Григорий Бабаков - Тигр наступает Страница 7

Дед рассказал обо всем Сергею, и Сергей взялся истребить выводок.

Уже неделю Сергей и Виктор колесят на велосипедах по лесным дорогам, изучая направление волчьих следов. Неделю ночуют у костров и слушают на зорях волчий вой. И вот работа подходит к концу. Сегодня круг замкнулся.

Ветерок утих. Заря позолотила верхушки берез и осин. В ее отблесках наполненные дождем колеи лесной дороги протянулись вдаль розовыми рельсами. Взгляд Виктора скользнул по этим рельсам и уперся в темную точку. Вот когда он пожалел, что не захватил ружье. Волк! Было что-то величественное и в то же время угрюмое в неторопливом нарыске зверя. Держался он средины дороги и приближался, чуть пригнув голову. Шерсть на высоком загривке поблескивала капельками влаги.

Виктор замер за деревом. Он обязан заметить место, где волк свернет в лес. «Вот Сергей обрадуется, когда я преподнесу точные координаты!»

Зверь, пробегая вдоль опушки, вдруг сделал громадный прыжок, упал и схватился зубами за бок. В тот же миг докатился звук выстрела. Из густых зарослей можжевельника поднялось синеватое облачко порохового дыма.

— Сергей! — Виктор бросился навстречу другу. Счастливый случай. Сергей, несколько раз услышав волчицу, отметил направление воя и преспокойно возвращался к ночлегу, собираясь задать настоящую головомойку нерадивому поэту-соне. У Лосиного ключа он задержался, чтобы напиться, и столкнулся с волком.

Теперь матерый лежал у его ног на влажной траве.

— А говорили: не сможем! — ликовал Виктор. — Красота!..

— Давай план, «красота»! — проговорил Сергей, довольный. — Дело теперь за выводком. Всю семейку ликвидируем.

Он внимательно проследил направление стрелки на плане Виктора, достал свой чертеж и проставил на нем еще одно направление.

— Гляди, что получается. Видишь? Это и есть метод засечек.

На плане — контуры лесных кварталов. Часть их обведена красным карандашом. Это места подозрительные, как называл их Сергей. Много раз подряд они одновременно из разных точек слушали волчий вой и отмечали его направление стрелками. Все туже стягивалась петля вокруг волчьего логова. И вот, наконец, захлестнулась. Выводок, несомненно, в Камышном болоте. Четыре стрелки встретились и пересеклись здесь.

— Теперь их песенка спета, — сказал Сергей. — Готовь стихи: истреблен последний волчий выводок в нашем районе.

— А ты уверен, что последний? — спросил Виктор.

Волчата! Волчата!

Васька Дремов — племянник Ивана Лукича — оказался деятельным и предприимчивым парнем. На второй же день после приезда он вместе со своим молчаливым приятелем решил сделать вылазку на Камышное болото. Цель? Самая обыкновенная: наловить утят и, как сказал Васька, сварганить королевское блюдо — утиное рагу божественного вкуса и неповторимого запаха.

Иван Лукич, выслушав этот романтический замысел, сделал ряд практических указаний, проинструктировал и вручил племяннику «соответствующую» сеть.

До Камышного болота приятели добрались без особых происшествий. Поплутав по зарослям ивняка, выбрали небольшое озерко, заросшее осокой, растянули на кольях сеть и перед гоном решили чуток отдохнуть.

Замшелые кочки, усыпанные зелеными шариками несозревшей клюквы, были мягки, словно пуховые перины. Василий выбрал самую широкую, улегся и закурил.

— Так вот, — начал философствовать он, — мы находимся в таежной глуши. Когда-то при царе в этот забытый богом городок ссылали опасных людей. Одним словом, каторга. Конечно, о культуре и высоком искусстве речи быть не может. Суди по дядюшке… Глуповат, простоват… Наша задача — только отдохнуть на лоне девственной природы. И нет смысла стараться заронять в замшелые души здешних аборигенов зерна цивилизации.

— Трепись! — ухмыльнулся Аполлон, лежа на животе и подперев свою круглую белобрысую голову руками. Локтями он ощущал, как сквозь мох просачивается холодная вода. По рукавам клетчатой ковбойки расползались коричневые влажные пятна.

— Конечно, — продолжал свою мысль Василий, не обращая внимания на ироническую ухмылку Аполлона, — я не берусь утверждать, что цивилизация сюда совсем не проникает. Ты видел, как разрастается завод? А что это значит? Это значит, что всем окрестным лесам — прямая дорога на пилораму. Слыхал, дядюшка говорил, Васькин бор рубить начинают? А ведь бор какой! Вот тебе, юноша, и результаты цивилизации: бор вырубят, пруд загадят, да он и сейчас уже порядком загажен. Короче говоря, «плакала Саша, как лес вырубали»! — Васька скорчил траурную мину и сплюнул сквозь зубы. — А нам и наплевать, юноша! Мы туристы — нам все интересно! Давай-ка за дело! — Васька рывком вскочил с кочки.

