутой проработки стать образцовыми отличниками, минуя мучительную стадию пребывания в хорошистах. Прямо-таки отличные двоечники!.. Я уверен: Стелла втайне считает, что идеальный треугольник должен быть круглым, а идеальный круг — ровной линией…

Но я малость отвлекся.

Мумин Ахмедович в ответ на восторги Стеллы хитровато улыбнулся и подтвердил:

— Верно, новичок тоже ученик. В известном смысле… Думаю, вы подружитесь.

— А как его звать? — пробасил Васька Кулаков.

— Я же сказал — сюрприз. Новичок сам о себе расскажет. У вас завтра первый — литература? Вот и отлично…

Но утро началось с другого сюрприза: не пришла литераторша. Светлана Андреевна обычно являлась за минуту до звонка на урок.

Васька Кулаков, выглянув в коридор, юркнул I обратно с заговорщицким видом и притворил за собой дверь.

— Идет! — шепнул он. — Новичок идет! — и вдруг метнулся к шкафу, где у нас хранится нехитрое хозяйство дежурных — веник, швабра, тряпки. Мы и опомниться не успели, как он водрузил пушистый букет веника на дверной косяк. Теперь стоило новичку толкнуть дверь — и веник непременно рухнул бы на него.

— Сейчас мы его поздравим! — довольно хихикая, Кулак метнулся к своей парте. — Будет знать, как опаздывать на первый урок.

Ничего нельзя было сделать — так неожиданно и быстро успел Васька все устроить. Дверь скрипнула, веник подчинился суровым законам физики… Предчувствуя потеху, хохотнул Васька.

Странный он все-таки человек. Чужое огорчение в него вливается радостью. Это как знак минус перед скобкой. Раскрой скобки с плюсовым в них результатом, а на положительные скобки эти заранее наточи свирепый минус — вот и получишь отрицательный результат. Васька как раз и есть большущий мастер минусы перед любыми скобками ставить. Плохо только, что не всегда в тетради по математике… Вот и сейчас поставил он этот минус перед новичком. Сам придумал, сам поставил. А получается, будто от всего класса.

Веник рухнул на левый ботинок вошедшего. Новичок невозмутимо нагнулся, поднял веник, пытливо разглядел его и одобрительно кивнул:

— Хороший веник. И вполне спелый… Он что же — на двери у вас рос? Замечательно… Кстати, случайно не продается?..

Тут уж грохнули все.

Одного мгновения было достаточно, чтобы разом увидеть: новичок значительно старше любого из нас. Был он невысокого росточка, волнистый чуб набегал на лоб, будто на его штормовой прическе начался прилив. Наверное, каждый из нас в это мгновение подумал об одном: странный, однако, новичок. Пожалуй, этот профессиональный двоечник и второгодник будет учиться с нами в седьмом пятый раз подряд. Никак не меньше. Ветеран двоечного движения…