Павел Шуф - Тайна Лысой горы Страница 5

— Это твою-то, с косичками? — усмехнулся я, пытаясь хоть немного рассеять общее уныние.

— А хотя бы и не мою — хотя бы Серверскую.

— Не получится! — отрезал я. — Будет реакция отторжения — не приживется у Кулака мудрая голова Мамбетова. Отомрет…

Сервер обиженно шмыгнул носом. Ясно — голову пожалел.

— Что же нам делать? — спросила Света. — Ведь опозоримся…

— Д-а-а-а… — мечтательно протянула Стелла. — Вот если бы Кулака перевели от нас куда-нибудь… Тогда и проблем бы не стало — вот было бы здорово!

— Сказки это! — махнула рукой Замира. — Ненаучная фантастика. Куда же его переводить, если на весь поселок один наш шестой класс?

Положение было сложным. Кулака, действительно, некуда было девать: врос в наш класс, как сорняк, сколько ни дергай и ни рой — все равно по весне воспрянет.

— Если бы только Кулак… — снова вздохнула Стелла. — А куда девать Дворянского? Арик считает себя личным заклятым врагом грамматики. Алла Сергеевна

врукопашную бьется с его диктантами и сочинениями — в них орда ошибок и нелепиц. Как быть с Ариком? Куда бы и его подевать?

— Ты еще про произношение Юрки Воронова вспомни, — подсказал я. — Тамара Петровна говорит, что, если Юрку выпустить на набережную Темзы, изумленные лондонцы, с которыми Юрка попытается установить словесный контакт, посчитают себя первыми наблюдателями космических пришельцев.

— Избавляться… Только избавляться! — покачала головой Стелла.

— Погодите! — вспомнила Замира. — Мы еще не говорили о Грызуне — у Мубара по физкультуре двойка… Об Андрее Никитенко — он часто пропускает уроки, потому что вечно горло болит… И о Гуле Мирзаулуковой еще не говорили, а ведь она книжки в библиотеку по полгода не возвращает.

— Дела-а-а-а! — протянула Стелла. — Не видать нам правофланговой ленты, как своих ушей — можно и не стараться.

Я спросил:

— Ну, а если бы пришел к нам волшебник и сказал: «О, досточтимый и мудрый совет отряда! Позволь помочь тебе избавиться от всех, кто тянет тебя назад и

мешает получить почетное звание…» — скажи, тогда стали бы мы соревноваться?

Стелла удивленно глянула на меня:

— Тогда и соревноваться было бы ни к чему — мы бы и без боя победили.

— Но ведь всякое соревнование — это бой! — хотел было возразить я, но не успел — в класс протиснулся Акрам, мой старший брат.

Когда Акрам еще учился в девятом классе, он был у нас в школе вторым вожатым. Получалось у него неплохо. Во всяком случае, так мама говорит. Школу он окончил три года назад и решил бороздить океаны. Акрам плавает матросом на сухогрузе и заочно учится в институте. Вчера приехал в длительный отпуск, и решил заглянуть в родную школу. Акрам пришел в своей любимой тельняшке, в которой он как в аквариуме — тельняшка полосатая, волны по ней бегут синие… Он белозубо улыбнулся:

— Разрешите пришвартоваться?

— Акрам пришел! — все обступили моряка.

— Вот, приплыл в родную гавань! — сказал Акрам. — Как вы тут поживаете? Не штормит?..

Все дружно вздохнули.

— Что такое? — удивился Акрам, завидя, как поскучнели наши лица. И тогда я вкратце рассказал о нашей беде.

Акрам улыбнулся.

— Говорите, балласта много на вашем корабле, за борт его хотите побросать, чтобы вперед вырваться? Занятно…

Он умолк, но только на мгновенье.

— Не по-океански рассуждаете, ребята! — задумчиво выдохнул он. — Я вот сейчас представил себе гонки чайных клиперов и подумал, что худо пришлось бы тем матросам, если бы вас к ним в капитаны определили…

— Какие гонки?.. Расскажи! — затеребили мы Акрама.

— Ну так слушайте, — с готовностью сказал он, довольный, что мы клюнули на наживу. — Было это в давние времена, когда капитаны соревновались, кто быстрее из далекой Индии в Лондон свой корабль с грузом бесценного чая приведет. Победитель получал солидный приз. Не знали матросы и капитаны покоя, глаз не смыкали, дни и ночи ловили парусами охапки ветров… И вот представьте себе теперь такую картину… Идут корабли нос в нос, корма в корму, уже и цель близка, а никто вырваться вперед не может. Что делать?.. И тогда один капитан хлопнул себя по лбу:

— Тысяча чертей! Есть идея!

И вот уже льется из мощной воронки рупора хриплый капитанский приказ:

— Боцман! Самого жирного матроса бросайте за борт!

