Валерий Гусев - Дети шпионов 2008 Страница 11

Его уже было видно. Он стоял на трех колесах от детской коляски, раскинув ажурные, еще не обтянутые крылья. Маленький такой, одноместный.

Сам Васек занимался доводкой деревянного винта, а ребята прилаживали в носу самолета моторчик от старого мотоцикла.

Наш Алешка, сопя и пыхтя, крепил к сиденью ремни безопасности.

– Видал, Дим? – гордо спросил он. – Скоро полетим.

– В Америку? – спросил я с легкой завистью.

– В Малаховку, – хихикнул Алешка, усаживаясь в кресло пилота и пристегиваясь ремнями. – Без всяких билетов.

Ребята затянули болты крепления и пошли к умывальнику. Васек снял с верстака винт и стал насаживать его на вал двигателя. Самолет сразу стал похож на настоящий.

– Попробуем? – подмигнул Васек Алешке. – Полетаем чуток?

– Правда, что ли? – Алешка распахнул глаза и разинул рот. – Попадет нам. А вам еще больше. Полковник прибежит.

Полковник – это наш директор.

– А он уже ушел. Ну-ка, пусти меня. – Васек сел в кресло. – Разойдись!

Мы «разошлись» и прижались к стенам.

Васек проговорил негромко, даже каким-то дрогнувшим голосом:

– От винта! Есть от винта! Контакт! Есть контакт!

И он дернул ручку стартера. Мотор чихнул и… заработал. Винт сначала медленно и как бы нехотя начал вращаться, набирая обороты. По мастерской пронесся ветер.

Васек, с загоревшимися глазами, чуть прибавил обороты, и самолет медленно сдвинулся с места, покатился вдоль комнаты, взметая винтом все, что можно было взметнуть. Остановился. Стих двигатель, замедлил вращение и застыл винт. Васек сидел в кресле пилота со счастливым лицом. Словно он, прокатившись всего два метра, испытал чувство полета. По которому он страдает и во сне, и наяву. Мне даже как-то неловко было смотреть на него. Мне было его очень жалко, и в то же время я ему завидовал. Как человеку, у которого было любимое, единственное в жизни дело. Пусть сейчас он и отстранен от него всякими обстоятельствами, но по его глазам было видно: Васек своего добьется. Он снова поднимется в небо.

Ребята нашего Васька любили и уважали. Ну, во-первых, он все-таки был настоящий герой, а во-вторых, никогда на нас не сердился и не кричал. Но если он говорил: сделай вот так, то ребята делали так, что переделывать не приходилось. И еще мне нравилось, что никто при нем никогда не курил и не ругался. И всякие глупости не говорил.

Один раз Никишов попробовал. Мало не показалось. У них в классе была тема: «Цель в жизни».

– Я так и сказал честно, – рассказывал потом Никишов. – Главная цель – это деньги. Тогда и все остальное будет, все другие цели.

Васек послушал его, прижав ладонь к уху, а потом просто и даже брезгливо сказал:

– Жалко мне тебя, – и отошел, прихрамывая, к верстаку.

Никишов потом два дня не приходил на строительство. Все думал. Наверное, что-то понял. И мы все – тоже…

– Все, – сказал Васек, медленно выбираясь из кресла. – На сегодня хватит. Полетали. А мне пора на процедуры.

Васек упорно ходил в поликлинику, где ему разрабатывали сломанную ногу и пытались вернуть слух.

– Да, и мне надо еще в одно место завернуть, – добавил он.

– Мы вас проводим, – сказал Алешка. – Поговорим о том о сем.

– Буду рад.

Самое удивительное, что, выйдя из школы, Васек направился не в поликлинику, а к проспекту.

– На работу оформляюсь, – объяснил он.

– А как же самолет? – испугался Алешка.

– Успеем. На эту работу, друг мой, полгода надо оформляться. Проверки всякие, тесты.

– Секретная? – сразу же врубился Алешка.

– Шибко секретная.

Мы вышли на проспект и не спеша двинулись дальше. Да и не мог Васек спешить со своей ногой.

– Я, ребята, снова в авиацию вернуться мечтаю. Мне без крыльев жизни нет! Вот поработаю годик, поправлю ушки и ножки – и снова на крыло.

– А где вы будете работать? – спросил Алешка.

– А вот здесь.

Мы, оказывается, стояли напротив «Электроники».

– Продавцом? – У Алешки брови полезли на лоб.

– Лаборантом. И не здесь, а там, – Васек указал на арку, за которой был дворик, а во дворе – особнячок. С хитрой лабораторией. – Только вы особенно об этом не болтайте. Работа секретная.

– Да мы знаем, – Алешка махнул рукой. – Тут эти, глазеры разрабатывают.

– Ни фига себе! – Васек тоже вскинул брови от изумления. – Откуда тебе это известно?

– Оттуда. – Алешка махнул рукой в сторону нашего дома. – Наш папа – полковник милиции. И мы все его секреты подслушиваем.

– Неслабо! – Васек рассмеялся.

– Это не смешно, – вдруг очень серьезно произнес Алешка. – Вашей лаборатории грозит опасность!

Глава VI

ОПЕРАТИВНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ

– Ну, мы с тобой попали, Дим, – сказал Алешка. – В самое шпионское осиновое гнездо. Надо что-то делать!

– Бежать отсюда поскорее, – сказал я. – Пока нас эти осы не заклевали.

– Не думал я, что ты такой, – надулся Алешка. – К этой глазерной лаборатории…

– Лазерной, – терпеливо поправил я. Хотя, конечно, в Лешкиной интерпретации была своя истина. В некоторых случаях лазер и есть хитрый глазок. Который кое-что показывает, очень важное. Например, точку прицеливания.

– К этой лаборатории подбираются шпионы. А мы будем, сложа руки, ушами хлопать?

– Лучше, конечно, наоборот, – сказал я.

Алешка сначала задумался, потом рассмеялся и снова посерьезнел.

– Что мы имеем? – Он насупился, как Шерлок Холмс в раздумье. – Мы имеем папу Славу. Который получил задание проникнуть в лабораторию и что-то там спереть. Или взорвать. И это, спертое, передать иностранцу с сигарой с помощью Аленки в четвертом столбике.

Услышала бы нас мама, она бы тут же уложила нас в постель и вызвала психиатра. Но по сути Алешка все правильно сказал.

– Слава, фиг с ним, он у нас под колпаком. – Почему Алешка так решил, я не понял, но спрашивать не стал. – Нам надо, Дим, этого иностранца отловить.

– Их в Москве, знаешь, сколько?

– Знаю: пол-Москвы. Но мы его найдем.

– Это как же?

– Очень просто. По его машине. Мы с тобой ее буквы на номере запомнили? Вот и все: по этим буквам узнаем страну.

– Понял! Пойдем к посольству этой страны и там увидим этот синий «Форд» с иностранцем за рулем.

– Без куртки и с сигарой в зубах!

Мы тут же проникли в папин кабинет, полистали всякие его справочники и нашли коды, которыми обозначаются номера иностранных машин.

Вот он!

– Я ж говорил – Америка! – воскликнул Алешка. Ничего он такого не говорил. Но это и так было ясно – Слава-то из Америки приехал. Там его, видно, завербовали и загрузили. Календариком.

Алешка захлопнул справочник и раскрыл папин «Ежедневник», где на одной из первых страниц были напечатаны данные посольств зарубежных стран, с адресами и телефонами. – Девя́тинский переулок, – прочитал Алешка. – Это что такое?

– Девяти́нский, – терпеливо поправил я. – Где-то на Садовом кольце.

– А точнее? – Алешка не стал ждать моего ответа, а тут же настучал на телефоне указанный номер.

Я даже не успел вырвать у него трубку.

– Хай! – сказал он нахальным голосом. – Гуд дей, леди. И вам того же. Спик рашн, плиз. – А он уже определенно успехи в английском делает! – Как к вам проехать на метро? У нас важное сообщение для безопасности Соединенных Штатов. Мерси, мадам.

Быстро он!

– Метро «Смоленская», – сказал мне Алешка, положив трубку. – Поехали? Денег у нас полно.

Вот именно. По Москве стало все сложнее ездить. Я не о постоянных пробках говорю. Я говорю о том, что проезд в метро и на автобусе все дороже становится.

Но денег у нас было полно. И мы поехали.

Это американское посольство мы нашли без труда. Над ним развевался типичный американский флаг – полосатый матрас в звездочках. Это Алешка так сказал. Неуважительно. И я его, конечно, одернул.

Машин возле посольства было много. Но синий «Форд» – только один. Мы его сразу опознали.

– Он? – спросил Алешка.

– Он, – ответил я. – Здорово похож.

Мы подошли поближе. Алешка сунул нос в боковое стекло водителя.

– Ты что? – Я отдернул его от машины.

– А что? Понюхать, что ли, нельзя?

– А полизать не надо?

– Ты, Дим, здорово соображаешь. Но медленно. Сигарой пахнет. Его машина! Номер запомни.

Мы повертелись еще немного возле стоянки, и довертелись до того, что на нас стал с подозрением поглядывать охранник в военной форме. Тогда мы отошли в сторонку и купили по мороженому.

И тут как раз откуда-то вышел наш американец. За ним семенила на высоких каблуках девица с прической «ой-ой!». Она что-то ему длинно говорила, он что-то коротко ей отвечал. У своей машины он остановился и сказал по-русски, почти без акцента:

– О’кей, мисс Люся, я нет забуду. А вы подготовить для мне хороший план Москва, где есть всякий достопримечательность. О’кей?