Лилиан Браун - Кот, который свихнулся на бананах Страница 11

– Я бегло изложу тебе программу, – начал Дуайт. – Телевизионщики и газетчики прибудут чартерными рейсами из четырёх главных городов Центра; они любят давать репортажи о жизни глубинки. В аэропорту их будут ждать лимузины, и мы позаботимся, чтобы им стало известно: лимузины арендованы в похоронном бюро Динглберри, Главное событие: мэр Аманда Гудвинтер перерезает ленточку. Аманда, конечно, явится в своём обычном одеянии, в котором похожа на пугало, и со своей обычной кислой миной. Дипломатического таланта у неё ноль. По её мнению, перерезать ленточку – занятие для идиотов, к каковым она себя не причисляет. На открытии будет и председатель городского совета, и тот факт, что Скотт Интел весит добрых триста фунтов, ничему не повредит. Ваш поверенный будет представлять Фонд К., а Полли – книжный магазин. Ещё не решен вопрос, будет ли Полли держать на руках библиокота. Может, да, может – нет. Во всяком случае, Данди должен стать гвоздём программы. Он бесстрашный, любознательный и стойкий. Пиратский сундук – тоже козырь: он производит впечатление, особенно когда на него смотрят со ступенек лестницы. Его история будет изложена в релизах.

Дуайт остановился, чтобы глотнуть «Скуунка».

– Уф! Хороша водички! Освежает! – И продолжил: – Затем знакомство с Центром Эддингтона Смита. Для коммерческого предприятия, каким является книжный магазин, отдать треть здания под торговлю подержанными книгами, при том что выручка идет на благотворительность, – дело необычное. Сотни книг были принесены в дар, включая такие, цена которых достигает пяти тысяч, В репортажах будет рассказано об удивительном здании из полевого шпата, простоявшем на этом участке полтораста лег и уничтоженном пожаром. Будет упомянут и Уинстон Черчилль, библиокот, который смахивал пыль с пропыленных старых книг своим пышным хвостом и чудесным образом спасся из огня. Так мы подойдём к последнему сюжету – Уинстон-парку – парку учебы и отдыха, с дорожками, петляющими среди двух десятков видов вечнозелёных кустов и деревьев: сосен, елей, кедров, остролиста и лиственницы, которые идеально подходят для нашего сурового климата. Центральная точка парка – таинственная скульптура, которую торжественно откроют перед телевизионными камерами.

– Не могу не пожалеть, – сказал Квиллер, – что я не репортер, работающий на «Дневной прибой» или «Утреннюю зыбь». Сколько времени понадобится, чтобы охватить всех и вся? И как насчёт вечно голодной и жаждущей прессы?

– Хороший вопрос Квилл. Ланч будет подан в одном из цокольных залов книжного магазина, где есть и столы, и стулья. Меню заказано в кафе «У Луизы», и сама Луиза будет с шутками и прибаутками в адрес СМИ нарезать гостям индейку и говяжье жаркое и делать сандвичи на домашнем хлебе. А её сын Ленни будет обносить журналюг яблочным штруделем и кофе… Ну как, Квилл, хорошая у нас программа?

Вечером Квиллер, как обычно, позвонил Полли:

– Заходил Дуайт Соммерс рассказать вкратце о пресс-конференции. Вот что значит профессионал! Настоящий! Он описал мне всё, кроме того, что скрыто под брезентом в парке.

– А он этого и не знает. Я знаю, но не скажу, – заявила она с явным удовольствием, зная, что его задевают оставшиеся без ответа вопросы.

– А чем ты занималась сегодня, если это не сверхсекрет?

– Весь город строит догадки по поводу скульптуры в парке. Общее мнение – это космическая капсула… Но послушай, какое решение я приняла сегодня! Я ввела ещё одну должность: помощница Данди! Видишь ли, одна девушка из «зелёных халатов» – Пегги, та, что получила квартиру в Уинстон-парке, – вызвалась приходить все семь дней в неделю и обихаживать Данди. До меня вдруг дошло, что ведь кому-то нужно покупать для него еду, менять наполнитель в его посудине и кормить дважды в день. Почему не назначить «зелёный халат» исполнять эти обязанности?

– А на эту девушку можно положиться?

– Полностью! И она обожает Данди. Ну, что скажешь о моём нововведении, Квилл?

– Что сам готов проситься в помощники помощницы Данди. Какое мне будет положено жалованье?

ВОСЕМЬ

В это утро Квиллер через силу впихивал в себя миску овсянки и нарезанный ломтиками банан вместо того, чтобы наслаждаться вкусным сытным завтраком джентльмена, какой он мог позволить себе в старые добрые времена. Интересно, думал он, каков будет результат: прилив энергии? вереница блестящих идей? слог, как у Оскара Уайльда? Он сомневался… Хотя одна идея, пока он насыщался, его всё-таки посетила, и он стал её всесторонне рассматривать. Не так давно он составил три книга: сборник местных сказаний, свод полезных советов «Всё о кошках» и практическое пособие для мускаунтских фотографов, -и все три были изданы Фондом К. А как насчёт..

