Алексей Биргер - Тайна неудачного выстрела Страница 10

Фантик тем временем распаковывала свои подарки. Наш подарок ей безумно понравился.

— Ой, какая красота! — восхитилась она, сразу наколола брошь на платье и завертелась, чтобы все могли ей полюбоваться. — Спасибо, ребята!

Мы стали смотреть дальше. Егоровы всем нам четверым подарили по роскошной меховой шапке, и, кроме того, отличные тёплые рукавицы на меху — отцу и широкий куний воротник, застёгивающийся на крючки, чтобы можно было плотнее закрывать горло — маме. Ещё отец получил обалденные старинные часы-»луковку», серебряные и на серебряной цепочке, а мама — красивый набор из серебра и малахита: кулон и серёжки. Мы поняли, что это те подарки, которые родители приготовили друг другу. (Я, кстати, припомнил, как мама говорила по телефону одной из подруг: «Да, я их нашла в комиссионном и сдала в мастерскую… Они будут просто прелесть, если их починить…» — теперь я понял, к чему относились эти слова).

Наши подарки тоже привели родителей в восторг. Отец тут же подпоясался нашим ремнём, заправил нож в футляр и стал похож то ли на удалого пирата южных морей, то ли на самого капитана Гранта, а мама повесила нашу дощечку с изображением Топы над телевизором, сказав, что она слишком хороша для того, чтобы резать на ней даже хлеб, не говоря уж о мясе и овощах.

Подарки Егоровым родителям пришлось придумывать на ходу, но они выкрутились с честью. Дяде Серёже подарили отличный мужской одеколон и большой набор слесарных инструментов в твёрдом плоском чемоданчике, тёте Кате — красивую кружевную скатерть и салфетки в единой «подарочной» упаковке и чайный сервиз, расписанный изображениями осенних листьев и спелых гроздьев рябины, а Фантику — набор для вышивания бисером и «Энциклопедию для девочек» (все это, насколько мы поняли, из «неприкосновенного запаса» для подарков, который всегда имелся у родителей и складывался и из того, что им самим дарили большие шишки, приезжавшие поохотиться, и из того, что они сами покупали, когда вылезали в город, и из того, чем с отцом порой расплачивались в городе — многие там месяцами сидели без зарплаты, и, например, дирекция большого универсама, в котором были разные отделы, расплатилась с ним за бочонок брусники и бочонок солонины из лося, которые они хотели распределить к Новому году между продавцами и другими сотрудниками, стопкой энциклопедий «для девочек» и «для мальчиков», двумя чайными сервизами и комплектом слесарных инструментов — теми самыми, как вы понимаете).

Был подарок и для Топы — огромная мозговая кость, с довольно большими ошмётками мяса. Топа сразу отправился на кухню смаковать свой подарок — во-первых, когда он находился в доме, кости ему разрешали грызть только на кухне, потому что там пол был покрыт линолеумом, который легко мылся и отчищался, а во-вторых, он и сам предпочитал грызть кости в сторонке от скопления народа — мол, хоть все и свои, но мало ли кому что в голову придёт. Он был приучен отдавать кости и мясо по первому требованию, и отец иногда повторял с ним этот урок, особенно при гостях, когда хотел показать, какой Топа идеальный пёс. Топа отдавал самую сочную кость абсолютно безропотно, но, хотя знал, что через секунду ему отдадут назад его сокровище, все равно немного нервничал: а вдруг хозяину что-нибудь взбредёт в голову и он выкинет лакомство, вместо того, чтобы вернуть? Вот он и старался удалиться подальше, чтобы избежать нервотрёпки.

Когда всеобщие восторги поутихли, Ванька закричал:

— А теперь айда на улицу, пускать петарды и фейерверки!

— Погоди, — одёрнула его мама. — А самое главное?

— Что? — удивился Ванька.

— Как что? — удивилась в ответ мама. — Чай с тортом!

— Разве у нас есть торт? — в один голос спросили мы с Ванькой.

— Разумеется, есть! — вмешалась Фантик. — Моя мама испекла, а я ей помогала! Все украшения сделала! — гордо добавила она.

Тогда всё стало понятным. Мы ж знали, что мама не пекла торт.

Мы вернулись за стол, оживлённо переговариваясь. Вроде, Ванька перестал дуться на Фантика, хотя кто его знает… Как говорит отец: «Больше всего обижаешься на тех, кого сам обидел»… Но перспектива торта всех примирила.

Торт оказался роскошным. Высокий, с несколькими разноцветными слоями крема, с розочками и фигуркой наверху. Розочки и фигурку, как мы поняли, делала Фантик, и эта фигурка из цветного теста должна была изображать животное, год которого наступал. Но фигурка получилась похожей на всех животных разом (мне бы не хотелось говорить, «не очень получилась»), поэтому сказать, кто это — кролик, кот, лошадь или тигр, было довольно сложно. Можно было сказать только, что это животное рыжеватое и все изогнувшееся. При желании в нём можно было разглядеть даже дракона огненного цвета или рыжего бычка.

