Нино Накашидзе - Угу и Тет Страница 7

— Видите! Враги следят за нами! Они идут сюда!

— Бежим!

— Скорее! Я знаю одну пещеру, она находится на берегу реки Ио!

И они бросились к зарослям. Продравшись сквозь густой кустарник, они перевалили через гору и только тут вздохнули свободно.

Гох уже немного понимал Тет и Угу. В те далекие времена для высказывания своей мысли хватало небольшого количества слов И вот достаточно было им провести в пути несколько дней, чтобы понимать друг друга.

— Топор, ох, какой у меня был топор! — сокрушался Гох. — Но ничего. Тут недалеко есть кремневая гора. Я умею делать топоры. Я сделаю хорошие топоры и ножи.

— Я тоже умею делать топоры, — сказал Угу, — Па научил меня. Сначала нужно ударить кремнем так, чтобы он раскололся надвое и одна из сторон получилась бы тоньше другой, а затем надо наточить эту тонкую сторону.

— Вон кремневая гора! — крикнул Гох, и все трое бегом направились к ней.

На горе Угу и Гох нашли нужные для топоров кремни, сели и стали терпеливо бить камнем о камень. Затем они вырезали из толстых ветвей деревьев топорища, расщепили концы и всадили туда кремни.

Но нечем было привязать кремни к топорищам. Тогда Гох снял с себя козью шкуру, отрезал от нее кремневым ножом несколько тесемок и привязал кремни к топорищам.

Теперь топоры были готовы. Тет, Угу и Гох продолжали свой путь.

— Холодно, — сказала Тет, — вот если бы убить медведя. Шкура у него большая и теплая.

— Там, выше, на берегу Ио, среди скал живут козы, — успокоил ее Гох, — мы поймаем их, мясо съедим, а из шкур сделаем одежду.

И Гох, вспомнив свою пещеру, снова затосковал:

— У нас были две большие пещеры, и нас было столько, — он два раза взмахнул обеими руками, — наш старейшина говорил, что мы непобедимы. И вот пришли враги и все у нас отняли.

— Гох, мы найдем новую пещеру.

— Но нас только трое.

— Трое, и все маленькие, — сказал Угу.

— Но мы же вырастем и станем сильными, — успокаивала Тет.

— Да, Тет, мы вырастем. У нас есть оружие. В пещере на берегу реки Ио нам будет хорошо.

Они стояли на гребне горы и видели, как внизу большая река Ио с грохотом катила среди скал свои широкие, мутные волны.

— Вот здесь мы будем жить, — сказал Гох.

Они сбежали к скалистому берегу, где была маленькая красная пещера. Она могла вместить только трех человек.

— Давайте увеличим ее, — предложил Угу.

— А потом устелем козьими шкурами! — радостно воскликнула Тет и посмотрела на Гоха.

— Я буду охотиться, я принесу… я…

— Мы будем охотиться все вместе, — сказала Тет.

Угу, Тет и Гох поселились в пещере. Они убивали коз, сдирали с них шкуры и делали себе меховые одежды. Тет устлала шкурами пол в пещере и занавесила ими вход. В пещере стало тепло. Вот только огня у них не было.

— Эх, трудно без огня, — вздыхал Гох.

— Но найдем же мы его когда-нибудь, — говорила Тет. После еды оставалось много костей. Тет выносила их из пещеры и недалеко от входа складывала в кучу.

Однажды утром Гох вбежал в пещеру и, бросившись к топору, крикнул:

— Зверь!

Но когда Гох выбежал с топором в руках, зверя уже не было.

На другой день Тет, выйдя из пещеры, увидела мохнатого зверя, который стоял у кучи, грыз кость и вилял хвостом.

— Зверь! — испуганно крикнула Тет и спряталась в пещере. Зверь тоже испугался, бросил кость и убежал.

Но зверь этот стал приходить каждый день и с каждым приходом становился все смелее. Видя, что он не собирается нападать, Угу, Тет и Гох перестали его бояться. Через несколько дней они привыкли к нему.

Зверь днем грыз кости, а ночью лежал у входа в пещеру и, если другие звери подходили близко, грозно лаял.

— Удивительный зверь! — сказала Тет. — Виляет хвостом и кричит: «Тяв! Тяв!» А звери его очень боятся. Он защищает нас. Значит, он хочет жить с нами.

После одного случая Угу, Тет и Гох окончательно убедились, что Тявка их настоящий друг. Это произошло ночью. В тишине вдруг раздался яростный лай Тявки.

Угу, Тет и Гох повскакали и, схватив топоры, выглянули из пещеры. Голубоватый свет луны скупо освещал поляну. Тявка и какой-то зверь рвали друг друга в клочья.

— Это злой зверь! — прошептал Угу.

— Это волк, с волком борется Тявка.

Гох, Угу и Тет выскочили из пещеры бить волка, но Тявка уже загрызла его и, тяжело дыша, отошла в сторону.

