Валерий Роньшин - Месть трех поросят Страница 10

— Вот гадство! — с досадой произнес Федька, — Не успели. Придется ночи ждать.

У Димки в голове родилась смелая идея.

— А давай прямо сейчас к нему завалим.

— Сейчас?.. А как же ловушка?

— Фиг с ней, с ловушкой. Что-то мы больно намудрили: погреб, леска… А надо просто зайти к нему, «пушку» наставить — и все дела.

— Вот так прямо без всякого плана? — обалдел Федька.

— Ну да, — подтвердил Молодцов. — Знаешь, как мой папаша говорит? «Лучший план — это отсутствие всякого плана». Федька почесал затылок.

— Больно просто всё получается.

— Чем проще — тем лучше! — выдал Димка.

— Это тоже твой батя сказал?

— Нет, это такая поговорка есть.

Ребята повернули назад.

Когда они подошли к дому маньяка, Молодцов пинком распахнул входную дверь. Одновременно с этим он выхватил «пушку», и держа её обеими руками, ворвался в сени. В общем, сделал так, как показывают в крутых боевиках.

Федька, естественно, ворвался следом за Димкой. Проскочив сени, мальчишки влетели кухню.

Маньяк то ли продолжал завтракать, то ли уже обедал. Ел макароны с сосиской.

Увидев направленный ему прямо в лоб пистолет, убийца замер от неожиданности.

— В чём дело? — Маньяк попытался встать.

— Сидеть! — грозно приказал Молодцов, тряхнув пистолетом.

У маньяка слегка отвисла челюсть.

— Ребята, вы кто такие? — ошарашенно спросил он. — И что вам нужно?

— Вопросы задаю я! — рявкнул Димка и добавил, не спуская глаз с маньяка: — Федька, снимай.

— Снимаю, — откликнулся Дураков, включив видеокамеру.

— Вы арестованы, гражданин Вампиров, — официальным тоном объявил Молодцов. — Советую вам говорить правду, и только правду. Суд учтет ваше чистосердечное признание.

Челюсть у маньяка отвисла еще сильнее. Он очумело смотрел то на Димку с пистолетом, то на Федьку с видеокамерой.

— Вы что, пацаны, больные?

— Сам ты больной! — огрызнулся Дураков.

Маньяк потянулся через стол.

— Сидеть! — опять гаркнул Молодцов.

— Да я хочу сигаретку достать. Маньяк взял со стола пачку «Мальборо», выбил сигарету, закурил.

— Заба-а-вно, — выпустил он изо рта сизую струйку дыма.

— Дальше будет еще забавнее, — пообещал ему Молодцов и снова тряхнул пистолетом. — Ну, рассказывайте.

— Чего рассказывать?

— Не прикидывайся дураком, — сказал Федька. — Нам всё известно.

— Что — «всё»?

— А то, что ты по ночам на кладбище ходишь. А также…

Маньяк перебил:

— А-а, кажется, я начинаю понимать. Вы за мной следили, пацаны? Да?

— Не отвечайте вопросом на вопрос, гражданин Вампиров! — прикрикнул Молодцов. — Знаем мы эту тактику. Маньяк усмехнулся:

— А еще что вы знаете?

— То, что ты серийный убийца! — выкрикнул Федька. — И то, что у тебя на столе лежит список тех, кого ты убить собираешься. Что, скажешь — не так?!

— Так, — покладисто ответил маньяк.

— Ага-а! — торжествующе завопили мальчишки. — Раскололся, раскололся!..

— Так-то оно так, — продолжал маньяк. — Но я не убийца…

— А кто же вы? — спросил Молодцов.

— Писатель.

— Кто?! — переспросил Дураков.

— Писатель.

— Ты нам тут лапшу на уши не вешай! — пуще прежнего раскричался Федька. — «Писатель»! Видали мы таких писателей!

А Димку вдруг охватили сомнения. Он вспомнил, что Пончикова говорила матери о своем муже-писателе. Как его там?.. Кукурузникове.

— У вас паспорт есть? — спросил Молодцов.

— Разумеется. Принести?

— Не надо. Где он лежит?

— В пиджаке. Во внутреннем кармане.

— А пиджак где?

— В комнате. На спинке стула.

— Федька, сгоняй, — приказал Димка. Федька сгонял. Молодцов посмотрел.

В паспорте стояло: «Кукурузников Александр Яковлевич».

— А почему в письме вас колдунья Вампировым называет?

— Вампиров — мой литературный псевдоним, — объяснил Кукурузников.

— Странный, однако, псевдоним, — саркастически заметил Дураков.

— Так я же романы «ужасов» пишу. Кто ж станет покупать «ужастики», написанные Кукурузниковым. А мистические романы Вампирова расходятся, как горячие пирожки.

Димка уже и пистолет опустил. А Федьке всё еще не верилось. Хотя он перешел на «вы».

— Никакой вы не писатель! — разорялся Дураков.

— Я могу свои книжки показать, — предложил Кукурузников.

— Покажите! — потребовали ребята.