Но в любом случае, с этой фигуркой торт смотрелся только красивее. И вкусным он был обалденно! Я даже пожалел, что не знал о торте заранее. Тогда бы я не так налегал на все другое и оставил побольше места в животе.

Когда мы отвалились от торта, Ванька вернулся к прежней теме:

— А теперь пошли запускать фейерверки! Какой же Новый Год без них?

— Может, завтра? — с улыбкой предложил отец. — Посмотри, у Фантика уже глаза слипаются. Не забывай, день у неё был тяжёлый, она ведь несколько часов провела в машине…

Ванька поглядел было с ненавистью на Фантика, которая и тут подгадила своё усталостью, но Фантик живо откликнулась:

— Нет-нет, что вы! Без фейерверков нельзя! И нисколечки я не устала!.. — добавила она, с трудом разлепляя закрывающиеся глаза.

— Ну, смотрите, — сказал отец. — Не засните только прямо в снегу!

Но какое там спать! Мы чувствовали себя вполне бодрыми и готовыми ещё хоть всю ночь веселиться! Словом, мы быстро оделись и вышли на улицу, взяв с собой пакет с пиротехникой, которую прислал Степанов.

Ракеты и хлопушки оказались самыми разными. Одни просто взрывались с громким шумом и яркой вспышкой, когда их поджигали, другие начинали свистеть и носиться, подскакивая и петляя в воздухе, третьи выпускали высоко в небо от трёх до десяти разноцветных огней, вспыхивавших не сразу, а когда они улетали выше макушек деревьев. Вот летит и летит маленький золотой огонёк, от скорости кажущийся золотой ниточкой, летит, потрескивая — и вдруг в нём что-то срабатывает и он с громким «бабахом» превращается в зелёный, синий, красный или лиловый искрящийся шар, и этот шар с медленным шипением начинает по широкой дуге опускаться на землю…

Мы пускали фейерверки и кричали «ура!» Все, кроме Топы — который отчаянно лаял и возмущался этим безобразием. Он вообще не любил излишнего сверкания и грохота, и словно говорил нам: «Вы, что, спятили? Добро бы на охоте из ружей палили — это дело полезное, а обстреливать небеса — на такое только люди способны, с их закидонами!» Ну, а мы веселились вовсю. Я говорю, мы готовы были всю ночь «бабахать» ими, но в пакете оставалась почти половина от того, что было, когда отец сказал:

— А теперь хватит, всем спать! По-моему, Фантик сейчас просто упадёт, да и вы еле на ногах держитесь. Остальное пустим завтра или на Рождество!

— Я не… — начала Фантик, но её мама её перебила.

— Не пыжься! У нас впереди ещё несколько дней, все успеете. Пошли, я тебя уложу.

— Но нам-то можно погулять ещё немного? — взмолился я. — Честное слово, у нас сна ни в одном глазу!

— Ещё немного можно, — согласился отец. — Но учтите, все самое интересное уже кончилось. Я сейчас пойду в домик министра, чтобы начать его протапливать, сделаю там все — и сам отправлюсь на боковую. Мне завтра рано вставать — надо ехать вытаскивать из снега милицейскую машину. Думаю, Алексей Николаевич, да и наш новый молодой начальник тоже, будут не позже девяти-десяти утра.

— Так это здорово! — заявили мы с Ванькой. Растапливать и отогревать пустующие домики перед приездом гостей всегда очень интересно. — Мы с тобой!

— Пожалуйста. Но после этого я все равно загоню вас в кровать.

Тётя Катя увела Фантика, которая из последних сил пожелала нам спокойной ночи и счастливого Нового года, а мы вместе с отцом и дядей Серёжей отправились к дальнему домику, возле которого стоял деревянный сруб русской бани.

— Вот такие срубы ты хочешь ставить? — спросил отец, кивая на баньку. Он достал ключи и начал отпирать дверь.

— Именно такие, — сказал дядя Серёжа. — Может, побольше, может, поменьше. В зависимости от кошелька заказчика. Я хочу, чтобы были разные варианты… Да, новый молодой начальник, — задумчиво добавил он, возвращаясь мыслями к одному из последних замечаний отца. — Горячий и неопытный, как водится, так? И, похоже, абсолютно несведущий в «правилах местного этикета»… Сразу дать понять крупнейшему местному бандюге, что не примет от него никакой помощи и не пойдёт ни на какие переговоры — это, знаешь… Абсолютно не считаться с реалиями российской провинции. Как бы он себе шею не сломал, на своём максимализме.