Валерий Гусев - Миллион в копилке Страница 11

Знаем мы это «посоветоваться». Сначала о чем-нибудь спросят, а потом что-нибудь делать заставят. Например, так: «Ребята, давайте посоветуемся: будем сегодня пылесосить или нет!» – «Не будем!» – «Вот и хорошо. Доставайте пылесос – и вперед!»

Мы вздохнули и пошли в большую комнату. Мама с Леной свою работу выполнили.

– Вот это отнесете многодетным, – мама показала на такую кучу, что мы сразу же заныли про уроки и слабое здоровье, но она на это не обратила внимания.

– Вот это, – куча еще побольше, – обратно на антресоли. Вот это – на помойку.

– На помойку – чур я! – успел обогнать меня Алешка.

Он сразу оценил, что третьей кучи практически не было – всего-то мятая коробка из-под ботинок, а в ней старая и тоже мятая папина шляпа. Любимая, правда. Он в ней всегда на дачу ездит. И мама при этом делает вид в электричке, что к этому мужчине в этой шляпе она никакого отношения не имеет…

– А вот что с ними делать, не знаю. – И мама показала на четыре большие цветные коробки.

Это были чайные сервизы. Они у нас накопились. Дело в том, что у мамы на работе есть хороший обычай. Традиция такая. Когда у кого-нибудь день рождения, так все сотрудники собирают деньги и дарят юбиляру чайный сервиз. А так как мама работает в своей конторе уже десять лет, то…

Правда, все десять подарков не сохранились. Два из них сами собой разбились, когда мы с Алешкой доставали с антресолей лыжи, а от других мама с папой понемногу избавлялись. Один сервиз передарили бабушке, другой – Соловьевым, еще один отправили на дачу, правда, потеряли по дороге, в электричке забыли. А самый большой, на двенадцать персон, отдали Ивановым. Им как раз хватило. Пока…

– А чего тут думать? – сказал Алешка. – Дима их все Ивановым отнесет.

– У них же большой сервиз – на двенадцать персон, – напомнила мама. – Как раз.

– Ну и что? – удивился Алешка. – Ивановы очень быстро размножаются.

За что тут же получил подзатыльник.

– Дим, – шепнула мне Лена, – а можно мы один сервиз дедушке Кондрату отнесем? У него ведь всего две чашки осталось.

Видно, ее все еще здорово мучила совесть. Да и мне, честно говоря, этот дед очень понравился. И как я сам про эти две чашки не вспомнил?

– Хорошее решение, – одобрила мама. – Он очень обрадуется. А остальные куда?

И тут у меня мелькнула интересная мысль.

– Мы их реализуем, – сказал я. – Через торговую сеть гражданина Козлова.

– Здорово! – обрадовался Лешка.

– Этого еще не хватало! – воскликнула мама. – И как вам в голову-то пришло!.. Придумали тоже… Но, в общем-то, хорошее решение. Нестандартное. И сколько вы за это себе возьмете?

– Пятьдесят процентов! – сразу же выпалил Алешка.

– Сколько? Да я лучше их сама на рынок отнесу, – пригрозила мама. И стала демонстративно обвязывать коробки бечевкой.

Но с Алешкой справиться непросто. Он очень хороший психолог, так папа про него говорит – с уважением и завистью. И этот психолог нашел верный психологический ход. Он стал среди коробок и, изображая маму на рынке, завопил на весь дом:

– А вот кому сервизы! Фарфоровые! Небьющиеся! В цветочках! Цена – разумная! Купите, гражданочка, своему мужу, он будет чай пить и на вас смотреть! Пенсионерам и студентам – скидка!

Мама смутилась и согласилась. На пятьдесят процентов.

Нет, в самом деле хорошее решение. Нам ведь много денег понадобится на розыски миллиона долларов. Одни транспортные расходы чего стоят! Как говорили древние: отправляясь за золотом, бери в дорогу много серебра…

Мы убрали на антресоли «рюшечки и босоножечки» и позвонили Саньку: рабочих рук нам явно не хватало.

Когда Санек примчался и сделал попытку разуться в прихожей, мама, глядя на его обувь, опять улыбнулась и сказала:

– Ну-ну. Кое-что еще прояснилось.

– Как там Козлов? – спросил я Санька, когда мы нагружались коробками. – Помирился с… Гургеном?

– Не очень, конечно, – задумчиво ответил Санек. И по-взрослому добавил: – Тень взаимного недовольства между ними осталась.

Любит он красиво сказать.

– Но он торгует или нет?

– Ага. Сидит в своем козлятнике. – Санек все-таки не изменил своего отношения к Козлову. И, как позже стало ясно, не зря.

…Сначала мы перетаскали сервизы в палатку Козлова с заданием продать их побыстрее.

– И подороже, – прибавил Алешка.

– Я постараюсь, – пообещал Козлов. И добавил: – В свободное время зайдите ко мне, у меня есть для вас некоторая информация.

– По Королю? – спросил я.

– И по Королю – тоже. По всей карточной колоде.