Он позвонил домой нынешнему официальному историку Мускаунти.

– Что тебе известно о Хиббард-Хаузе, Торн?

– Не знаю, что с ним сейчас, но знаю, каким он был. Хиббарды, да будет тебе известно, – из первопоселенцев, живут здесь в четвёртом поколении. Хиббард, построивший этот дом, не умел ни читать, ни писать, а его праправнучка преподавала литературу в колледжах и университетах и, осмеливаюсь думать, – человек обеспеченный.

– А что тебе известно о доме Хиббардов?

– Хиббард был, что называется, с причудами. Построил самый большой дом – на самом высоком в округе месте – в самом необычном стиле и исключительно из дерева. За ним числилось несколько лесопилок. Но самое поразительное, что этот дом до сих пор стоит! А почему ты интересуешься?

– Как думаешь, не стоит ли Фонду К. издать о нём книгу?

– Там, уверен, полно призраков. Вот их бы проинтервьюировать! Да и как образец архитектуры девятнадцатого века Хиббард-Хауз уникален.

Историк произнёс магическое слово: для Квиллера «уникальный» означало материал, интересный для печати.

– По-моему, Торн, – сказал Квиллер, – ты тоже из семьи, которая живет здесь в четвёртом поколении – и даёт старт пятому.

– Всё так, и мы подумываем, не собрать ли всех старожилов на стопятидесятилетие Пикакса, Только собрать-то мы их соберем, а что потом с ними делать?

– Да, это вопрос, – согласился Квиллер.

Вернувшись на кухню, чтобы сполоснуть миску из-под овсянки и вытереть стол, он не обнаружил банановой кожуры, которую забыл выкинуть. Он хотел было приняться за поиски этой важной пропажи, но зазвонил телефон.

– Да?! – гаркнул он в трубку.

– Квилл? Что ты рычишь как с цепи сорвавшись? Ты просил перезвонить? Это Лайза.

– Извини. А всё бананы. Вот до чего меня довели. Я звонил, чтобы узнать, будет ли у вас сегодня Вайолет Хиббард.

– С двух часов. Она просто жаждет встретиться с тобой, Квилл.

Скорее всего, в безобразии с банановой кожурой были повинны обе кошки; они так и не отозвались на его зов, даже когда он провозгласил: «К нам едет ваш дядя Джордж!» Ехал же он, чтобы получить очередные инструкции.

Усевшись за обеденный стол, Аллен Бартер раскрыл свой «дипломат» и доложил о состоянии дел в жилом комплексе Уинстон-парка, собственности Фонда К. Все помещения уже сданы, и жильцы начинают въезжать.

Когда очередь докладывать дошла до Квиллера, он решил провентилировать идею о книге, посвященной Хиббард-Хаузу – дому, считавшемуся «уникальным».

– Один из старейших домов в Мускаунти. И пока он ещё не сгорел, Фонду К. следует опубликовать о нём книгу.

– Это тот большой дом, что стоит на холме? – спросил адвокат. – Я проезжаю мимо его ворот каждый раз, когда направляюсь в город.

– Хиббарды – одна из тех семей, которые живут здесь уже четыре поколения. Сегодня днем я встречаюсь с последней представительницей семьи Хиббардов. Она университетский преподаватель на пенсии, а её прапрадед – тот, что составил себе состояние и построил дом, – был неграмотным. В самом доме я ещё не побывал, но уверен, там тьма возможностей для Джона Бушленда – на целый альбом фотографий, а легенд и преданий наберётся на увесистый том.

– Боссы из Чикаго довольны тем, как раскупаются три твои книги, – сообщил Барт. – Уверен, они будут приветствовать следующую.

Когда Квиллер прибыл в Центр Эддингтона Смита, волонтеры в зелёных жилетах с деловым видом сновали туда-сюда, а Данди обследовал компьютер. Навстречу Квиллеру поднялась дама в элегантном черном брючном костюме и протянула руку.

– Я – Вайолет Хиббард, а вы – всеми нами почитаемый мистер К.

Квиллер взял её руку, слегка склонившись над ней с той галантностью, с какой всегда обходился с дамами её возраста.

– Мне всегда хотелось познакомиться с женщиной, носящей имя Вайолет, – с фиалкой, так сказать. Вы готовы отвечать на вопросы?

– И даже жду их, предвкушая удовольствие. Не перейти ли нам в один из залов для встреч?

Квиллеру понравилась и её манера говорить, и её манера держаться: в ней чувствовалось внутреннее достоинство, ум, и совсем не было того, чего Квиллер терпеть не мог, – глупого женского кокетства. И пока они перемещались, Квиллер уловил легкий аромат – скорее всего, фиалки. Они расположились в одной из комнат для переговоров. Для начала он сказал: