Павел Марушкин - Девочка из страны кошмаров Страница 51

— Из замка убежать невозможно, — сухо отозвалась Лиодора.

В справедливости этого утверждения Кларисса убедилась спустя неделю, как только встала с постели. Ходить все еще было трудно; от слабости ее пошатывало — но начальство Школы такие мелочи совершенно не волновали. Толстая краснолицая женщина бесцеремонно подняла ее с постели и, ни слова не говоря, повела куда-то. Они спустились по узкой и темной лестнице. Каменные ступени под ногами стерлись от времени. Снизу наплывали клубы горячего пара; кирпичная стена сочилась влагой — на ней оседал конденсат. В подвале, среди кипящих котлов с грязным бельем, за девочку взялись две тетки — словно родные сестры первой, такие же багроволикие и бесформенные, будто мешки с картошкой, под своими серыми платьями. Клариссу раздели донага и усадили на холодный дощатый табурет; одна из женщин деловито обшарила карманы ее платьица — и небрежно швырнула его в распахнутую пасть бойлерной печи. Другая взяла ножницы и принялась за дело с азартом овечьего стригаля. Лязг стоял оглушительный. Пряди светлых волос, падая на пол, неприятно щекотали спину и плечи; их было на удивление много… «Неужели она решила остричь меня наголо?» — вяло удивилась Кларисса. Она даже подняла руку, чтобы определить это на ощупь, но краснолицая вдруг рявкнула на нее, да так злобно, что девочка сочла за лучшее не шевелиться до самого конца экзекуции. После стрижки ее заставили влезть в ванну, полную обжигающе-горячей воды, сыпанули на макушку и плечи горсть какого-то порошка и долго, с остервенением терли грубой мочалкой — так, что кожа сделалась ярко-красной. Окатив девочку напоследок из шайки, мучительница удалилась в полумрак — и тут же появилась снова, неся стопку одежды и ветхое до прозрачности полотенце. Все это без единого слова было вручено Клариссе. Сшитое из грубой ткани платье показалось ей слишком широким; но впоследствии она поняла, что это единый фасон для всех воспитанниц Школы.

Школой ее обитатели величали угрюмый, обветшалый замок, расположенный в нескольких часах езды от Уфотаффо, среди унылых вересковых холмов. Населяло ее около полусотни детей в возрасте от шести до четырнадцати лет, немногочисленная обслуга — и несколько Властителей. Старшие ученики, эпигоны, совсем недавно убыли куда-то, все разом. Где и как они теперь жили — о том среди воспитанников ходили самые разнообразные слухи; действительность же была покрыта тайной. В Школе вообще было много тайн и запретов: куда больше, чем необходимо, по мнению Клариссы. Остальные считали подобное положение вещей само собой разумеющимся. «Так надо», — важно говорил Ирхалий, из-за дефекта речи у него получалось «тяк нядя».

Редкозубый Ирхалий, Кларисса и еще одна девочка, Адель, составляли тройку — но к дружбе это не имело ни малейшего отношения; помимо прочего, состав троек менялся ежемесячно. Пойти куда-либо в одиночестве или даже вдвоем было нельзя — наказание не заставляло себя ждать: по этой части Властители были куда как изобретательны. Ознакомившись с положением дел, Кларисса приуныла — в свете здешних порядков предстоящее бегство выглядело весьма непростым делом. Она не сомневалась, что рано или поздно окажется на свободе; вопрос лишь в том, когда это произойдет… Девочка почти не испытывала эмоций, лишь изредка ощущая слабую тень беспокойства или раздражения, — но даже эти отзвуки чувств казались ненастоящими. Она словно раздвоилась, причем большая часть теперешней личности принадлежала новой Клариссе — той самой, что впервые заговорила с ней на парковой скамейке. К прежней себе девочка относилась снисходительно-небрежно, словно к старой кукле; лишь изредка смутное чувство потери тревожило ее душу. Впрочем, следует признать: Кларисса-новая куда лучше справлялась с жизненными коллизиями — а кроме того, у нее, может быть, впервые в жизни, появилась ясная и четкая цель. На второй день знакомства она осторожно попыталась прощупать почву в разговоре с Аделью.

— Ты что! Отсюда никто никогда еще не сбегал! — убежденно заверила ее лядащая золотушная девочка, округляя глаза. — Но если бы кто-то попытался… Я даже не знаю, какое наказание придумали бы Властители; наверняка что-нибудь воистину ужасное!

— Подъемный мост опускают только для самодвижущихся карет! — прошепелявил Ирхалий. — До города здесь знаешь как далеко?!

— Даже если ты выберешься за ворота Школы — куда идти дальше, новенькая? — Адель испуганно оглянулась и снизила голос до шепота. — Кругом пустоши, тебя сразу заметят. Да и потом — надо же что-нибудь есть, где-то спать…

«Еду и ночлег не столь сложно найти, по крайней мере в городе», — мысленно ответила Кларисса; вслух же сказала только:

— Я просто спросила…

«Новенькая» — именно так называли Клариссу обитатели замка; право на собственное имя она потеряла, а другое Властители не спешили ей дать. «Новенькая так новенькая… В конце концов, какая мне разница?» — решила девочка.

