Астрид Линдгрен - Пеппи Длинныйчулок в стране Веселии Страница 9

— Вот сюда, — сказал он и указал толстым пальцем на какой-то камень. — Вот сюда меня прибило ветром, когда я потерпел кораблекрушение.

Веселяне поставили памятник в честь этого знаменательного события. На камне они высекли надпись на веселянском языке:

«По большому синему морю к нам приплыл наш толстый предводитель. В этом месте он ступил на наш берег, теперь здесь цветёт хлебное дерево. Да будет он всегда таким же толстым и великолепным, как в тот день, когда нога его коснулась нашей земли».

Капитан Длинныйчулок вслух прочёл эту надпись Пеппи, Томми и Аннике, его голос дрожал, так он был растроган. Потом он громко высморкался.

Когда солнце начало садиться и вот-вот должно было утонуть в бескрайнем Южном море, веселяне созвали барабанным боем всё население на главной площади, которая находилась посреди селения. Там стоял трон короля Эфроима, он был сделан из бамбука и увит диковинными красными цветами. На этом троне король сидел, когда правил островом. Для Пеппи веселяне тоже соорудили специальный трон, только поменьше, и поставили рядом с троном отца. Они даже сбили на скорую руку два маленьких бамбуковых стульчика — для Томми и Анники.

Когда король Эфроим, исполненный величия, занял своё место на троне, барабаны забили ещё громче. Он сменил костюм капитана на королевскую мантию, на голове у него была корона, он был опоясан юбочкой из мочала, на шее висел зуб акулы, а ноги его были украшены браслетами. Пеппи непринуждённо уселась на свой трон. На ней по-прежнему была только одна пёстрая набедренная повязка, но в волосы она воткнула белый и красный цветки, чтобы выглядеть наряднее. Анника тоже украсила себе волосы цветами, а вот Томми ни за что не захотел. Никто не смог его уговорить заложить за ухо цветок.

Король Эфроим долго отсутствовал и запустил все дела, поэтому теперь он стал править островом что было сил, чтобы наверстать упущенное. Тем временем к трону Пеппи стали подходить маленькие чёрные веселяне. Непонятно, по каким причинам они вообразили, что белая девочка куда прекраснее их самих, и поэтому они были преисполнены к ней невероятного почтения, к тому же Пеппи была ещё принцессой. Поэтому, подойдя к её трону, они вдруг упали на колени и уткнулись лбами в землю.

Пеппи тут же спрыгнула с трона.

— Что я вижу? — воскликнула она. — Вы тоже играете в секлетарей? Давайте играть вместе!

Она тоже встала на колени и принялась обнюхивать землю.

— Я вижу, что здесь до нас успели побывать другие секлетари, — сказала она минуту спустя. — Здесь ничего не найдёшь, даже жалкой завалявшейся булавки. Это ясно.

Пеппи снова села на трон. Как только она это сделала, все дети снова рухнули на землю.

— Ах, понимаю, вы здесь, наверное, что-то потеряли. Но здесь ничего нет, так что не стоит искать, встаньте!

Капитан Длинныйчулок так долго жил на острове, что многие веселяне немного выучили шведский язык. Конечно, они не знали таких трудных слов, как «квитанция» или «генерал-майор», но самые нужные слова они уже умели говорить. Даже дети знали многие выражения, например, вот такие: «не лезь», «отойди», «пошёл!». Одна девочка, по имени Момо́, особенно хорошо выучила шведский, потому что часто играла возле хижин, где жила команда «Попрыгуньи», и слышала, как разговаривают матросы. А вот другая девчушка, которая очень понравилась Пеппи и которую звали Моа́на, таких успехов, к сожалению, не сделала.

И вот Момо попыталась объяснить Пеппи, почему они падали перед ней на колени.

— Ты прекрасная белая принцесса, — сказала она.

— Да какая я тебе принцесса? — возмутилась Пеппи, с трудом объясняясь на ломаном веселянском языке. — Я Пеппи Длинныйчулок, и этот трон мне нужен только для игры.

Она вскочила с трона. Король Эфроим тоже сошёл с трона, потому что на сегодня он кончил управлять островом.

Когда огненный красный шар исчез в Южном море и на небе загорелись звёзды, веселяне разожгли огромный костёр на главной площади, и король Эфроим, Пеппи, Томми, Анника и все матросы с «Попрыгуньи» улеглись на зелёной траве и стали смотреть, как веселяне танцуют вокруг огня. Глухие удары барабана, странные танцы, пряные запахи тысяч незнакомых цветов, растущих в джунглях, яркое звёздное небо над головой — от всего этого Томми и Аннику охватило какое-то странное состояние. До них доносился вечный шум прибоя, он звучал как могучий аккомпанемент ко всему происходящему.

— Я думаю, что это самый замечательный остров на свете, — сказал Томми, когда они с Пеппи и Анникой ушли в хижину под кокосовой пальмой и собирались ложиться спать.

— Я тоже так думаю, — сказала Анника, — а ты, Пеппи?

Но Пеппи молча лежала, положив, по своему обыкновению, ноги на подушку.

— Слушайте, — сказала она наконец, — слушайте, как гудит прибой.

Как Пеппи разговаривает с акулой

Пеппи, Томми и Анника проснулись очень рано. Но местные ребятишки встали ещё раньше. Они сидели под кокосовой пальмой и ждали, когда наконец Пеппи и её друзья выйдут из хижины и начнут с ними играть. Веселята без умолку болтали на своём веселянском языке, и когда они смеялись, то белые зубы так и сверкали на тёмных лицах.

Целая орава ребят во главе с Пеппи отправилась на берег. Томми и Анника стали прыгать от восторга, когда увидели тонкий белый песок, в который можно зарыться, и синее море, которое было таким манящим. Коралловый риф почти закрывал вход в бухту и служил естественным волнорезом, поэтому вода в бухте была недвижима и сверкала как зеркало. Все дети, и белые, и чёрные, сняли набедренные повязки и с криками и хохотом бросились купаться.

Потом все легли загорать, и Пеппи, Томми и Анника решили, что куда лучше иметь чёрную кожу, чем белую, потому что так весело сыпать на неё белый песок. Пеппи зарылась в песок по самую шею — торчала только её веснушчатая мордочка да две рыжие косички. Это выглядело очень забавно. А потом все дети уселись вокруг Пеппи.

— Расскажи нам, как живут белые дети в стране белых детей, — попросила Момо.

— Белые дети очень любят помножение… — начала Пеппи.

— Надо говорить: умножение, — поправила Анника. — Да к тому же, — продолжала она тихим голосом, — боюсь, что это неправда: не так уж мы любим умножение.

— Белые дети ужасно любят помножение, — упрямо повторила Пеппи. — Они просто с ума сходят, если им несколько дней не задают на дом примеры по помножению.

Пеппи трудно было говорить на такую серьёзную тему на своём ломаном веселянском языке, поэтому она перешла на родной язык:

— Когда видишь, что какой-нибудь белый ребёнок плачет, то можно не сомневаться: его не пустили в школу, или просто начались каникулы, или учительница забыла задать им задачки на помножение. А уж о том, как несчастны белые дети, когда наступают летние каникулы, лучше и не говорить. По всей стране стоит плач и стон, можно подумать, что кто-то умер, — так все печальны. Когда закрываются на лето двери школы, все дети ходят с красными, заплаканными глазами. Они сидят по домам и сдавленными голосами поют самые грустные песни, а некоторые так заходятся от плача, что начинают икать. Шутка ли, несколько долгих месяцев им нельзя будет заниматься помножением! Да, нет ничего печальнее на свете, чем школьные каникулы, — закончила Пеппи и глубоко вздохнула.

— Ой! — только и смогли вымолвить Томми и Анника.

Момо никак не могла понять, что это за штука такая «помножение», и попросила, чтобы ей объяснили. И только Томми решил рассказать про таблицу умножения, как его опередила Пеппи.

— Подожди, сейчас ты всё поймёшь, — сказала она Момо. — Это вот что: 7×7=102. Ясно?

— Нет, 7×7 никак не может равняться 102, — сказала Анника.

— Конечно, потому что 7×7=49, — подхватил Томми.

— Вы забыли — мы находимся в Веселии! — возмутилась Пеппи. — Здесь всё по-другому, и климат совсем другой, и земля такая плодородная, что 7×7 обязательно должно быть больше, чем у нас.

— Ой! — снова воскликнули Томми и Анника.

Занятия по арифметике прервал капитан Длинныйчулок, который пришёл на пляж, чтобы объявить детям, что он со своей командой и со всеми веселянами собирается переправиться на несколько дней на другой остров, чтобы поохотиться всласть на диких кабанов. Капитану что-то очень захотелось полакомиться жареной свининкой. Все женщины-веселянки тоже отправятся на охоту с мужчинами — громкими криками будут выгонять кабанов на открытое место. Другими словами, это означало, что дети останутся одни на острове.

— Надеюсь, вы не огорчены? — спросил капитан.

— Сам догадайся, — сказала Пеппи, — но я должна тебе сообщить, что никогда ещё не слышала, чтобы какие-нибудь дети огорчались, оставшись одни без взрослых; на радостях я даже готова выучить наизусть всю таблицу помножения. Клянусь!