Анна Устинова - Тайна зеленого BMW Страница 7

– Вот что, Степаныч. Пойдем-ка в дом. Чайку вместе выпьем. И не только чайку, – добавил он.

– Ну разве что по чуть-чуть, – мигом оттаял Степаныч. – Вообще-то я к тебе, Валерий, по делу. Верней, с личной просьбой.

– С просьбой, так с просьбой, – уже подталкивал Валерий Петрович сторожа к дому.

За столом Ивана Степановича окружили такой заботой, что он совсем успокоился. Каждую новую порцию предложенного ему спиртного он почему-то называл «фронтовые сто грамм». Когда же Валерий Петрович, записав адрес хозяйственного магазина в Сергиевом Посаде, обещал постараться достать для Надежды Денисовны уникальную пленку, Степаныч сказал:

– А в общем, Валера, сын у тебя ничего. Можно надеяться, в результате встанет на правильный путь.

Ребята, уминавшие на другой половине стола пирог с чаем, переглянулись.

– Ну, Валера, пойду я, – засобирался сторож. – Супруга ждет огород поливать.

– Может, еще посидишь? – предложил Петькин отец.

– Вообще-то, с одной стороны, пора, – заколебался тот. – А с другой, пожалуй, еще погощу.

Тут в дверь раздался звонок. Маргарита Сергеевна пошла открывать и вскоре вернулась с Ковровой-Водкиной.

– О-о! Тут все в сборе! – по-актерски поставленным голосом приветствовала собравшихся Наталья Владимировна.

– Только ее не хватало, – тихо сказала Маша друзьям.

Коврова-Водкина была одной из реликвий Красных Гор. Внешность ее впечатляла. Высокая. С седыми подсиненными волосами. На шее неизменная золотая цепочка, на которой висят очки. Говорят, в молодости Наталья Владимировна была актрисой. Затем совсем еще юной вышла замуж за престарелого ученого-мистика по фамилии Ковров, который печатал свои труды под псевдонимом Аполлон Парнасский. Впрочем, старик вскоре скончался. Наталья Владимировна до сих пор частенько повторяла, что «потеря незабвенного Аполлинария – величайшая драма всей ее жизни».

Позже она вышла замуж за профессора хирургии Вадима Леонардовича Водкина. Дима, Маша и Петька хорошо помнили этого толстого импозантного мужчину, умершего несколько лет назад. Анна Константиновна и покойный дед Маши и Димы, профессор Серебряков, дружили с Вадимом Леонардовичем. Теперь Анна Константиновна считала своим долгом опекать Коврову-Водкину, которую именовала чаще всего «несчастной выжившей из ума старухой». Вообще-то они были почти ровесницами. Но Анна Константиновна сохранила бодрость и светлую голову. А у Ковровой-Водкиной здравый смысл причудливо мешался с безумием.

Например, ей порою казалось, что живет она не на даче, а в имении. Однажды она объявила Анне Константиновне, что хорошо помнит, как ее укачивал в колыбели покойный император Николай Второй. Вообще-то Коврова-Водкина и впрямь происходила чуть ли не из царского рода. Однако появилась на свет уже после революции и никакого императора видеть, разумеется, не могла. Кроме того, Наталья Владимировна стала с возрастом несколько глуховата, что тоже во многом мешало ей правильно воспринимать окружающий мир. Тем не менее с юными детективами у нее установились вполне доверительные отношения.

– Рада видеть вас, молодежь, – Коврова-Водкина одарила ребят улыбкой. – А к тебе, дорогой Валерий, я пришла по очень важному делу.

– Да, Наталья Владимировна? – опасливо посмотрел Валерий Петрович на гостью.

– Возьмите мальчика в свою экспедицию! – простерла к нему руки Коврова-Водкина. Широкие рукава ее голубого парчового платья (подарок профессора Водкина, привезенный лет двадцать назад из Венеции) крыльями взметнулись вверх.

– По-моему, она сейчас улетит, – фыркнула Маша.

– Какого мальчика? – с большим удивлением в это время спросил Петькин папа.

– Разумеется, нашего дорогого Арнольдика! – воскликнула Коврова-Водкина. – Он мне теперь как сын. И я чувствую за него большую ответственность.

– Арнольдика? Мальчика? – стало вытягиваться от изумления лицо у Петькиного отца.

Члены «Тайного братства», уронив головы на стол, содрогались в беззвучных конвульсиях.

– Вы что, чокнулись? – с недоумением посмотрел на них Игорь.

– Отстань, – простонал в ответ Командор. – Потом расскажем.

Дело в том, что Арнольдика можно было назвать мальчиком лишь с очень большой натяжкой. Этот тощий лысоватый мужчина уже несколько лет назад разменял пятый десяток. Не так давно он женился на единственной дочери Ковровой-Водкиной – Светлане. У Светланы это был третий брак, и, по словам Натальи Владимировны, дочь наконец-то обрела личное счастье.