— Они в комнате. В нижнем ящике стола.

— Федька, сгоняй.

Федька сгонял. И на сей раз притащил целую кипу книг с такими вот названиями: «Пожирающая трупы», «Мертвец оживает», «Дай мне напиться твоей крови»… На каждой книге стояло имя автора — Александр Вампиров.

— Ну что, сыщики, убедились? — дымил сигаретой Кукурузников.

— Нет, не убедились, — упрямо сказал Дураков. — Как вы докажете, что вы и есть этот самый Вампиров?

— А ты посмотри на оборотной стороне обложек. Там моя фотография.

Мальчишки посмотрели. И вправду, со всех обложек им широко улыбался Вампиров-Кукурузников.

— А зачем вы тогда на кладбище по ночам ходите? — уныло поинтересовался Федька, уже понимая, что его стройная версия трещит по швам.

— За вдохновением, — ответил писатель. — Я сейчас пишу роман ужасов «Тайна старого склепа». Вот и хожу ночью на кладбище, чтобы погрузиться в атмосферу романа.

— И что — погрузились? — спросил Молодцов.

— Ещё как. В одну из ночей даже привидение увидел. Оно танцевало между могил.

— А зачем вы у колдуньи узнавали, как оживлять мертвецов? — не унимался Дураков.

— Тоже для романа. Дарье все эти магические штучки хорошо известны. Она же потомственная колдунья. И при этом — добрейшей души человек. Мухи не обидит.

— Ну а жёлтый платок вам для чего?

— Это мой талисман. Я когда начинаю писать новую книгу, кладу его в ящик стола. На счастье.

— А черепушка у вас на столе чья?

— Ничья. Просто сувенир-шутка. Дураков не поленился третий раз сгонять и комнату и, перевернув череп, увидел наклейку: «Череп-чернильница. Сделано в Одессе».

Итак, невыясненной оставалась лишь одна второстепенная деталь. Федька решил выяснить и её.

Вернувшись на кухню, он сказал:

— Вы не могли бы снять свои очки?

— Пожалуйста.

Кукурузников снял. Глаза у него были не голубые, а карие.

— Извините, — пробурчал Дураков. — Ошибочка вышла.

Молодцов тоже извинился. И спросил:

— Значит, вы муж Галины Пончиковой?

— А ты, значит, сын Григория Молодцова? — вопросом на вопрос ответил писатель.

— Откуда вы знаете?

— Я же с Гришей в одной школе учился. Ты на него очень похож, Дима.

— А как вы узнали моё имя?

— Мне твоя мама сказала. Молодцов встрепенулся:

— А где она?!

— Да вон идёт, — показал в окно Кукурузников.

Димка бросился к окну. Во двор входила его мать.

Через минуту она была уже на кухне.

— О, Димуля, — удивилась мать. — А бабушка говорила, что ты на рыбалке. — Мать перевела взгляд на Кукурузникова. — Я смотрю, Сашка, ты уже с моим сыном успел познакомиться.

— Успел, — улыбнулся Кукурузников. — Шустрый у тебя парень, Марина.

— Весь в отца, — тоже улыбнулась мать. «Да уж, в отца, — недовольно подумал Димка. — Папаша никогда бы так не прокололся».

Глава XII СНОВА В СТАРОКОЗЕЛЬСКЕ

— Вот так прокололись! — это уже сказал Федька. Ребята сидели на берегу реки. Вечерело. По воде стелился туман. Целый день мальчишки говорили только об одном. О том, как они прокололись, промахнулись, лоханулись и обломались… А проще говоря — ошиблись, приняв писателя за маньяка-убийцу.

Ну надо же, как все просто объяснилось! И ночные посещения кладбища, и желтый платок, и череп… И даже то, что мать не приехала. Оказывается, у нее заболел зуб и она его лечила.

— Итак, круг подозреваемых сужается, — подвел итог Молодцов.

— Ага, — откликнулся Дураков. — Всего один и остался.

Да, у них остался один-единственный подозреваемый. Отец Афанасий, который по четвергам ездил в Старокозельск, снимал там рясу, отклеивал бороду и шел в бильярдную. Зачем он это делал, и предстояло выяснить Димке с Федькой.

И вот наступил четверг.

И отец Афанасий поехал в Старокозельск. В городе священник зашёл в маленький домик на окраине. А через пять минут вышел оттуда уже без бороды и без рясы.

— Видал? — шепнул Федька Димке.

— Видал, — шепнул Димка Федьке. Если с бородой отцу Афанасию было никак не меньше полтинника, то без бороды ему было никак не больше тридцатника.

Засняв на видеокамеру это чудесное «омоложение», ребята двинулись следом за очередным подозреваемым.

И тот привел их в бильярдную, которая называлась почему-то «Седьмое небо», хотя Располагалась в полуподвальном помещении.

В бильярдной висело густое облако табачного дыма. Слышались удары кия о шар, разговоры, смех… Отца Афанасия тут, по-видимому, хорошо знали. Когда он вошел, раздались приветственные возгласы.