Нэнси Фармер - Море Троллей Страница 9

— Так продолжалось много недель, — рассказывал Бард. — Стоило Гренделю проголодаться, и он забегал к Хродгару — заморить, так сказать, червячка. Никто больше не просил у меня песен. Все были слишком подавлены.

Может, Джек и ошибался, но ему явственно показалось, что Барда подобное пренебрежение изрядно задело.

— Господин, а ты разве не испугался?

— Еще как испугался. Но поддаваться страху — это самое последнее дело. Всё равно что распахнуть дверь пошире и громко позвать: «Заходите, господин Грендель, добро пожаловать! Не хотите ли отьесгь у меня руку или, может быть, ногу?» Нет! Лучшее оружие против смерти — жизнь, а это означает храбрость, а это означает радость. Честно тебе скажу: при виде того, как Хродгар и вся честная компания повели себя, меня просто наизнанку выворачивало. Да они под лестницами прятались, словно кролики! До тех пор, пока не объявился Беовульф.

— Беовульф? — переспросил Джек. Дрова уже прогорели. Мерцающие угли отбрасывали жутковатые тени. И, как это часто случалось в неверном свете, нарисованные на стенах птицы словно расправили крылья. Легкий ветерок ерошил им перья — ветерок, ничего общего не имеющий с бушующей снаружи бурей. Джек поспешно вскочил и подбросил в огонь плавника.

— Беовульф. Да, вот это был воин так воин! — воскликнул Бард. Глаза его сияли. — Такой под лестницей прятаться не станет, о нет! Хродгар обнял его и привлек к груди. Королева подала ему чашу, до краев полную пенного меда. Когда же настала полночь, все забылись тяжелым сном — так измучил их страх. Уснули все — кроме Беовульфа. и меня.

Беовульф затаился у дверей. Стоило Гренделю сунуться внутрь, воин ухватил его за лапу. Стальное оружие не причиняло чудовищу вреда, но голыми руками с ним вполне можно было управиться. Грендель перетрусил — и кинулся бежать. Но Беовульф вцепился в него мертвой хваткой — и оторвал Гренделю лапу.

На сей раз Джек сдержался — далее в лице не изменился.

— Пронзительно вереща, чудовище доковыляло до своего болота и нырнуло в глубину. Но на полпути, даже не достигнув дна, издохло.

— Ур-ра! — завопил Джек.

— Погоди. Это еще не всё.

— Не всё? — удивился мальчик. — В смысле, потом еще победу праздновали и всё такое?

— Конечно, праздновали, а как же иначе, — кивнул Бард. — Однако никто не думал не гадал, что у Гренделя осталась мать. Вот тут-то и начинается самое интересное.

«Да куда уж интереснее-то?» — дивился про себя Джек. От первой части истории просто дух захватывало: сердце у Джека до сих пор бешено колотилось в груди.

— Мать Гренделя, помогая себе когтями, выбралась из болота и, мстительно завывая, помчалась к чертогу. Она сокрушила засовы — и вломилась внутрь. Воины бросились к копьям, но она в мгновение ока пробежала через весь зал и сорвала руку Гренделя со стены: Хродгар прибил ее там в качестве трофея. А я ведь предупреждал короля, что добра от этого не будет.

— Господин, пожалуйста, продолжай! — взмолился Джек, подскакивая, как на иголках.

— Демоница убила лучшего друга короля и возвратилась к себе в болото. Беовульф же спал в дальнем покое и ничего не слышал.

Поутру лучшие воины Хродгара оседлали коней и отправились в безлюдные горы, где обитали порождения ночи. В илистых ямах заунывно постанывали жабы. Крученые корни деревьев, извиваясь, выползали из трясины. Над мрачными утесами, точно воткнутые кинжалы, нависали сосульки. Беовульф протрубил в боевой рог — и из болота с шипением поползли всевозможные змеи и прочие чешуйчатые гады. Хродгар и его воины перебили гнусных тварей стрелами и секирами — всех до одной. Но одна все-таки уцелела…

— Мать Гренделя, — прошептал Джек.

— А я часом не говорил тебе, что ее зовут Фроти? И что она — полутролльша?

Глава 6

Волкоголовые

Джек придвинулся поближе к огню. Плавник горел зеленым и синим пламенем, как всегда бывает, ежели дерево слишком долго проплавает в морской воде. Бард сдернул с крючка козий мех, жадно отхлебнул сидра и передал мех Джеку. Напиток был теплым: согрелся, пока висел у огня. Джеку невольно вспомнилось солнышко, в жарких лучах которого яблоки наливались соком.

— Кто такая Фроти, я узнал гораздо позже, — продолжил Бард. — В ту же пору мне было известно лишь то, что на дне болота живет гнусное чудовище. Беовульф затрубил в рог, вызывая мерзкую тварь на поединок. «Трусливое ничтожество!» — прокричал он. Но вода лишь дрогнула — и только. Ни звука, ни шороха ни среди трясины, ни в листве, ни в горах. «Раз она не идет ко мне, я приду к ней», — объявил Беовульф.

