Кот Тихон и новые знакомые - Маша Трауб Страница 7

– Тогда научу, – улыбнулся Вениамин.

Вдруг на улице послышался странный звук. Тихон присел от неожиданности. Нора засмеялась и побежала открывать дверь.

– Это Владимир Семёнович! Прилетел. Владимир Семёнович, а я для вас мышь поймала!

Тихон смотрел на птицу, которую Нора называла совой. Владимир Семёнович тяжело поднялся по ступенькам и уселся в дальний угол. Нора принесла ему мышь. Тихон всё ещё таращился на сову – он никогда не видел таких странных птиц, тем более старых.

– Ну вот, как же хорошо! – радостно суетилась Нора. Она оказалась гостеприимной хозяйкой и успевала ухаживать за всеми гостями. Марыся лакомилась земляникой. Тихон не без удовольствия уплетал рыбу, очень вкусную, кстати. Вдруг из угла донеслось «ух-ух, ух-ух», и Тихон аж подскочил на месте от неожиданности да и, чего там говорить, страха. Нора захохотала:

– Ты привыкнешь. Просто Владимир Семёнович задремал, а теперь проснулся.

– А что с его… голосом? – спросил Тихон. – Он какой-то хриплый.

– О, это такая история! – воскликнула Нора. – Владимир Семёнович, можно я расскажу? – крикнула она. – Он плохо слышит, хотя иногда мне кажется, что притворяется, а слышит прекрасно. Несколько раз он предупреждал нас, что едут люди. Мы ничего не слышали, а он слышал!

– Люди? – не понял Тихон.

– Ну да, приезжают иногда, потом уезжают. Ну так вот, Владимир Семёнович вообще-то не местный…

– Мы тут все не местные, – заметил Тихон.

– Да, но Владимир Семёнович прилетел с юга. Такие совы только на юге живут. В странах, где и снега-то нет. Это удивительная история… У него когда-то была возлюбленная, невеста. Они встретились в одной роще, там, на юге, и договорились, что встретятся на следующий год, на том же месте. Только его невеста не прилетела. А совы очень верные. Как лебеди. Каждый год они встречаются и узнают друг друга по голосу. Но Владимир Семёнович поплыл за кораблём, ему нравилось путешествовать, и простудился. Очень сильно. Его лечили в клинике, но голос так и остался хриплым. Он вернулся в ту рощу и звал свою невесту, но она так и не прилетела. Владимир Семёнович считает, что она его просто не узнала. А я думаю, просто не прилетела. Вот такая история.

– А как он здесь оказался? – спросил Тихон.

– Решил искать свою невесту во что бы то ни стало – облетел все рощи в округе, потом перебрался на другие острова, облетев все. Но нигде она ему не откликнулась. Потом его поймали люди и привезли сюда. То есть не сюда, а в дом. Посадили в клетку. Я думаю, это были браконьеры. Ну, а потом как у всех у нас. Владимир Семёнович сбежал из клетки при первой возможности, долго летел, пока не оказался в этой рощице. Он всё ещё зовёт свою невесту. Обычно рано утром и по вечерам. Говорит, что она ему снится каждую ночь. Он очень хороший. Когда мы только сюда приехали, была поздняя осень, холодно, Владимир Семёнович грел Марысю под своими крыльями. Они очень сдружились. Марыся считает, что он обязательно найдёт свою невесту, просто надо в это очень верить. А я не верю. Не могу.

– Я тоже потерял друга. И учителя. Получается, что мы все кого-то потеряли, – на Тихона накатила грусть.

– Давайте я покажу вам трюк! – воскликнула вдруг Марыся, наевшись земляники.

– Нет! – дружно закричали все.

– Ну почему вы не хотите? – обиделась Марыся.

– Потому что мы тебя очень любим и не хотим, чтобы ты опять себе что-то повредила, – ласково сказала Нора. – Владимир Семёнович, спойте нам песню, которую так любит Марыся.

Тихон с удивлением заметил, что сова начала петь, красиво, протяжно, хрипло. Песня была очень грустной, но все улыбались.

– Можно спросить, а что вы всё червтите? – тихо спросил Тихона Веня, когда Владимир Семёнович допел песню.

– Можно уже перейти на «ты», – предложил Тихон псу.

– Да, да, а что ты чертишь? Я тоже заметила! – подхватила Нора.

Тихон даже не замечал, что, задумавшись, когтем пытается воспроизвести карту, которую ему оставил Котовский. Точнее, обрывок карты, бессмысленный, с непонятными полустёртыми символами, по которым его найти невозможно. Но этот кусок отпечатался в голове Тихона, и он невольно рисовал его когтем – то на песке, то на земле.

– Это карта, точнее кусок. Остальное было стёрто. Я не могу понять, бессмыслица. Мой друг… я должен был его найти по этой карте, – признался Тихон.

Нора, Марыся и Веня стали рассматривать рисунок.

– Ничего не понимаю, – признался Тихон.

– Юнга, тебе не место на корабле, – вдруг подал голос Владимир Семёнович.

– У него бывают морские воспоминания. Он много плавал на кораблях, – тихо пояснила Нора.

– Это попугаи плавают, а я служил. И я всё слышу, между прочим! – сообщил Владимир Семёнович.

– Вы знаете, что обозначают эти рисунки? – Тихон аж подскочил.

– Конечно, юнга, странно, что ты не знаешь, – хмыкнул Владимир Семёнович. – Чему тебя в мореходке учили?

Тихон собирался ответить, что ничего не слышал про мореходку, но Нора положила ему лапу на лапу, призывая замолчать и не прерывать сову.

Тихон смотрел на белоснежную лапку, лежавшую на его лапе, и чувствовал, что никогда не испытывал подобного ощущения – нежности, счастья и спокойствия одновременно. Он хотел, чтобы это мгновение длилось вечно. Но он должен был послушать сову. То ли от избытка еды спустя несколько дней голода, то ли из-за мягкой лапы Норы, то ли по причине соседства с незнакомыми ему существами, Тихон почувствовал, что ему срочно нужно прилечь. Иначе он упадёт, как котёнок, который хочет спать и засыпает в самом невероятном месте и в невероятной позе. Но в то же время он понимал, что, если сейчас отойдёт, Нора уберёт свою лапу.

Тихона обуревали чувства. Такое с ним случилось впервые. Эти чувства были сильнее тех, что он испытал при встрече с крысой! Сильнее всех эмоций, которые когда-либо испытывал. О таких чувствах ему читала мама. Каждый вечер на ночь. Мама любила и ценила человеческую литературу, книги. Только сейчас Тихон понял, что всё описанное – правда. Переживания, из-за которых останавливается не только человеческое, но и кошачье сердце.

Тихон понимал, что находится под одной крышей с самой прекрасной кошкой