– Мальчика, – садясь за стол, еще раз повторила Коврова-Водкина. – Арнольдик у нас совершенно затосковал в женском обществе. У него даже в последнее время совсем пропал аппетит.

– Ешьте, пожалуйста, пирог, – передала Маргарита Сергеевна гостье тарелку.

– Нет, дорогая, – скорбно покачала головой Наталья Владимировна. – Творог Арнольдику от тоски совершенно не помогает.

– Заелась совсем молодежь, – вставил веское слово Степаныч. – Потому и тоска. Мы раньше простой каше радовались.

– А вы, сударь, не вмешивайтесь! – метнула в него гневный взгляд Коврова-Водкина. – Арнольдик натура тонкая. Он потомственный интеллигент.

– Видели мы таких потомственных, – завелся Степаныч. – Сперва тоскуют, а потом от скуки становятся на преступный путь.

– Давай-ка мы лучше с тобой, Степаныч, вот это, – быстро наполнил Валерий Петрович стакан сторожа.

Расчет был верен. Степаныч отвлекся. Затем вновь нахлобучил фуражку.

– Пойду я, Валера, – встал он из-за стола. – Только мой тебе совет: никаких больше «мальчиков» не бери. И с этими-то, боюсь, наплачешься, – глянул он исподлобья на членов «Тайного братства» и Игоря. – Когда они вместе, добра не жди.

Коврова-Водкина, к счастью, его напутственной речи не слышала. Она в это время страстно втолковывала Владиславу Андреевичу, какой замечательный ученый их «мальчик Арнольдик» и как он тоскует в отпуску без любимой лаборатории, а заодно и без любимой жены. Дело в том, что Светлана, подкинув матери дорогого супруга, убыла на две недели то ли в командировку, то ли куда-то еще.

Степаныч удалился.

– Удивительно, знаете ли, бестактный субъект, – поглядела ему вслед Наталья Владимировна. – Минувшей зимой он нашего мальчика подверг настоящей травле.

Ребята вновь переглянулись. Они знали эту историю. Когда Арнольдик первый раз появился в поселке, Степаныч принял его за иностранного шпиона и продержал чуть ли не час в конторе правления под прицелом своей двустволки. С той поры Наталья Владимировна окончательно невзлюбила сторожа Красных Гор.

– Ну так возьмешь нашего мальчика? – вновь посмотрела она с мольбой на Петькиного отца. – Иначе, боюсь, он совсем от депрессии сляжет. – Пусть собирается, – махнул рукою Валерий Петрович.

– Он хоть когда-нибудь в походы ходил? – полюбопытствовал папа Игоря.

– Нет. Пароходы он не водил, – решительно возразила Наталья Владимировна. – Он же потомственный ученый. А вы разве на пароходе в свою экспедицию отправляетесь?

– Да нет. На машине, – растерялся Владислав Андреевич.

– Видал, как твой предок кайф ловит? – шепотом привлекли ребята внимание Игоря к беседе старших.

– Ну и бабка, – одними губами ответил их новый приятель. Было ясно, что он тоже находится под большим впечатлением.

– А если вы на машине едете, так при чем же тут пароход? – царственно развела руками Коврова-Водкина.

– Действительно ни при чем, – покосился Владислав Андреевич на Петькиного отца.

– Вот именно, молодой человек, – снова заговорила Наталья Владимировна. – А машину Арнольдик водит прекрасно.

– Тогда решено. Берем, – поспешил согласиться Валерий Петрович.

Владислав Андреевич больше вопросов тоже не задавал.

– Я и сама бы с вами поехала! – с большим воодушевлением произнесла Наталья Владимировна. – Обожаю научные экспедиции!

Владислав Андреевич хотел было возразить, что, собственно говоря, их поездка вряд ли преследует научные цели, но Петькин папа приложил палец к губам.

– Да, да! – продолжала Коврова-Водкина. – Экспедиции – это моя стихия.

– Если отец и ее возьмет, то наша поездка точно накрылась, – в панике прошептал друзьям Петька.

– Ошибаешься, – ехидно сощурилась Маша. – Для полного краха нам нужна Филимоновна.

Тут в передней снова раздался звонок.

– Я открою, – устало проговорил Валерий Петрович. Он уже тоже серьезно обеспокоился судьбой поездки.

Не успела открыться входная дверь, как в столовую, печатая по-военному шаг, вошла пожилая, но бодрая женщина.

– Ну, чего, Владимировна, мальца в турпоход-то берут? – грянула она зычным голосом.

– Разве вы сами не видите, моя милая, что все тут, – величественно отозвалась Наталья Владимировна.

– Ах ты, господи! – пробормотала в сторону Филимоновна. – Ведь какая умная женщина, а со слухом чего-то совсем. Я говорю, – повысила она голос, – нашего малохольного зятя соглашаются брать в турпоход?