— Беовульф был доблестный муж, — усмехнулся Бард, — но вот избытком мозгов похвастаться не мог. Великие воины — они все такие. Они очертя голову бросаются биться с драконом раз в десять крупнее их самих. Изредка, по чистой случайности, им даже удается победить, но в большинстве случаев дракону перепадает сытный обед — и меч в качестве зубочистки.

— Беовульф, — сказал я, — ты ж камнем пойдешь ко дну, в таком-то доспехе. И чем ты там, внизу, собираешься дышать?

— Мне всё равно! Этот бой принесет мне славу или смерть, — взревел воин.

— Старина, — увещевал я, — может, не стоит думать о смерти раньше времени? Пожалуй, я смогу помочь тебе. — Я пропел над Беовульфом заклинание, наделяя его проворством форели и изворотливостью угря. Я сделал так, что меч его засиял внутренним светом — чтобы освещать дорогу в темных пучинах. А еще я наделил воина способностью дышать под водой…

— Ты и такое умеешь?! — вскричал Джек.

— Умею — но ненадолго. Я могу лишь самую малость перестроить законы этого мира, но не изменить их.

Джек разволновался не на шутку. До сих пор Бард лишь намекал на свои магические способности. Если старик и впрямь способен совершать подобные чудеса, тогда не мог бы он — не согласился бы он — поделиться этим знанием со своим учеником, причем желательно прямо сейчас?

— Беовульф нырнул в болото. Тьма поглотила его — и воцарилось безмолвие. Жабы, и те смолкли. Ветер стих. Весь мир словно наблюдал — и ждал «Торопись», — думал я. На то, чтобы свершить задуманное, времени у Беовульфа было в обрез. Если он замешкается, чары развеятся — и воин захлебнется.

Но время шло, и ничто не нарушало зловещей тишины, разве что мелкие маслянистые волны лениво бились о берег. Хродгар и его люди принялись стенать и плакать. «Бедный Беовульф! Он был мне как родной сын! — причитал король. — Мы почтим его память и восславим его хвалебными песнями вкруг огня». И они собрали оружие, сели в седла и поскакали домой.

Я просто глазам своим не верил. Сбежали, точно трусливые псы, поджав хвосты! Мокрые курицы, все как один! И я мысленно поклялся, что в жизни не спою больше ни одной хвалебной песни в честь короля Хродгара.

— Ну, а с Беовульфом-то что сталось, господин? — не выдержал Джек.

— А! Я грешным делом и позабыл! «Что делать, что же делать?» — лихорадочно думал я. Меча у меня не было. Вообще ничего не было — кроме мозгов; а это, скажу я тебе, оружие не из слабых. Я понял, что должен спуститься на дно и выяснить, что задержало нашего героя. Так что я вселился в тело щуки.

— Ты превратился в рыбу? — ахнул Джек.

— Нет-нет, просто временно позаимствовал ее тело. Мой дух отыскал одну злющую старую щуку — и вроде как поменялся с ней местами. А это — преопасный фокус, парень. Чем дольше ты остаешься в теле животного, тем больше забываешь о том, что ты человек. Помню я нескольких учеников бардов, что в ходе экзаменационной недели из своих зверей так и не выбрались.

— Так что же с Беовульфом? — напомнил Джек.

— Ну, нырнул я на дно болота, гляжу, а там — великолепный дворец, с колоннами и крышей настолько прочными, что даже напор всей этой воды выдерживают. А внутри — воздух: видать, тоже без магии не обошлось. К тому времени наложенные мною чары и впрямь развеялись, но Беовульфу больше не было нужды дышать под водой. А я вот застрял в теле рыбы.

В очаге пылал огонь. В его свете я различил Беовульфа: воин застыл недвижно, словно окаменев, — открыв рот и выронив меч. А перед ним стояла женщина, прекраснее которой я в жизни не видывал.

— Фроти, — прошептал Джек.

— Она зорко следила за воином, как кошка — за лакомым голубем. Беовульф же был зачарован ее красотой. Дурню даже в голову не пришло, что обнаружить на дне болота этакую прелестницу — дело по меньшей мере странное.

— А ты разве не мог предостеречь его? — вскричал Джек.

— Я же был щукой, ты что, забыл? Я плавал в воде, Фроти погладила Беовульфа по щеке — так кошка играет с беспомощной мышью. И тут я понял, кого вижу. Никакая это не женщина! Смертному не под силу выбить двери Хродгарова чертога и сокрушить могучие запоры. Это — полутролльша!

Такие существа чувствуют себя как дома в любом из существующих миров. И умеют менять обличья. Сейчас Фроти прикидывается человеком. Но вскорости вновь превратится в тролльшу, и — прости-прощай, славный воин Беовульф!