— Тоже мне, дело, — пробурчал Аполлон и, закатав повыше штаны, следом за Васькой полез в болото. Васька уверенно пробирался вперед. Холодная вода обжигала ноги, а солнце нещадно пекло затылок. В небольшой заводи по ярко-зеленой ряске, сплошь покрывавшей зеркало воды, разбегались темные дорожки — здесь только что кормился утиный выводок.

Васька прикинул, где сейчас этот выводок прячется, и приказал Аполлону:

— Шуруй тем краем! — Да поживей, не бойся штаны замочить. Смелей, смелей, юноша!

А по другую сторону болота Сергей, Наташа, Виктор и несколько крепких ребят разыскивали волчье логово. Несмотря на казалось бы точный план и безукоризненные наблюдения, проведенные методом засечек, дело двигалось туго. Солнце приближалось к полудню, а на логово и намека не было. Отчаявшись, решили прочесать все болото. Распределив участки, стали ходить по камышам, кустарникам и рощицам параллельными маршрутами, держась метрах в ста друг от друга.

Виктор шел вместе с Наташей. Она обеими руками придерживала киноаппарат.

На вершине тонкой осины беспокойно затрещала сорока. Виктор свернул в сторону, чтоб выяснить причину ее тревоги, заметил куртинку — небольшую группу елочек, что возвышались над руслом ручья, и кинулся туда.

Над зеленым морем камыша появилась черная шевелюра Сергея:

— Витька! Маршрут нарушаешь!

Но Виктор был уже у цели. Подозрительный шорох, что послышался в зарослях маленьких елочек, заставил его насторожиться. Виктор различил желтые глаза волка. Взгляд на взгляд! Витька хотел крикнуть, но не смог. Как загипнотизированный, смотрел он прямо в глаза зверя, в бездонные, казалось квадратные зрачки, горящие ненавистью.

— Сережа! Здесь.

Зверь метнулся в камыши и, оглядываясь, словно зазывая, стал удаляться.

— Стой на месте! — Разбрызгивая болотную грязь, Сергей устремился к Виктору. — Это, должно быть, волчица. От логова отводит.

Подняв над головой киноаппарат, прибежала Наташа.

На берегу ручья когда-то росла высокая ель. Потом ее повалило ветром. Вдоль ствола ровной щеткой поднялись молодые елочки. А под выворотнем зияло темное отверстие норы. Сергей смело залез туда и одного за другим выбросил пятерых волчат. Наташа взобралась на высокий пень и прицелилась объективом. У одного из щенков на груди сияло белое пятно. Виктор смотрел на звездочку и смущенно сопел: ему, признаться, было жаль зверенышей.

Бросила, оставила волчихаБеззащитных пятерых щенят.Камыши шуршат об этом тихоИ листвою ивы шелестят… —

заговорил он стихами.

Сергей вылез из норы мокрый и грязный, но веселый, довольный.

— Больше нет! Витька, давай мешок!

— Серега, мы ведь не станем их убивать? — спросил Виктор. — Знаешь, унесем их на кордон. В зоопарк напишем. Может быть, примут.

Сергей задумался. Конечно, убить взрослого волка — одно дело, но маленьких несмышленых щенят… В зоопарк? Сергей бывал в зоопарке, и у него осталось очень тяжелое впечатление. Никогда не забыть молодого лося в маленьком вольере.

Красавец зверь стоял за железной сеткой и безучастно глядел на далекие, в дымке, горы, потом вдруг бросился к загородке, наткнулся на нее, затряс ушами, кожей на загривке и уныло, подавленно возвратился на старое место.

Нет! Сергей, конечно, не против зоопарков. Людям больших городов надо знакомиться с дикими животными, знать их не только по картинкам. Но нужны зоопарки, а не зооклетки и зоотемницы, где даже орлы теряют свой царственный облик…

— Складывай, — угрюмо проговорил Сергей, раскрывая мешок. — Куда деть — потом решим.

Только уложили волчат — с болота донесся пронзительный тревожный возглас:

— В воду-у-у-у!.. Плыви!

Сергей вскинул голову, прислушался.

— На Гиблой кричат. Кто-то тонет!

Все бросились в болото.

Треск сухих камышей и близкие голоса вернули Аполлону обычную уверенность. Не касаясь вязкого дна ногами, он подплыл к ближайшей кочке и, схватив с нее шест, стал тянуться к барахтающемуся в чавкающем буром месиве приятелю. Видок у Василия был жалкий. Нити водорослей переплетались со взлохмаченными волосами, лицо заляпано грязью, зеленой и черной вперемешку. Глаза округлены, и в них только страх, только боязнь за жизнь. Мокрая, перепутанная сеть обвила ему ноги, удерживая на опасном участке.