Вячеслав Имшенецкий - Подмена Страница 7

Тетя Нина, Любка и Таня сидели уже на крылечке дома. Как только Петька подошел к ним, из-под крыльца вылезла собака — серая, похожая на старого волка. Она сразу направилась к Петьке, неторопливо обнюхала вещмешок и слегка вильнула толстым хвостом.

— Линда, Линда, — позвала Любка, но та на нее не взглянула и прижалась теплым боком к Петькиным ногам.

Геологи приступили к разгрузке баржи. Колесников спустился в трюм и подавал оттуда ящики с красной полосой на боку. Люди подходили по одному. Осторожно принимали ящик двумя руками, и, крепко прижав к животу опасный груз, сходили на берег, и исчезали в густом ельнике, в распадке.

— Склад у них там, под скалой, и проволока колючая, и надпись: «Стой! Опасная зона», — сказала Любка.

— А сторож у них есть? — спросила Таня.

— Есть, есть, хнешно есть, — раздалось в сенях.

Таня оглянулась. На нее с улыбкой смотрела Додоевна. Теперь она была в сапогах-ичигах, в новой телогрейке. На поясе узкий нож, за голенищем длинная курительная трубка.

— Кушать, почему не заходите. Шибко вкусно нонче, сам Васька Жухов варил.

— Федора Ивановича ждем, — ответила тетя Нина.

— Чего ждать? Сам придет — мужик, как волк, сам должен нюхать, где вкусно пахнет. — Старуха прислонилась к косяку двери. — Это вон Васька Жухов неделю назад приехал и спрашивает: «Это, вкусного у тебя, Додоевна, нет чего-нибудь?» У меня, говорю, нету, а в тайге вкусного много есть. Сохатых, говорю, много. Разрешение, говорю, Сидоров дал, сам начальник экспедиции, а вы зверя убить не можете. Васька на меня шибко обиделся. А сам этот Васька хитрый, ой хитрый. Он, это, как неважный шаман: говорит, говорит, мушхару в глаза пускает, краски всякие в разговоре употребляет, а сам шибко хитрый, но порядочный человек. Уговорил меня на охоту сходить, а сам вместо меня склад караулил. Сохатку я подстрелила, а он уже тут сразу оказался. Сохатка был немного старый, но жирный, сейчас сами посмотрите. Пойдемте кушать.

Стол стоял посередине кухни. На нем лежали пучки свежей черемши и тарелки с мясом. Посередине, на берестяном блюде, рыба и горка картошки в мундирах. Не успели сесть, как появился Васька Жухов с Федором Ивановичем. Капитан обнял Додоевну, увел ее и тетю Нину в комнату, и там они стали шептаться. Васька Жухов подошел к Петьке:

— Ну, чего же ты стоишь? Садись, ешь. — Он снял у Петьки с плеча вещмешок. — С собой вещи не таскай, не бойся, воров у нас нету. — Он открыл дверь в сени и бросил вещмешок на кучу шуб возле бачка с водой. — Садись вот сюда, ешь, не стесняйся и за сестренкой своей ухаживай. — Он взял Таню за руку и посадил рядом с Петькой. Осмотрел стол: — Додоевна, куда ты спрятала вкуснятинку?

— В печке стоит.

Васька открыл дверцу печки и, обжигая руки, выхватил оттуда тарелку с куском сохатины.

Он потрепал по голове Любку и вышел в сени. Загремел там кружкой и как-будто чем-то зашуршал. Потом, наверное, выпил воду, потому что крякнул и поставил кружку на бак. Проходя под окном в кухне, сказал собаке: «Глупая ты, Линда, хоть и бывшая овчарка». Линда проворчала ему вслед.

Через час «Таежница», освобожденная от опасного груза, всплыла. Стала теперь высокой и походила на стремительный корабль старинных мореходов. Команда ее прощалась с Петькой и Таней. Уже в который раз они уговаривали их остаться на барже младшими матросами. Таня и Петька, смущаясь, отказывались. Они видели, что команда сама едва-едва сводит концы с концами.

Уходящая баржа превратилась в серую точку. Донесся удар колокола. Бывшие младшие матросы замахали уходящей «Таежнице». Она ответила перезвоном. Его подхватили угрюмые скалы и превратили в гулкое эхо.

Додоевна взяла под руки Таню и Петьку:

— В избу пойдем, там ждут вас, документы напишут, работать примут.

В домике было уже прибрано. На скамейках сидели геологи. За столом — седой мужчина в очках. Перед ним два чистых листочка бумаги. Он сразу встал, поправил очки:

— Все свободны, идите на склад, загружайтесь, а я сейчас приду.

Геологи, тепло улыбаясь вошедшим, поднялись из-за стола и повалили на улицу. Человек в очках серьезно посмотрел на ребят:

— Я начальник кадров по совместительству и я же секретарь партийной организации. Звать меня Иван Иванович Букырин, ваше желание работать в экспедиции я поддерживаю. Сейчас садитесь и пишите заявление на работу.