Понятно вам, как рассуждал капитан? Швырнут они Билла или Джона на обед акулам, судно малость полегчает, вырвется вперед — пусть на дюйм, а вырвется…. Но вот уже и этого мало — не видно успеха, хоть и полетел за борт матрос. Капитан рычит:

— Боцман! И второго за борт!

Так всех матросов за борт и побросали. Словом, солидно облегчили команду, только капитан и боцман на палубе остались. А тут ураганом море задышало. Вот уже и барашки белые по зеленому джайляу волн побрели. А потом уже и не барашки — лошади, слоны, ихтиозавры… Стонет мачта, полощутся паруса, кренится судно.

— Эй, убрать паруса! — нервничает капитан. — Руби мачту!

А приказ выполнить не кому — нет матросов на корабле…

Умолк Акрам. Все подавленно молчали. И только Стелла тронула брата за руку:

— Акрам, а что с тем чайным клипером стало?

Вздохнул Акрам и сердито посмотрел в глаза Стелле:

— Сама не догадываешься?… В щепки корабль разнесло, груз вода поглотила, полморя бы в крепкий чай превратилось, но хорошо, вода холодная — заварки не получилось.

Я кивнул:

— Мрачная картина… И у нас что-то похожее на те гонки получается. Всех за борт приготовились бросить, чтобы вперед вырваться. Что скажешь, Стелла?

— А я не понимаю, зачем нам Акрам про эти чайные гонки рассказал — у нас ведь не корабль, а класс, не матросы…

— Зато ты, — оборвал я, — очень напоминаешь мне того капитана.

— А ты — боцмана, — огрызнулась Стелла.

— Р-разговорчики! — зычно крикнул Акрам. — По местам стоять! Да, друзья, похоже, что ваш корабль дал серьезную течь… Давайте разберемся — неужели ваши матросы такие никудышные, что их только за борт и бросать, чтобы самим остойчивость сохранить и не перевернуться вверх дном?

— А чего в них хорошего? — запальчиво воскликнула Стелла.

Акрам поднял ладонь.

— Не торопитесь, товарищи капитаны. Обмозгуйте все как следует, может, и в них толк сыщете… Ну, а я в учительскую пойду — Тамару Петровну, кураторшу свою бывшую, повидать хочу и поздравить. Ей ведь в этом году полста лет исполнилось. Подарок везу, считай, от самого Нептуна, — и Акрам показал на чемоданчик, который оставил у двери.

— Полста лет? — переспросила Замира. — А что это значит?

Я презрительно скосил на нее глаза: вот ведь — простых вещей не знает.

— Совсем просто… Полста — значит пятьдесят, и ничего более. Привычка такая у моряков.

— Привычка?

— Ну, не привычка, а порядок. Сама посуди — станет капитан в машинное отделение команду отдавать, а колокол так выхрипит, что не разберешь, как сказал

капитан — «пятьдесят» или «шестьдесят». Сливается… Вот и решили на флоте говорить «полста», а не пятьдесят.

— А что в чемоданчике? — поинтересовалась Стелла. Акрам открыл чемоданчик и мы увидели огромный панцирь краба.

— Глядите, какой красавец! Его и на стену можно прикрепить.

Акрам ушел, а мы стали думать, можно ли помиловать наших двоечников и прогульщиков и не бросать их за борт.

— Начнем с Кулака, — сказал я. — Кто готов сказать слово в его защиту?

— Здоровый он очень, — неуверенно протянула Замира. — Когда металлолом собирали, он у нас тягачом был — мы всем классом, как разведчики, рыскали по поселку и железо искали, а он его сразу же в школу уволакивал. Кулак, когда домой идем после школы, у шести девчонок портфели отбирает и несет.

— Воспитанный какой! — хмыкнул я. — Просто у него хобби — тяжести носить. Он бицепсы отращивает.

— Пусть себе отращивает, зато и классу польза!

— Ага! — подняла палец Стелла. — Кулака за борт пока бросать не будем. А как с остальными?..

— Поехали дальше! — сказал я. — Кто у нас следующий — Грызун что ли?..

— Он самый, — кивнула Стелла. — С физкультурой у Мубара неприятности — на турнике кулем висит, а от сектора прыжков в высоту у него и вовсе аллергия. Наш Грызун лишь один вид спорта признает — двоеборье с самсой и компотом. Для него буфет — лучший в мире спортзал.

— Шутки в сторону, — сказал я. — Есть идея… Мубар хорошо разбирается в математике — так? А что, если мы его и Ваську Кулакова в тандем соберем. Пусть он Ваську по математике подтягивает, а Кулак тем временем из Грызуна лишний жир вытопит. Кулак у нас настоящий олимпиец — гора мускулов. Специалист узкого профиля… Пусть на одном велосипеде едут и каждый на свою педаль нажимает.

А что, действительно идея! — загорелась Стелла. — Они ведь каждый в своем деле авторитет, и друг друга уважать станут.