Спустя несколько дней ее вызвала к себе директриса Школы, Лиодора. Идти, конечно, пришлось всей тройкой. Где располагается директорский кабинет, знали все без исключения: двустворчатая, обшитая железом дверь с торчащими головками заклепок навевала тяжелые мысли. Адель и Ирхалий остались по ту сторону, а Кларисса впервые переступила порог кабинета. Внутри была своеобычная для Школы, строго казенная обстановка: шкафы, заполненные пыльными бумагами, письменный стол и массивные кресла с высокими спинками. Сквозь зарешеченное окно сочился бледный свет. Директриса внимательно изучала некие документы. Молчание затягивалось. Наконец Лиодора прервала свое занятие и навела на девочку лорнет. Кларисса выдержала тяжелый, тусклый взгляд Властительницы. Неожиданно лицо той дрогнуло, скривившись, точно Лиодора глотнула уксуса, — судя по всему, это должно было означать улыбку.

— Садись, — предложила она. Кларисса устроилась на жестком неудобном сиденье, чинно сложив руки поверх фартука.

— Ты, похоже, всех здесь считаешь своими врагами, — без обиняков начала директриса. — Это неудивительно, однако весьма глупо с твоей стороны, Кларисса Квантикки; ведь ты — одна из нас.

— Меня привезли сюда насильно, — откликнулась девочка. — И никто не…

— Чушь! — брезгливо поморщилась Лиодора. — Твое мнение не имеет никакого значения, запомни это. Ты здесь в силу своего таланта, юная барышня; ты здесь потому, что этого требуют интересы государства — и не тебе оспаривать их! А теперь слушай меня внимательно и не смей перебивать. Очень многое в этом мире скоро изменится. Перед несущими Власть раскроются воистину невиданные возможности — а ведь даже сейчас мы умеем такое, что простые люди не способны себе вообразить. Да, Школа сурова. Мы требуем от всех воспитанников безоговорочного выполнения правил. Да, цена за любую совершенную ошибку в этих стенах высока — поэтому будущие Властители привыкают тщательно оценивать любое свое действие. Да, экзамен жесток — но жизнь порой беспощадна, и мы должны принимать ее удары, не дрогнув. Нас слишком мало, юная Квантикки; поэтому мы отказываем обладателям таланта в свободе выбора.

Кларисса дерзко подняла взгляд:

— Я прекрасно обходилась без вас!

— Этот смутьян Шарлемань задурил тебе голову! К сожалению, наши эмиссары оказались недостаточно расторопными, и семена вольнодумия успели прорасти… Это не так уж страшно; мы найдем на тебя управу, не сомневайся.

Пальцы Лиодоры — тонкие и бледные, словно вылепленные из воска, забарабанили по столу.

— Чему он успел научить тебя?! — вдруг резко спросила она.

Девочка вздрогнула и открыла было рот, чтобы ответить, — но снова вмешалась та, новая Кларисса. «Ты вовсе не обязана ей ничего говорить!»

— Мы немного занимались кулгушти…

— Ты же знаешь, я не о том спрашиваю! — нетерпеливо перебила Лиодора. — Выучил ли он тебя манипулировать Властью?! Впрочем, будет лучше, если я выясню это сама…

Директриса засунула руку под стол и чем-то щелкнула там. Обтянутые войлоком железки, с лязгом выскользнув сзади, плотно сжали грудь и талию девочки, намертво приковав ее к креслу. Кларисса испуганно вскрикнула; в тот же миг бумаги на столе зашевелились, посыпались на пол — и из столешницы выдвинулись два высоких стеклянных цилиндра в решетчатой оплетке. Полыхнуло синим.

Девочка приготовилась отразить нападение; отвести от себя невидимый удушливый вал, обратить его вспять — однако Власть Лиодоры оказалась совсем иной. Сотни ледяных ручейков просочились сквозь защиту Клариссы, сливаясь в единое целое где-то внутри, заполоняя, затопляя тело… Паника охватила все ее существо; девочка словно оказалась в узком темном колодце — а вода все прибывала и прибывала… Она не знала, что противопоставить этой силе, как с ней бороться — но в следующий миг это стало неважным, ибо холодные потоки сомкнулись над ее головой. Что-то с силой рвануло девочку вниз, в глубину, и там началось самое страшное. Лицо Лиодоры надвинулось, расплылось безобразной кляксой, утратив всякое сходство с человеческим обликом… Страшная, заросшая водорослями обитательница глубин висела в толще вод, таращась сквозь нее пустыми глазами и чуть заметно шевеля какими-то перепонками. Директриса не двигалась с места — но в то же время что-то делала с ней, что-то чудовищное и противоестественное… Казалось, это продолжается целую вечность. Наконец воды схлынули, оставив после себя озноб и странную тяжесть во всем теле. Когда Кларисса пришла в себя, железные обручи больше не удерживали ее в кресле, и письменный стол директрисы выглядел как обычно — лишь рассыпанные по полу бумаги напоминали о случившемся. Лиодора криво улыбалась, глядя на воспитанницу с неким странным удовлетворением.