Петька с Таней сели к столу. Иван Иванович вынул из полевой сумки два карандаша. Красный дал Тане, синий — Петьке и стал диктовать, медленно и понятно.

— Прошу принять меня в геологическую партию рабочим…

Петька поднял голову:

— Иван Иванович, нельзя Тане рабочим, у нее сердце.

— Знаю, знаю, — по-отцовски сказал парторг. — Ты же, Петька, тоже еще не работник. Но других должностей лет. Будете у нас на стойбище поварами, наш повар еще по снегу уехал. Поссорился с Гарновским и уехал. Подыщем настоящего повара, и вас тогда можно будет к делу пристроить. — Он прошелся из угла в угол. — В общем, сначала вам окрепнуть надо. Пишите дальше. О работе, проводимой в экспедиции, обязуюсь никому не рассказывать.

Написанные заявления Иван Иванович положил к себе в полевую сумку.

— Сегодня, ребята, вам придется одним здесь ночевать. Додоевна будет склад караулить, а мы сейчас загрузимся и уйдем на базу, или, как мы ее прозвали, на стойбище. Сегодня с нами нельзя. Груз, сами понимаете, какой, чуть что, лошадь оступится или камень по ящику ударит, все на воздух взлетим.

— А с Додоевной можно подежурить, а то ей скучно будет?

— Нельзя вам. У нее инструкция: в каких условиях как поступать, кого пропускать, кого задерживать, а когда и самой убегать. И скучно ей не будет, потому что она караулит вдвоем с Линдой.

Иван Иванович посмотрел на часы, попрощался и вышел.

А вскоре Таня с Петькой с крыльца увидели вереницу лошадей. Она растянулась вдоль хребта на большое расстояние.

— Наверно, специально сделали так, — сказал Петька, — если одна подорвется, чтоб другие не очень пострадали.

Лошади осторожно опускали ноги в мох, словно копытами ощупывали камни. Большие брезентовые сумки висели у них на боках. Шагая по узкой тропинке, животные поворачивали голову в сторону скалы, косили глазом, чтоб не шаркнуть сумку о дерево или о камни. Караван медленно втягивался в таежный массив. Последний раз между кустов мелькнула красная вязаная шапочка Васьки Жухова, и отряд окончательно исчез.

Радиограмма из Токио:

Резидента «Аквы» в лицо никто не знает. Есть только фотография отца. Копию выслал через Нулевого. Пароль резиденту передал его отец, убитый еще в 1933 году при попытке поднять восстание в Братском районе. Пароль для «Аквы» знает только Нохура — начальник японского разведотдела по Дальнему Востоку. Остается единственная возможность — при аресте резидента «Аквы» вытянуть из него пароль. Группа «Аква» автономного действия. Связи с заграницей не имеет. Данные по экспедиции резидент передаст лично по завершению своего задания.

— Петька, я пить захотела.

Зашли в сени. Таня загремела кружкой и открыла алюминиевый краник. Петька решил не тратить по-пустому время, а почитать документы Самоволина.

Он наклонился над вещмешком… Узел был развязан, Петька стал вспоминать, завязывал он мешок или нет. И вспомнить не мог. Потому что, когда баржа подходила к пристани, он очень волновался.

Когда Таня со стуком поставила кружку на бак, они закрыли сенную дверь на толстый проволочный крючок и прошли в избу. Сразу же с печки спрыгнул белый котенок, пушистый и невесомый, словно снежок. Он потерся о Танины ноги и неумело замурлыкал. Таня взяла котенка на руки и легла на широкую скамейку у перегородки.

— А где он до этого был? — спросила Таня.

Петька не ответил, внимательно осматривая папку с документами. Он что-то заподозрил.

— Таня ты папку не развязывала?

— Ты же сам запретил мне ее даже в руки брать. На барже я тесемки завязала двумя узлами, ты помнишь?

— Помню. Вместе завязывали.

— А сейчас они развязаны.

Таня вскочила со скамейки. Котенок свалился на пол, от страха юркнул под кровать. Петька с Таней проверили содержимое папки. Документы не тронуты, только лист со схемой реки, составленной Самоволиным, немного топорщился. Стало ясно: кто-то интересовался документами. Но кто? Может, геологи, когда вышли в сени. Но они выходили все вместе.

Таня в тревоге посмотрела в окно:

— Может, Додоевна? Знаешь, ради любопытства, посмотреть, что, мол, там такое четырехугольником из мешка выпирает.

— Додоевна — охотница и в чужие вещи не полезет никогда.

Петька понял: шарился в вещевом мешке Васька Жухов. Усадив их за стол, он вышел в сени, пил воду и чем-то там шуршал. И собака Линда на него заворчала. И потом Васька ей говорил…