Опознавательный знак - Виктор Александрович Байдерин Страница 7

— Кого вы высматриваете? — спросила она.

— Сына. С утра куда-то ушел с мальчиком и не возвращается.

— Так это он с моим Рустемом ушел. Вы не беспокойтесь. Рустем тут все знает. Я рада, что вы сына привезли. А то тут, знаете, детей совсем нет, и Рустем скучал без товарищей. Теперь им вдвоем будет весело.

Экскаваторщик Рябинин

Молодой круглолицый парень с черным чубом, торчащим из-под кепки, размашистыми шагами шел по пыльной дороге. Путь парня лежал на Гидрострой.

Несмотря на жгучие лучи солнца, перевалившего на вторую половину дня, парень беспечно насвистывал песенку и шагал неутомимо, как солдат на походе.

Степь была пустынной. В эту пору дня заметно спадало движение на дорогах. Шоферы, опасаясь за целость покрышек, пережидали зной в поселках. Пешеходы не отваживались отправляться в путь под нестерпимо палящими лучами солнца.

Прошло полчаса, час, и парень тоже заметно утомился. Все чаще он оглядывался назад, надеясь увидеть попутную автомашину. Но машин не было. Шоферы предпочитали ездить на Гидрострой по новому гудронированному шоссе, чем пылиться на проселках. Здесь и в более прохладное время машины появлялись редко.

Парень уже не насвистывал как прежде, и его черный чуб не торчал из-под кепки, а взмок от пота и приклеился к виску.

Увидев впереди камыши, подходившие к самой дороге, пешеход решил поскорее добраться до них и сделать небольшой привал.

Правда, и в тени камышовых стеблей оказалось мало прохлады, но парень швырнул на землю свою кепку, сдернул с ног пыльные сапоги, закурил и, положив руку под голову, с удовольствием растянулся.

«Не уснуть бы!» — подумал он, когда папироса была выкурена и загашена, а по телу разлилась приятная истома.

Парень закрыл глаза и, вероятно, вздремнул бы с часок, но до слуха его донеслись отдаленные, приглушенные расстоянием голоса.

Парень приподнялся и стал прислушиваться.

— Э-ге-ге-ей!

Голос слышался из глубины густых камышовых зарослей. Похоже, что кричит подросток — голос тоненький, неокрепший.

— Э-ге-ге-ей!

Ясно: в камышах кто-то заблудился. Не теряя времени, парень вскочил на ноги, приложил руки рупором ко рту и как можно громче крикнул:

— Э-ге-ге-ей! Иди сюда-а-а!

Не получив ответа, он торопливо надел сапоги, натянул кепку и, разгребая руками камыши, будто пустился вплавь, исчез в зарослях.

Он спотыкался на кочках, жмурился от пыли и пушинок, сыпавшихся в глаза со стеблей камыша, но без устали шагал вперед и вперед.

Временами приходилось останавливаться и прислушиваться. — Все тот же мальчишеский голос заставлял парня еще быстрее устремляться в камыши.

Вот впереди мелькнуло что-то белое, кто-то зашевелился, вроде как присел.

Парень резко раздвинул камыши и увидал двух мальчиков. Один из них сидел, поджав ноги и положив голову на колени. Он плакал. Второй наклонился над плачущим и тряс его за плечо.

— Вы что тут делаете? — спросил парень.

Ребята кинулись к нему.

— Дяденька, дяденька, спасите нас. Мы заблудились, дяденька!

— А вы откуда?

— С Гидростроя.

— Вот как! Значит, земляки! Ну, идемте.

И они пошли из густых зарослей. Впереди — круглолицый парень, за ним Сергей и Рустем.

Когда парень вывел их из камышей, ребята в один голос крикнули:

— А где же Гидрострой?

— До Гидростроя, хлопцы, километров пять будет. Вот вы куда умахали. Ну, садитесь, отдыхайте, а потом двинемся в путь.

Парень достал из кармана брюк лепешку, свернутую вдвое, и иссиня-белый кусок рафинада, завернутый в обрывок газеты.

— Вот, заправьтесь чуточку, — сказал он, — разламывая лепешку пополам и вручая Сергею и Рустему.

Сахар он расколол сильным ударом ручки складного ножа.

Сахар захрустел на зубах проголодавшихся приятелей.

Сергей старался спрятать за спину колчан со стрелами и лук, но от взгляда парня не ускользнуло ничто. Он улыбнулся и спросил:

— А где ваша дичь, охотники?

Ребята переглянулись.

— Убежала, — сказал Рустем.

— А на кого же вы охотились?

— На болотных курочек.

— И курочки-дурочки от вас убежали? Видать, неважные вы стрелки! Ну-ка, дайте ваш лук, я проверю его боевые качества.

Парень взял лук, вложил стрелу и пустил ее вверх. Стрела ушла очень высоко. Она опустилась недалеко от сидящих, воткнувшись в землю.

— Все ясно, — сказал парень. — Лук у вас — отличный, стрелы настоящие, боевые, а охотиться вы не умеете.

Ребята подкрепились и успокоились. К ним вернулась их былая веселость.

Спаситель их оказался человеком общительным, простым.

— А вы кто такой — спросил Рустем.

— Это вы мне сперва скажите, кто вы. Что-то не видал я вас на Гидрострое…

— Мы — новенькие, — сказал Сергей.

— Я живу четыре дня, а он — второй, — дополнил Рустем.

— А родители ваши кем работают?

— Экскаваторщики.

— Что вы говорите! — воскликнул парень. — А на каком участке?

— Мой отец — на первом, — сказал Рустем, — а его… Твой где?

— Не знаю, — ответил Сергей. — Он сегодня с утра хотел пойти устраиваться на работу.

Парень улыбнулся.

— Это хорошо! Ваши отцы — мои коллеги. Я тоже экскаваторщик. Вот, посмотрите.

Он достал из кармана небольшую книжечку, на которой было оттиснуто: «Удостоверение». Раскрыв книжечку, парень вынул фотоснимок. Ребята увидали своего спасителя сидящим в стеклянной кабине экскаватора. Руки его уверенно лежали на рычагах управления. Кепка была сдвинута на затылок, чуб торчал воинственно, лицо расплылось в улыбке.

— А сюда я приехал по путевке. Вот она.

Парень достал из кармана вчетверо сложенный белый листок и, бережно развернув его, протянул Сереже.

— Читай.

Сергей прочитал, что Рябинин Корней Иванович, экскаваторщик шестого разряда, направлен коллективом завода «Машиностроитель» на освоение целинных и залежных земель.

— А почему вы поехали не в Сибирь, а сюда? — спросил Сережа.

— Сюда направили. В Сибири пришлось бы менять профессию. Там экскаваторщики не нужны. А здесь я на своем месте.

Рябинин аккуратно вложил фотоснимок в путевку, встал, засунул путевку в карман.

— Ну, двинем?

— Двинем! — в тон ему ответил Рустем.

Ребята вскочили с земли и зашагали вслед за Рябининым.

— А здорово вы трухнули в камышах! — улыбнулся экскаваторщик.

— Еще бы, — сказал Сережа. — Кругом камыш и камыш… Хоть бы одно дерево было. Можно бы влезть и осмотреться. А то ведь хуже, чем в лесу.

— Это верно, хуже, — согласился Рябинин. — Мне рассказывали, что один охотник забрел в эти камыши да и не смог выйти. Труп его нашли лишь на десятый день.

За разговорами томительный путь по солнцепеку казался короче и легче. Да и солнце палило уже не так яростно, как час тому назад. Подымая легкое облачко пыли, трое новых знакомых без устали