Павел Марушкин - Девочка из страны кошмаров Страница 8

— То, на что ты сейчас смотришь, называется френологической моделью, — раздался голос Йойо. Доктор, поблескивая моноклем, с любопытством наблюдал за своей пациенткой. — Понимаешь, по форме и размеру костей черепа можно сказать весьма многое о характере человека, о его предрасположенностях, темпераменте; ну и прочее… Для практикующего врача вещь чрезвычайно ценная. Мастер Юджин боится ее до истерики, хотя это всего-навсего фарфор, ничем принципиально не отличающийся от фарфора чашек или полоскательниц… Я надеюсь, ты не подвержена столь глупым страхам?

— Нет… Она похожа на Виттиго, — неожиданно добавила Кларисса.

Доктор важно кивнул:

— Да, у нашего почтенного дворецкого великолепно развиты некоторые шишки и впадины… Впрочем, у каждого человека имеются свои особенности. Ну что же, раз не боишься, присаживайся вот сюда…

Едва Кларисса устроилась в кресле с низенькой спинкой, как пальцы горбуна проворно забегали по ее голове. Девочка съежилась, но деваться все равно было некуда. Приходилось терпеть.

— Любопытно, очень любопытно… — приговаривал Йойо. — Совершенно подтверждает мои первоначальные предположения…

— Скажите, почему вы назвали меня больной? — отважилась спросить Кларисса.

— Больной? Я? Что-то не припомню! — удивленно сказал горбун, ни на секунду не прерывая манипуляций.

— Юджин обозвал меня уродиной, а вы ответили, что это такая болезнь…

— А, вот ты о чем… — Голос Йойо прозвучал несколько виновато. — Не обращай внимания, он славный мальчуган, хотя немножко избалованный… Гм… Я, собственно, имел в виду твою внешность…

— Я что, и вправду такая некрасивая?

— Да нет же! — смущенно рассмеялся доктор. — Ты чрезвычайно милый ребенок; просто… Как бы тебе сказать… С научной точки зрения в твоем организме не хватает некоего вещества, пигмента. Из-за этого у тебя очень светлая кожа и волосы, и радужка глаз имеет розовый оттенок… Ты замечала, наверное, что солнечные лучи обжигают тебя сильнее, нежели прочих?

— Да, и поэтому папа разрешал мне не ложиться допоздна… Я часто спала днем, а если надо было выйти на улицу в солнечную погоду, надевала платье с длинными рукавами и шляпку. Никто никогда не говорил мне, что это болезнь!

— О, конечно же, не такая, как, допустим, инфлюэнца… Этот недуг вовсе не губителен. Кстати, он частенько передается по наследству. Скажи, у тебя в роду не было альбиносов? В смысле — таких же беловолосых, как ты?

— У отца темные волосы, просто немножко седые… А других родственников у меня нет.

— Вот как? Гм, бедная сиротка… Ну что же, — тут Йойо наконец закончил ощупывать ее голову. — Полагаю, в основном ты здорова, просто хрупкая натура в сочетании с тонкой душевной конституцией делают тебя крайне чувствительной к окружающему… Весьма ценное качество, надо сказать, хотя ты этого пока не понимаешь. Ладно, беги к себе.

Кларисса была уже на пороге, когда горбун неожиданно окликнул ее:

— Кстати говоря, по поводу музыки и прочего… Тебе и впрямь это интересно?

— Да… — Сердце девочки вдруг тревожно забилось.

— В таком случае почему бы тебе не посетить нынче вечером курительную комнату? Знаешь, где это? По галерее налево, последняя дверь… Впрочем, неважно. Я попрошу Аиду, чтобы она прислала за тобой.

Все это было сказано с небрежной интонацией, как бы между прочим; но Кларисса ясно различила в голосе Йойо напряженные нотки.

У начала скрипучей лестницы ее поджидал хозяйский мальчишка. Веснушчатая физиономия Юджина лучилась коварством.

— Слыхала новость? К нам в гости приезжает мой кузен Волли!

— Правда? — вежливо сказала Кларисса. — Я рада за тебя…

— Ага… Ты еще не так будешь рада, когда я вас познакомлю! — мерзко хихикнул Юджин. — Вдвоем мы тебе такое устроим, что ты запомнишь надолго!

— Послушай, но я же тебе ничего не сделала! Почему ты все время меня задираешь?

— Потому что ты уродина! — Юджин скорчил рожу. — Тебе здесь не место, поняла, красноглазая? Убирайся прочь из моего дома!

— Если бы я могла, то и секунды бы здесь не осталась!

Горечь расставания и обиды последних дней вдруг разом всколыхнулись в ее душе. Она уже готова была расплакаться — но тут в глазах рыжего мучителя мелькнуло торжество, и Кларисса из гордости решила не доставлять ему такого удовольствия. Самым правильным было молча уйти к себе, но Юджин, как назло, загораживал путь.

— Дай мне, пожалуйста, пройти… — Еще не закончив, девочка поняла, что говорить этого не следовало, и верно — мальчишка тотчас расставил руки, полностью перекрыв проход.

— А вот и не дам! Что ты мне сделаешь, а? Толкнешь? Ну, попробуй только!

Кларисса вздохнула. Когда-нибудь ему надоест так стоять, решила она.

— Мы с Волли любим играть в охотников! — ухмыльнулся Юджин. — А в этот раз охотиться будем на тебя!

— Ну а я никуда не выйду из своей комнаты.

— Выйдешь-выйдешь, как миленькая! И вот тогда…

— Белая голова передает тебе привет! — вдруг сказала Кларисса. Мальчишка от неожиданности споткнулся на полуслове.

— А?

— Белая голова. Фарфоровая. Из врачебного кабинета, — отчеканила девочка. — Я разговаривала с ней; и она сказала, что придет к тебе этой ночью. Будет ждать за дверью, а когда ты заснешь… Ну ты сам увидишь, — собрав в кулачок все свое хладнокровие, Кларисса гордо вздернула нос и шагнула мимо растерявшегося на миг Юджина.

— Врешь! Ты все врешь! Уродина красноглазая! — донеслось ей вслед.

Острый нос люгера резво рассекал озерную волну. Драгга мрачно глянул на затянутый тучами горизонт и отломил квадратик от плитки жевательного табака.

— Нервничаешь, старина? — весело спросили сзади.

Старпом вздрогнул и обернулся, встретившись глазами с хитрющей смуглой физиономией. Черные как смоль волосы шкипер носил собранными на затылке в пышный хвост, по-фортугански; да и одевался на тамошний манер — широкополая шляпа, короткий бумазейный кафтан с крупными медными пуговицами на петлях и просторные замшевые штаны, заправленные в низкие полусапожки. Одним словом, типичный вардевальский разбойник, «дивий братец». Для полноты картины не хватало лишь мушкета в руках и пары пистолетов за поясом; впрочем, старпом знал — и то и другое на корабле имеется.

Буркнув что-то невразумительное, понимай как знаешь, Драгга сунул остро пахнущую табачную пластинку в рот и ссутулился.

— Да, ветерок крепчает! — Шкипер усмехнулся. — Впрочем, нам это на руку.

— Ежели погода не переменится, завтра утром подойдем к истоку Грифоники… — невнятно проворчал Драгга, кутаясь в полы просторного рыбацкого плаща.

— И? — Шкипер весело заломил бровь. — Сдается мне, любезный мой друг, ты что-то недоговариваешь…

— Пассажир! — рубанул старший помощник, почуяв в голосе собеседника иронию. — Ты знаешь, Куяница, я редко лезу в твои дела; но уговор…

— То, что нам заплатили деньги, вовсе не значит, будто мы обязаны плясать под чью-то дудку, Драгга. Это означает всего лишь, что нам заплатили деньги. К тому же наш анонимный доброжелатель ни словом не обмолвился о том, когда и где все должно свершиться.

— Было сказано: сделайте так, чтобы его долго искали, но не нашли. Тут и дураку ясно! — Драгга понизил голос и наклонился к шкиперу. — Чего зря терять время.

Нынче же ночью вышвырнем этого типа за борт, и баста! Вода холодная, долго он не протянет…

— А если увидит кто-нибудь из матросов?

— Шкип, да парни за вас в огонь и в воду! — Драгга стиснул пудовые кулаки. — Никто даже не пикнет, и на берегу все будут держать рты на замке!

— Ну конечно, до первого кабака, а то ты их не знаешь… Тебе-то, любезный Драгга, этот парень чем насолил?

— Да не в нем дело! — досадливо сплюнул старпом.

— А в чем же тогда? Или полученные денежки жгут тебе руки?

— Может, и впрямь — жгут! Скажи-ка, шкип, — тут двухметровый Драгга вновь склонился к самому уху Куяницы. — Скажи-ка, что ты знаешь о нашем друге, который так щедро платит за душегубство?

— Немногое. Нас свел вместе знакомый контрабандист. Он, конечно, подставное лицо… Похоже, большой мастак по части всякого рода скользких поручений. А вот за ним наверняка стоят те, кто играет по-крупному…

— Болтают, он посланец самого дьявола! — зашептал вдруг Драгга, незаметно скрестив пальцы от сглаза. — Старые моряки поговаривают, будто он является, непременно в туман или бурю, чтобы предложить тебе сделку; и поначалу все кажется чертовски выгодным дельцем… Да только потом и сам будешь не рад, что согласился! А те, кто не выполнил контракт, теряют…

— Теряют что?

— Свою душу…

Шкипер вдруг звонко расхохотался.

— Сам-то я не больно верю во все эти россказни, — смущенно прохрипел старпом. — К тому же за мной и так много всякого… Но ежели тут и впрямь замешана чертовщина, не пришлось бы нам пожалеть!