— Хорошая моя Тявка! — нежно проговорила Тет и, подбежав, хотела погладить собаку, но испугалась. Тогда сама Тявка подошла к девочке и, виляя хвостом, лизнула ей руку. Тет погладила собаку.

Волчью шкуру они расстелили в пещере, а мясо съели и угостили Тявку.

Тявка теперь входила в пещеру, как в свой дом.

— Я очень соскучился по жареному мясу, — сказал однажды Гох, — враги отняли у нас огонь. Ох, хотя бы поскорее стать сильными!..

— И у нас отняли огонь, — печально произнес Угу, — теплый, красный огонь, такой, как уходящее солнце.

— Нам и без огня тепло. А когда-нибудь и огонь придет к нам, как пришла к нам Тявка, — сказала Тет и погладила собаку.

Тявка блаженствовала, растянувшись на козьей шкуре. Она преданно глядела в глаза хозяйке и без устали виляла хвостом. Ей было хорошо в пещере, вот только волчью шкуру она не любила. Никогда не ложилась на нее, а, проходя мимо, рычала и отскакивала в сторону.

Пришла зима. Луга, леса и горы покрылись снегом. Снег сыпался большими красивыми хлопьями. Небо заволакивалось тучами, хмурилось. И река Ио больше не мчалась с грохотом, а тихо струилась подо льдом.

Стояла удивительная тишина.

— Как красиво! — восторженно говорил Угу.

— А мне это надоело, я хочу охотиться.

— У нас есть хорошая еда и теплые шкуры, — радовалась Тет, — я хочу только одного: чтобы вы не грустили.

Но вот подули холодные ветры. Теперь даже Тявка, которая в солнечные зимние дни с лаем бегала перед пещерой и кувыркалась в снегу, не хотела выходить наружу.

Это время было особенно скучным для обитателей маленькой пещеры.

Однажды ночью река Ио взломала лед, и снова с шумом и грохотом понеслись вдоль берегов ее широкие мутные волны.

И сразу все ожило, задвигалось. Лес зашелестел, прилетели из теплых краев птицы. Угу, Тет и Гох целыми днями бродили по окрестностям. Однажды они подошли к большому лесу.

— В него заходить опасно, — сказал Гох.

— Почему? — спросил Угу.

— Наш старейшина говорил, что там на деревьях живут какие-то люди. Стоит кому-нибудь войти в этот лес, и его мгновенно забросают камнями. Никто не возвращался оттуда живым.

Вдруг Угу увидел вблизи маленький скалистый холм. Там стоял каменный столб высотой метра в два. Угу обошел его со всех сторон и задумался.

— Что, Угу, что ты так смотришь на него? — спросила подошедшая Тет.

Угу промолчал, затем повернулся и весело сказал:

— Пойдемте на охоту.

На другой день, как только взошло солнце, Угу взял каменный топор и нож и вышел из пещеры.

— А мы? — спросила Тет.

— А?.. О, вы приходите к каменному холму.

Когда Гох и Тет пришли к холму, они увидели Угу, стоящего на большом камне и топором откалывающего от каменного столба кусочки.

— Я хочу сделать Ма, — сказал Угу сестре.

— Нашу Ма? Ох. Угу, ведь мы никогда не увидим ее.

— Когда-нибудь увидим.

— Ма? А что такое Ма? — спросил Гох. — Мать? У нас в пещере было много матерей и отцов. Ох, когда же я стану сильным…

Угу увлекся работой. Целыми днями его можно было видеть стоящим перед каменным столбом и терпеливо работающим.

Тет, Гох и Тявка ходили на охоту. Однажды им удалось поймать маленького козленка. Они принесли его в пещеру. Мать козленка — серая, длинношерстая коза — с жалобным блеянием побежала за ними.

Тет уже знала, что мать не оставит своего детеныша. Девочка рассказала Гоху о большой белой My. Гох удивился. А когда он попробовал теплого козьего молока, то решил привести в пещеру еще двух коз.

На другой день на соседнем холме он поймал двух козлят. Матери-козы не замедлили прийти за ними к пещере.

— Но их нужно сторожить, — сказала Тет. — Наша большая белая My пропала, потому что ее не сторожили.

Гох в свободное от охоты время стал сторожить коз, Тявка помогала ему.

А Угу все работал и работал над изваянием Ма. Каменный нож и топор часто затуплялись, но Угу не терял надежды и был уверен, что в конце концов он сумеет высечь лицо Ма.

Однажды во время работы Угу услышал пение какой-то птички.

— Цкрия, цкрия, цкрия! — доносилось до него.

Угу огляделся. На деревьях как будто не было птичек. Угу некоторое время прислушивался, но пение не повторилось, и он вновь принялся за работу.

— Цкрия, цкрия, цкрия! — звонко пропела птичка. Угу показалось, что на дереве, одиноко стоящем на опушке леса, сидит какая-то большая птица.