Попугай Айсберг и тараканье мороженое - Василиса Генкина Страница 9

Он сказал:

— Я мышшшиный Король. Прошшшу тебя: помилуй мой народ! А мы принешшшём тебе яблоки, шшштобы ты мог накормить жителей шшшвоей планеты.

— Ну, так уж и быть. Давай, тащи свои яблоки!

Мышиный Король сорвался с места и стремительно полетел куда-то в темноту, а за ним и весь его народ. Они подняли такой гвалт, что Хозяин Айсберга закрыл себе уши руками.

Через 5 минут летучие мыши вернулись. Каждая из них несла в лапах по огромному сочному золотистому яблоку. Этими яблоками они наполнили три вагонетки.

— Доволен ли ты, о Великий Мышшшеед? — спросил Король Летучих Мышей.

— Более-менее. Вижу, что вы старались! Предлагаю заключить мирный договор. И пусть наши планеты никогда не голодают!

Летучие мыши оглушительно запищали от радости, и Хозяин Айсберга снова закрыл ладонями уши. Айсберг снял с себя шляпу, и вместе с летучими мышами устроил хоровод в воздухе. От их крыльев поднялся такой ветер, что Хозяин Айсберга почувствовал, как у него шевелятся волосы на голове.

Покружившись и ещё немного попищав, летучие мыши улетели.

— А они симпатичные! Попробую-ка яблочко. А ты что? Почему не ешь яблоки? Нам их теперь на 2 года хватит! Бери, не стесняйся!

— Бог с тобой! Я и говорить-то еле могу, не то что есть. Это не Комната Страха, а Комната Ужаса. Причём, самого ужаснейшего из всех ужасающих ужасов!

— А мне нравится. Скелетики славненькие. Мышки очаровательные! Яблочки вкусные. Всё отлично! Поехали дальше. Что там ещё у нас в программе?

Хозяин дрожащими руками вытащил из кармана программку и, поднеся её к глазам, прочёл:

— Аттракцион «Одно привидение».

— Скучновато! — заметил Айсберг. — Не знаю, хватит ли нам всего лишь одного привидения. Ну, ладно, что же делать. Посмотрим, что за привидение.

Хозяин с Айсбергом сели в вагонетку, прямо на яблоки, и вагонетка, скрипя и качаясь, повезла их дальше.

— Как думаешь, откуда появится Привидение?

— Сказать тебе честно? Я не особенно хочу его видеть. Как-то совершенно не скучаю по нему. Лучше бы оно вообще не появлялось!

— Какой ты невежливый! Вдруг Привидение уже нас слышит? Оно же обидится!

Тут из-под вагонетки послышалось тихое шипение, напоминавшее шипение автомобильной шины, из которой выходит воздух.

— Слышишь?! Что это такое?! — шёпотом спросил Хозяин.

Айсберг заглянул под вагонетку. Шипение усилилось, и с другой стороны вагонетки появилось что-то белое и светящееся.

Привидение выплыло из-за выгонетки, как облако пара, и стало стремительно увеличиваться в размерах.

Когда оно выросло до размеров десятиэтажного дома, так что стало непонятно, как оно тут помещается, оказалось, что призрак похож на сгорбленную старуху. Вместо глаз у старухи были чёрные провалы, под ними — огромные мешки грязно-бурого цвета. Всё лицо — в морщинах и прыщах. Кисти рук огромные, как ковши экскаватора, с узловатыми костлявыми пальцами — и тоже чёрные. Всё же привидение было полупрозрачное и серебристое, состоящее как будто из дыма или пара. В руках призрак держал лопату величиной с фонарный столб: старуха опиралась на неё. Черенок лопаты был серо-стальной, сама лопата — золотая, сверкающая, как солнце, и к ней прилипли огромные комья земли. Айсберг заметил, что земля эта самая настоящая.

Гигантская старуха очень понравилась Айсбергу, он смотрел на неё с восторгом. Потом толкнул Хозяина крылом в бок и сказал:

— Смотри-смотри, какая прикольная бабка! Вот это да! Такой бабуле и трактор не нужен. Раз копнёт — целый котлован выроет! Видишь? Она огородница! Только что с огорода пришла. У неё, как видно, здесь дача. Интересно, что у неё там растёт?

— Какая там огородница! Говори потише, — начал было Хозяин, но тут заговорила сама Бабуся.

— Ишь ты, каки гости пришли! Лапушки мои. И птичка белая у них. Это хорошо! Тебя — в могилку, птичку — в суп. Ох, и наваристый будет супец! Ну, милок, как тя убивать-то? Могу — лопаточкой по головушке, а могу и живьём сварить. Выбирай! У нас тута демократия!

Но Хозяин молчал. Тогда за него ответил Айсберг:

— А ты для супа морковку-то хоть посадила, огородница?

Огромная старуха в недоумении уставилась на говорящую птицу.

— Чего молчишь? Я говорю: на огороде-то у тебя морковка посажена? Или нет?

— Каком таком огороде? У меня, милок, не огород, а кладбище!

— Ой, не ври. Я же вижу, что ты с огорода пришла. Только вот света тут у вас маловато для морковки. А картошка у тебя есть? Пожарить можно будет. Ну, признавайся, старая! А то у нас, видишь, яблок полно, но одними яблоками сыт не будешь! Хочешь, давай меняться: одно яблоко — на одну картошку?

— Ох, нет картошки, милый, нетути, чего нет, того нет.

— Ну, ладно. На нет и суда нет. А помидоры? Без помидорчиков суп — не суп.

— Где ж их взять, помадоров? Откель?

— Лопата у тебя есть — посади! Что ты — безрукая-безногая?

— Ой, не умею я. Я усю жизню только могилки копаю, а в помидорах я того, без понятия, некопитентная, милый.

— Некомпетентная? — осмелился переспросить Хозяин Айсберга.

— Во-во, не секу я в ентих помадорах ни уха, значит, ни рыла, так-то, милок.

— Эх, ты. Всю жизнь прожила, а ума не нажила: старая — а сама как малая: даже помидоров посадить не можешь. Может, капустка, хоть, есть?

— Ой, извини, соколик. Окромя могилок да крестиков, ничё у меня нет.

— Эх, бабуся! Даже гостей тебе нечем порадовать! А я-то надеялся, что ты вкусным угостишь! Эх, ты, кочерыжка старая! Хрычовка без морковки! Грымза с лопатой! Развалина могильная!

Айсберг, наверное, ещё долго ругал бы бедную старуху, если бы та со стыда не начала быстро уменьшаться в размерах, съёживаться, скукоживаться, таять, сжиматься. А вот лопата так и осталась огромной. Старуха уже не могла её держать, и лопата, зазвенев, упала прямо на рельсы.

Хозяин повернулся к Айсбергу:

— Ты зачем пожилую женщину обижаешь?

— А чего она такая негостеприимная! Я к ней в гости пришёл, а тут ни картошки, ни капусты, ни помидоров — ничего. Так разве встречают гостей? И какая она женщина? Она привидение!

Пока Айсберг с Хозяином пререкались, призрак уменьшился до размеров обычного человека, стал бесформенным, как облако пара, и совсем прозрачным, и это прозрачное облачко снова всосалось под ту же вагонетку, из-под которой появилось, и