Это что-то новенькое.

…Потом мы пошли к Ивановым.

Главная Иванова придирчиво осмотрела в прихожей доставленные ей вещи, что-то отобрала (сервиз взяла, конечно), а от остального решительно отказалась:

– Немодно уже. Диковато.

– Спасибо, что объяснили, – сказал Алешка. – В следующий раз учтем.

…Потом мы помогли Алешке отнести на помойку коробку от ботинок с папиной шляпой внутри.

…И уже напоследок отправились к деду Кондрату.

Глава XII

Полная колода жуликов

Вот это подарок! – обрадовался дед. – И чашки! И чайник! И сахарница! Полный боекомплект. И все в цветочках! В моих любимых! Это какие цветы, Лен? Я так и думал, я их сразу узнал. А главное, друзья мои, ваш подарок – очень кстати. – Дед Кондрат говорил, говорил и суетился на кухне: распаковывал сервиз, ставил чайник, расставлял поудобнее табуретки. – А почему кстати? Потому что вчера меня навестили мои однополчане, боевые друзья-старички. И таких вкусностей нанесли! Вот! – Он нырнул в холодильник и вытащил здоровенную бутылку коньяка. – Ой! Извините – не то! – Дед Кондрат распахнул дверцы шкафчика. – Вот! – И достал коробку конфет и две плитки шоколада. И банку варенья. И упаковку печенья.

– Вам бы все праздновать, – вдруг с упреком сказал нам Санек, когда мы дружно взялись за угощение. – А дело, между прочим, стоит.

Я даже поперхнулся от такого незаслуженного упрека. Да еще и от кого! От человека, который, как говорится в романах, стоял у истоков всех наших трудностей! К тому же этот человек, упрекая нас в обжорстве, имел за одной щекой конфету, за другой – печенье, а в руке – ложку варенья!

– А в чем дело, юные друзья мои? – забеспокоился дед Кондрат. – Я могу вам помочь? Старый солдат всегда готов постоять за друга.

– Спасибо, – сказала Лена и сердито глянула на Санька, – не надо. Мы сами справимся. А Санек просто погорячился. Да, Санек?

Он в ответ кивнул и пригнулся к чашке. Лены он все-таки побаивался да и вину свою не забывал.

Вообще-то, теперь мы вполне могли открыть деду Кондрату нашу тайну. Ясно, что он человек честный и монету у Козлова не покупал. Но мы, переглянувшись, пока на это не решились. Все-таки дед Кондрат хоть и славный старик, но человек взрослый. А с ними всегда сложно. Ему откроешь свою проблему, а он всполошится и добавит еще с десяток новых. В основном – запретительного характера.

Справимся сами, решили мы, переглянувшись еще раз. Мы уже здорово научились взглядами переговариваться.

Но напрасно мы так решили. Если бы в тот день мы рассказали деду Кондрату о своих делах, наши поиски «Гречанки» уже тогда увенчались бы успехом. Она снова вернулась бы к своему законному владельцу, а мы избежали бы многих опасностей…

Но дед Кондрат с таким участием смотрел на нас, так велико было его желание нам помочь, что нельзя было его обидеть. И я решил рассказать только часть всей этой истории. Полуправду, как говорится.

– Кондрат Тимофеевич, у Лениного дедушки украли коллекцию монет, которую он собирал всю жизнь…

– Негодяи! – взорвался старый солдат. – На что только не способны за деньги. – Он перевел дух, взял себя в дрожащие от возмущения руки. – Я ведь что-то об этом слышал. Только не знал, что это твой дедушка пострадал, – сказал он Лене. Подумал немного и предложил: – Вот что, юные друзья мои. У меня много знакомых среди коллекционеров. Я с ними поговорю, посоветуюсь. Проведу, так сказать, разведку боем. Может быть, кто-нибудь что-нибудь слышал. Хоть краем уха. Может, где-нибудь какая-нибудь монета из коллекции всплывет. След появится. Нам ведь любая мелочь важна.

Ну вот, разрастается наша команда.

– И как только что-нибудь узнаю, сразу вам сообщу. И мы вместе сообразим, что нам делать. Давайте мне все ваши телефоны. Прорвемся!

Дома нас встретил веселый папа. И похвалился:

– А я в субботу на рыбалку еду! Аж на Можайское море! – и полез на антресоли за своими удочками.

Мы уже поужинать успели, уроки поделали немного и еще чаю попили, правда, уже с трудом, а он все на антресолях копался, коробки и чемоданы переставлял.

– Жена! – наконец крикнул он. – Тебе не попадалась моя походная шляпа?

– Шляпа? – Мама вышла из кухни и, вытирая руки, испуганно переспросила: – Какая шляпа?

– Моя. Походная. – Папа все двигал коробки. – Она у меня одна.

– Ах, шляпа… – Мама сделала вид, что припоминает, а потом совершила неблаговидный поступок. Еще какой! – Кажется, ее Алешка на помойку отнес, – сказала она. – Не надо было?