Улика на память - Юрий Вячеславович Ситников Страница 6

— Как хотите, — пожала плечами Люська. — Потом не говорите, что я вас не предупреждала. Стойте! Димка, та тетка слишком пристально на тебя смотрит. Глеб, я не преувеличиваю. И физиономия толстяка мне не нравится.

— Подозрительно как-то сегодня на набережной, — усмехнулся я. — Не пойти ли нам сразу в полицию.

Люська обиделась.

На протяжении недели мы вели наблюдение за Димоном. Утром шли за ним в школу, после уроков провожали домой. Вместе не тусили, Димон специально бесцельно шатался по району: то в книжный заскочит, то в пиццерию, в супермаркет, в обувную мастерскую, в интренет-кафе. Мужчину в сером свитере я больше не видел.

— Я была права, — сказала сегодня Люська на первой перемене. — Его заменили.

— Кем? Никто за Димоном не следил.

— Кроме нас, — хохотнула Алиса.

— Меня ходьба по району напрягает, — признался Димон. — Предлагаю забить на мужика.

— Ты что, Димка?

— Ну следил он за мной, а теперь перестал. Все отлично.

— А вдруг, Дим?

— Увижу еще раз, сам к нему подойду, спрошу в лоб, чего надо.

— Пару дней мы все-таки за тобой походим, — я хлопнул Димона по плечу. — На всякий пожарный.

…После шестого урока меня позвала в учительскую наша классуха — Нина Владимировна.

— Глеб, есть разговор.

— А отложить его нельзя? Нина Владимировна, мне бежать надо.

— Успеешь.

— Подождите, я тогда Алисе позвоню, предупрежу, что задержусь.

— Алиса уже в учительской, — улыбнулась Нина Владимировна.

— Вот как?! Хм… — я был удивлен.

В учительской кроме Алисы была наша завучиха Клара Степановна по кличке Штангенциркуль. Злющая баба, старая дева, срывающая свое зло на нас и учителях. Сейчас Штангенциркуль сидела за столом, склонившись над журналом. Алиса, сжавшись, сидела в кресле.

Когда мы с Ниной Владимировной зашли в учительскую, завучиха, не поднимая головы, сказала:

— Нина Владимировна, я не вижу на своем столе вашу объяснительную. Вчера вы опоздали на урок на десять минут.

Нина Владимировна подошла к столу, выдвинула верхний ящик, достала лист бумаги, молча протянула завучихе. Та, хмыкнув, начала читать.

— Детский сад, честное слово.

— Младший сын жаловался с утра на плохое самочувствие. Поднялась небольшая температура, пришлось вызывать врача.

— Насколько мне известно, у вас есть муж, и мама ваша вроде вместе с вами живет.

— Муж уходит на работу в семь часов, мама сейчас в санатории.

— Как складно у вас получается, — улыбалась завучиха. — С кем вы оставили ребенка?

— Договорилась с соседкой.

— К чему такие жертвы? Могли бы остаться дома, в школе есть кем вас заменить.

— Что она хочет от Нины? — шепотом спросила у меня Алиса.

— От Нины ничего. Она хочет подпитаться энергией, чтобы лучше себя чувствовать. Энергетическая вампирша.

— Вашу объяснительную я отдам директору, — сказала Штангенциркуль.

— Как вам угодно.

Спокойствие Нины Владимировны начало выбешивать завучиху. Она-то добивалась совсем другой реакции, хотела принизить, оскорбить, заставить почувствовать себя раздавленной, но Нина Владимировна на провокации не поддавалась. Завучиха вышла из себя.

— Сколько раз я говорила, если с вашими детьми постоянно что-то случается, стоит подумать о смене профессии. У одного болит голова, у второго живот, третий простыл, в результате страдает школа. Вы опаздываете, договариваетесь за моей спиной с учителями о замене, часто сидите на больничном. Нужен нам такой учитель? Сомневаюсь.

— Клара Степановна…

— Что Клара Степановна? Зачем мне эти ваши филькины грамоты, — завучиха швырнула объяснительную на пол. — Написать можно что угодно — бумага стерпит. Успеваемость по вашему предмету среди старшеклассников упала, что касается вашего класса, — Штангенциркуль метнула злобный взгляд на меня, — одни сплошные жалобы. А тут живот, простуда, муж, семья… Мне нет дела до ваших семейных проблем, для меня первостепенное значение имеет учебный процесс.

— Еще бы, — хмыкнул я.

Штангенциркуль резко повернулась в мою сторону.

— Что ты сказал, Озеров?

— Ничего. Просто считаю, вы придираетесь к Нине Владимировне.

— Глеб, подождите меня с Алисой в коридоре.

Мы пошли к выходу.

— Озеров, ты слишком много себе позволяешь. Имей в виду, выпускной класс на носу, от нас тебе потребуется характеристика, а что в ней будет написано, напрямую зависит от тебя. Запомни это.

В коридоре я саданул кулаком по стене.

— Стерва!

— Глеб, успокойся.

— Гнобит Нину уже не первый год. А со своими характеристиками вообще задолбала. Кому они нужны? Блин, неужели она реально считает, что выданная мне характеристика как-то повлияет на поступление в институт? Бред! Да я ее характеристику сожгу в первый же день.

— Глеб, не горячись.

— Бесит она. За Нину обидно. И за других, которых Штангенциркуль ежедневно с грязью смешивает.

Из учительской вышла Нина Владимировна. Лицо красное, взгляд взволнованный.

— Что она вам сказала?

— Не важно. Ребят, нужна помощь.

— Обязательно поможем, — кивнула Алиса.

— Через месяц у нас в школе праздник, каждый класс готовит номера… — Нина Владимировна открыла толстую тетрадь, перелистнула несколько страниц. — Глеб, ты играешь на гитаре.

— Только потому, что вы заставили, — улыбнулся я.

— Алиса, у тебя отрывок из «Евгения Онегина». Ребят, первоклашки из «А» класса ставят спектакль по сказке «Три поросенка».

— Прикольно.

— Глеб, — Нина Владимировна положила мне руку на плечо, — нам нужен волк.

— И?

— Выручай.

— Почему именно я? Нина Владимировна, и гитара, и волк, по-моему, перебор. Пусть Витька Комаров волком переоденется.

— Виктор и другие ребята уже заняты в сценках.

— Что, вообще никак?

— Никак, — развела руками Нина Владимировна.

— Глеб, соглашайся, — подтолкнула меня Алиса.

— Выбора у меня нет. Ладно, волк так волк.

— Это еще не все. С первоклашками надо провести несколько репетиций, Алис, я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно.

— Подождите, а разве этим занимается не Маргарита?